Страница 132 из 562
Судя по тому, как они поморщились, попугай их не заинтересовал. Или они не одобрили мой наряд? В наши дни всякий мнит себя знатоком моды. Между прочим, я одет вполне прилично: рубашка свежая, брюки чистые. А эти хмыри оглядывались вокруг с таким видом, будто попали на свалку. И похоже, чистота внутри моего дома их приятно разочаровала. Что ж, иногда и от Дина бывает толк…
Мы ввалились в закуток, который я именовал своим кабинетом.
— Мой слуга сейчас принесет чай, — уведомил я.
Гости недоверчиво воззрились на меня: мол, откуда ты знаешь?
В кабинете, разумеется, не так чисто, как в коридоре, и беспорядка куда больше. Просто я не разрешаю Дину тут что-либо трогать. А над моим столом висит картина, которую Дин ненавидит всей душой.
При первом взгляде на картину замечаешь только молодую женщину, которая убегает от подступающей тьмы. Но чем дольше приглядываешься, тем гуще и обширнее становится тьма. Автор картины был наделен талантом столь свирепым, что он граничил с колдовством. Этот талант свел его с ума. И в картину художник вложил все, что мог, включая собственное безумие. Поэтому картина получилась глубоко личной. Она одновременно рассказывала о событии и указывала на злодея. Ныне в ней не сохранилось и десятой доли первоначального заряда, но впечатление она до сих пор производила убийственное. Можно сказать, дышала злобой и страхом.
— Это Элеонора, — пояснил я. — Она умерла еще до моего рождения, но помогла мне распутать одно дельце. — И не только; но незваным гостям о том знать не обязательно.
Портрет когда-то принадлежал тому, кто убил Элеонору. Сейчас он тоже мертв, так что, сами понимаете, картина ему без надобности. А в моем доме Элеонора прижилась. С нею куда легче, чем с Дином, Покойником или Попкой-Дураком. Она редко критикует мои действия и никогда не грубит.
— Нам известно, что вы часто беретесь за… э… необычные случаи, — вякнул блондин.
— Берусь? Я их притягиваю, как громоотвод — молнии! Спасибо, Дин. — На столе появился громадный поднос с чашками, печеньем, пирожными и чайником, над которым клубился пар. Ребятки вновь переглянулись: им явно было неуютно под пристальным взглядом Элеоноры, а тут еще суровый Дин, этакая ходячая аллегория порицания.
Но вот Дин удалился. Я налил гостям чая и спросил:
— Так зачем вы пришли, ребята? Только честно.
Они опять переглянулись.
— Слушайте, у меня полно работы. — Попка-Дурак издал негодующий вопль. — Если вам негде укрыться от дождя, загляните к миссис Кардонлос. Она…
— Аргх! Старая стерва! Старая стерва!
— Дождя вроде нет, — заметил блондин. Клерки что дети: все воспринимают буквально.
— Заткнись, скотина! — прошипел я попугаю.
Гости переглянулись в очередной раз.
Уф! Похоже, это на целый день.
7
— Прошу прощения, мистер Гаррет, — сказал блондин. — Нас предупреждали, что мы можем натолкнуться на… э… непонимание, поэтому мы ничуть не…
— А член у тебя маленький! — изрек попугай.
— Заткнись, не то в мешок посажу, ты, чучело пернатое! — прорычал я.
Брюнет неуверенно улыбнулся.
— Это чревовещание? Помню, в детстве мой дядя…
— Ну почему все спрашивают? Нет, никакое не чревовещание! Этот ублюдок, потомок дикой курицы в седьмом колене, и вправду умеет разговаривать! Запас слов у него такой, что мы с тобой обзавидуемся, и каждое новое словцо сквернее предыдущего. Может, на него заклятие наложили, не знаю. Мне его подарили. И я никак не могу от него избавиться.
— Маленький, маленький, член-недочлен!
Улыбка растаяла. Мне вновь захотелось задушить Покойника. Впрочем, что толку душить того, кто и так уже давно мертв?
— Меня зовут Картер Стоквелл, — сообщил блондин.
Значит, все же переходим к делу?
— Я так и думал. А тебя?
— Трейс Уэндовер.
— Ну конечно. Привет, Картер! Приветик, Трейс! Вам не нужен говорящий попугай? Отдаю задешево. Отличный подарок на день рождения.
— Гаррет, уймись и перестань их попусту дразнить!
— Не нужен, нет? Ладно, кому-нибудь другому впарю. Пожалеете — поздно будет. Выкладывайте, зачем пришли. Или уходите.
— Нам говорили, что ваши манеры оставляют желать лучшего, — холодно произнес брюнет, то бишь Трейс.
— Мы хотим привлечь вас к нашему общему делу, — заявил Картер.
— Прямо сейчас у меня одно дело, одна-единственная забота — где бы раздобыть деньжат на пополнение своего обеденного фонда.
— Нам не нужны деньги. Нам нужна помощь. Пожалуйста, выслушайте нас.
— Вам денег никто не предлагает. А что до послушать, вы здесь уже десять минут и до сих пор ничего не сказали.
— Вы правы, мы из Вольных Сообществ. Черные Драконы Вальсунга. — Картер пристально поглядел на меня.
— Это кто такие? — поинтересовался я.
— Вы не слыхали о Драконах? — встрял Трейс.
— Извини. — Следуя совету Покойника, я воздержался от фразы, которая могла бы выдать мои истинные чувства по отношению к этим скроенным на военный манер бандам, именующим себя Вольными Сообществами. Их развелось столько, что всех было ни за что не упомнить.
— Наш предводитель — полковник Вальсунг. Нортон Вальсунг. — Теперь уже оба вперили в меня свои взгляды.
Я пожал плечами.
— Мы с ним не знакомы. Полковник, говорите?
Картер, похоже, начал закипать. Трейс пока еще сохранял хладнокровие.
— Вот именно, мистер Гаррет, — процедил блондин. — Полковник Вальсунг командовал бригадой Черных Драконов. — Приятель метнул на него предостерегающий взгляд, но Картер продолжал: — Его послужной список исполнен великих побед.
Не сомневаюсь. На войне быстро становится понятно, кто чего стоит.
— Он вам не родственник?
— Мой дядя, — гордо сообщил Трейс.
— Который чревовещатель? Знавал я таких полковников. Знатные были умельцы свои слова в чужие рты вкладывать.
— Нет, мистер Гаррет, другой дядя.
— Ага! Наконец-то мы имеем хоть что-то. Полковник, который не чревовещатель. И что же вашему другому дяде нужно от меня?
— Мы наслышаны о ваших талантах и вашем опыте, как боевом, так и… э… мирном.
Все-таки я не сдержался.
— Вам понадобился бывший морской пехотинец, привычный к отлову вампиров, спасению колдунов и розыску сбежавших жен, чтобы одолеть одряхлевших гномов и увечных крысюков? Неужто сами не справляетесь?
— Гаррет!
Ребятки побагровели. Картер вскипел раньше, поэтому его физиономия сделалась даже не багровой, а бурой.
— Мистер Гаррет, — процедил Трейс, — мы не нападаем на людей на улицах. Мы состоим в братстве ветеранов, а не в уличной шайке, и наша цель — помогать вернувшимся с войны.
— Ну да, ну да. На днях прямо у нас перед домом чуть не забили до смерти ветерана, который отслужил пять сроков по пять лет, последние три срока в Кантарде. У него восемь наград, среди них Имперская звезда с мечами и дубовыми листьями. В сражении он потерял левую руку, а лицо ему обезобразил колдовской залп. Сейчас он в Бледсо. Возможно, не выживет. Эти мясники отделали его по полной, просто так. Ступайте-ка помогите ему. Его зовут Берт Верняк.
— Но ведь Бледсо — благотворительная…
— Ты что, родился не в Танфере? В нашем городе за благотворительность надо платить.
— Какая низость! — Трейс, похоже, не на шутку расчувствовался. А вот Картеру было явно плевать на всех ветеранов вместе взятых. — Потому-то мы и пытаемся…
— Прости, Трейс, я не закончил. Видишь ли, Брет — настоящий герой, отличный солдат. К сожалению, он совершил огромную, чудовищную ошибку…
Гости выжидающе уставились на меня.
— Гаррет, прекрати! Замолчи немедленно! — чуть ли не взмолился Покойник.
— Он изрядно сглупил, выбрав себе в деды огра.
До них дошло не сразу. Я наблюдал, как сужаются глазки, как начинают подергиваться губы. Из двоих Картер был, пожалуй, потупее, но тут он дотумкал первым.
— Вы ошибаетесь, — сказал он мне. — Пошли, Трейс, мы зря теряем время.