Страница 107 из 562
— Лучшего кандидата не нашлось. Впрочем, мы не предвидели, что ваша жизнь окажется под угрозой. Примите наши извинения. Мы рассчитывали, что, выполнив просьбы заинтересованных сторон, вы разбогатеете.
— Большое спасибо. Звучит просто замечательно. Я так понимаю, что отныне и до конца своих дней буду купаться в роскоши? И когда мне начнут давать взятки? Я бы не отказался от золотых слитков. Кстати, а кто меня защитит?
— Защитит? — Похоже, это слово было для святого настолько в новинку, что он затруднился его произнести. А ведь люди верят, что он оберегает тех, кто сам не способен о себе позаботиться. Скажите на милость, ну как тут не стать циником?
Чтобы угадать ответ святого, достаточно было поглядеть на его лицо, но я решил не отступать.
— Вот именно. Кто защитит Гаррета от ваших безумных годоротов и шайиров, до которых понемногу начинает доходить, что ключ — это я? Вы устроили так, что победитель получает все, в том числе и меня. Но ведь проигравшие заартачатся, верно? Примутся искать, кого бы обвинить в своем поражении. Начнут прикидывать, кому бы переломать кости, чтобы поквитаться с мирозданием. Как по-вашему, кого они выберут?
Пока я распинался, добрый святой зажмурился, то ли показывая, как ему надоели мои тирады, то ли совещаясь со своими дружками.
— Вас защитят, мистер Гаррет, — сообщил он, открыв глаза. — Мы сочли, что вам уже причинили достаточно неудобств. От враждующих сторон ожидали, что они будут добиваться вашей помощи, но ни в коей мере не станут к ней принуждать. По-видимому, нам придется внести некоторые изменения в правила состязания.
Божественные фигуры колыхались в ритме, ведомом только им. Я чувствовал, как некоторые пытаются забраться ко мне в голову, шарят в моем сознании, скорее по привычке, чем по необходимости. Им было скучно, они явно ждали, чтобы существа оттуда, где небесное великолепие превращается в небесный же хлам, разобрались сами и не впутывали вышестоящих в свои грязные делишки.
— Зачем меня сюда притащили?
— Неподалеку от того места, где вы находились, развернулась битва шайиров с годоротами. События разворачивались таким образом, что вам могла грозить опасность. Между тем вы ни в коем случае не должны пока погибать.
Если бы я был материален, то принюхался бы и ущипнул бы себя, чтобы убедиться, что не сплю.
— Какая забота! Не возражаете, если я поболтаюсь тут пару тысяч лет? До тех пор, пока не сгинет последний из членов вашего Комитета.
— Я бы мог дать вам тот ответ, на который вы напрашиваетесь, однако это означало бы бессмысленное сотрясение воздуха. — Надо же, а у святого есть чувство юмора. — Если мы сделаем исключение для вас, все остальные смертные завалят нас прошениями, ссылаясь на исключительные обстоятельства.
Трам-там-там. Великие небеса, не допустите, чтобы мне когда-нибудь досталась такая работенка.
— Вас превратили в ключ потому, что нам показалось: вы, смертный, сможете установить, чем боги одного пантеона превосходят богов другого, и тем самым определить, кто из них достоин остаться в Квартале Грез.
Ребята, вы жестоко ошиблись. Вам был нужен вовсе не я.
— Честно говоря, и те и другие не слишком мне понравились. Может, подержите меня тут, пока не истечет отпущенное время и они не сгинут все вместе?
— Это невозможно, мистер Гаррет. Сохраняйте мужество и шевелите мозгами. Какой из пантеонов должен остаться на улице Богов.
Я ведь тебе уже сказал, старый прощелыга. Святой несколько отдалился.
— И помните, немногие смертные удостаивались чести судить богов.
Вокруг меня сновали прочие члены Комитета. Кое-кто из наиболее любопытных то и дело подлетал поближе. Откуда-то взялось убеждение, что боги преуспевающих пантеонов слегка оторвались от действительности. Они напоминали мне тех владельцев фабрик, которые никогда не появляются на своих предприятиях из опасения, что замарают себя общением с рабочими (труд коих, кстати, и позволяет им вести такой образ жизни). Было предельно ясно — большинство божеств не имеет ни малейшего понятия о том, что они несут ответственность за своих приверженцев. Будь у обыкновенных смертных подростков неограниченное время и средства, из них выросли бы вот такие боги. Небожители разглядывали меня так, словно я был букашкой под увеличительным стеклом.
— Всего хорошего, мистер Гаррет. — Голос святого стих в отдалении.
Искорки исчезли, я очутился в непроглядной тьме, густой, как патока. Нет, мне определенно пора сматывать удочки, и пускай эти чокнутые разбираются без меня.
Было бы здорово найти кувшин с джинном. Я бы поручил ему все уладить, а сам отошел бы от дел и расслабился… Тут на меня накатил мрак, проник в тайники моей души, и внезапно я почувствовал себя лучше. Головная боль исчезла, косточки перестали ныть, синяки и царапины пропали, будто их и не было. Настроение решительным образом переменилось. Я пожалел о том, что не лыс — глядишь, отросли бы новые волосы. Я словно помолодел, мне захотелось совершить что-нибудь этакое — свалять дурака, ибо я вновь обрел свойственное юности нетерпение.
Меня вновь поглотила тьма. На какой-то миг я утратил все ощущения до единого.
43
Я очнулся в переулке. Привычное дело. У меня перед глазами маячила чья-то физиономия. Чудеса. Почему эти рожи постоянно меняются? Я вновь попытался схватить своего визави за горло, но быстро убедился, что это не крысюк. Он поднял несчастного Гаррета одной рукой и как следует встряхнул.
— Мама, это ты? — Моя матушка имела привычку трясти меня, когда я выкидывал что-нибудь из ряда вон. Разумеется, то было в далеком детстве.
— Чего?
Великое небо, опять промахнулся.
Меня отодвинули на расстояние вытянутой руки, оглядели с головы до ног, повертели в воздухе. Я тоже не упустил случая изучить своего нового знакомца.
Длинные, вьющиеся, светлые волосы. Голубые глаза, способные свести с ума любую девчонку. Точнее, один глаз. Второй закрыт черной кожаной повязкой. Рост около девяти футов. Мышцы так и выпирают из-под кожи. Образчик физического совершенства. По всей видимости, занимается только тем, что качает мускулы да смотрится в зеркало.
Таких, как он, я в Танфере еще не встречал. Должно быть, очередной жалкий божок. Но не годорот и не шайир.
— Что дальше? — пробормотал я. — Кто ты такой, дубина стоеросовая?
Я по-прежнему чувствовал себя молодым и сильным.
Меня снова встряхнули.
Черт побери, я силен, как стая диких кошек!
— Помалкивай, пока тебя не спросят.
— Договорились. — Кажется, кто-то обещал, что меня будут защищать?
Шмяк. Шмяк.
— Родриго! Трог! — Мне нужен был кто-нибудь поздоровее, чтобы отвлечь этого парня.
На мой призыв откликнулся Попка-Дурак. Он ворвался в полумрак переулка с широкой, залитой светом улицы.
— Как тебе это зрелище? — Я вновь удостоился встряхивания.
— Умственно отсталый тип, — определил попугай.
— Ты его видишь?
Верзила замахнулся на птичку. Попугай метнулся в сторону. Он явно видел моего противника.
— Помолчи, Гаррет.
— Легко тебе говорить.
Красавчик, похоже, растерялся. Видимо, не привык, чтобы его не слушались. Вновь замахнулся на Попку-Дурака. Может, у него предубеждение против говорящих птиц? Попугай без труда увернулся.
— Ты пробовал с ним поговорить?
— Да. Он велел мне заткнуться, а потом принялся меня трясти. Ты не знаешь, кто он такой? — Верзила поднес меня к глазам. — Кстати, у богов есть свои зубные врачи? Ему давным-давно пора показаться дантисту. От него воняет, как от поля битвы…
Великое небо!
Покойник тоже догадался.
— Бог войны.
— Ты меня не боишься? — поинтересовался мой новый знакомец, опускаясь на корточки.
— Я целых пять лет гулял на твоем празднике. Так что ты меня уже ничем не испугаешь. — Надеюсь, он не страдает склонностью выискивать, где правда, а где вымысел. — Как тебя зовут? И что тебе нужно?