Моя нежная фея

Глава 18

– К вам гости, милорд.

Доминик поднял глаза от капусты, которую старательно пересаживал, чтобы она могла завязываться в кочаны. Молодая служанка, принесшая эту новость, покраснела, по-видимому, оттого, что ей пришлось заговорить с ним. Для нее это невероятное событие.

Какого черта! Кто мог явиться в Уорфилд к нему в гости?

Он поднялся на ноги, отметил темные пятна грязи на коленях. Ночью прошел дождь. Для сада это, конечно, хорошо, а вот для садовников – не очень.

– Кто такие?

Служанка совсем растерялась.

– Я… я забыла, милорд. А карточку она не оставила. Но это знатная дама.

Может, какая-нибудь дальняя родственница семьи Ренбурн, живущая поблизости, услышала о том, что лорд Максвелл гостит в Уорфилде? Ну, кем бы она ни оказалась, придется ей принять его как есть, перепачканного землей.

– Камаль, у меня гости. Я скоро вернусь. Индус поднял глаза от грядки, которую в этот момент рыхлил:

– Хорошо, милорд.

Мэриан, прореживавшая цветы на кустах перца, чтобы оставить больше места для крупных плодов, продолжала напевать свою мелодию без слов и лишь искоса кинула на Доминика быстрый взгляд, в котором он не смог ничего прочесть. В течение трех дней, прошедших после его возвращения из клиники для душевнобольных и после того, как он привез ей Мунбим, они ни разу не оставались наедине.

Возможно, это совпадение, что вся ее работа в саду в последние дни проходила в присутствии Камаля. Однако Доминик в этом сомневался. Она явно стремилась создать барьер между ними. Очень мудро, ничего не скажешь. Но Доминику не хватало той легкой, непринужденной атмосферы, к которой он успел привыкнуть за то время, что они с Мэриан садовничали вдвоем. Он хорошо относился к Камалю, но постоянное присутствие индуса как-то все изменило.

Доминик последовал за служанкой к дому. На минутку остановился в теплице, помыть руки. Если сейчас идти переодеваться, это отнимет не меньше получаса, а потом все равно снова выпачкаешься в огороде.

Гостья сидела с дамами за чаем в маленькой гостиной. Появление Доминика прервало их оживленную беседу. Все трое одновременно подняли на него глаза. Гостья – высокая, привлекательная, модно одетая женщина примерно его возраста – показалась ему смутно знакомой, однако припомнить ее имени он не мог. Господи, только бы она не оказалась бывшей любовницей брата!

Доминик заговорил, изо всех сил стараясь подражать тону брата: лорд Максвелл всегда чувствует, что выглядит так, как надо, даже если только что возился в земле.

– Бога ради, простите мне мой вид. Хоть это и невежливо – появиться перед дамой в таком виде, но я решил, что еще более невежливо было бы заставить вас ждать.

Гостья поднялась с места. Высокая, с коротко стриженными темными волосами и трагическими карими глазами, она выглядела очень впечатляюще.

– Мне ли осуждать вас за что бы то ни было, лорд Максвелл! Я в неоплатном долгу перед вами.

Он внимательно всматривался в ее лицо. Они определенно встречались, и не так давно. Но когда именно?

Она слегка улыбнулась:

– Вы меня не узнаете? Тем лучше.

Звук ее голоса наконец-то пробудил какие-то воспоминания. Но… тогда она истерически кричала.

– Боже правый! Миссис Мортон.

Он наклонился к ее руке, затянутой в перчатку. Как она изменилась с того дня!

– Я теперь снова Йена Эймс. – Лицо ее стало суровым. – Никогда больше не буду носить имя этого человека.

– И вряд ли кто-либо сможет вас за это осудить, моя дорогая. – Миссис Маркс налила ей еще чашку чая. – Мисс Эймс как раз рассказывала нам о подлостях своего мужа и о том, как ей удалось благодаря вам оказаться на свободе. Вы настоящий герой, милорд.

Доминик отмахнулся, со стыдом вспомнив о том, как чуть не проехал мимо поместья отца Йены.

– Я – только выполнил вашу просьбу.

– И тем не менее я здесь специально для того, чтобы поблагодарить вас. Если бы вы не прислушались к словам женщины, которую все признали безумной, вряд ли я когда-нибудь вышла бы из сумасшедшего дома на свободу. Надзиратели больше никогда не позволили бы мне обратиться к посетителю.

Доминик взял себе чашку чая и уселся на деревянный стул, чтобы не испачкать обивку кресла. Снова окинул Йену Эймс внимательным взглядом. Воплощенная уверенность в себе. Лишь темные тени под глазами указывают на то, что ей пришлось пережить.

В ходе разговора он почувствовал, как за столом нарастает напряжение. Допил свой чай, поставил чашку.

– Мисс Эймс, вы ведь знали Мэриан в Индии? Не хотите ли выйти, увидеться с ней сейчас? Йена колебалась:

– Если только… если вы уверены, что она не будет против.

– Уверен. – Он поднялся с места. Взглянул на пожилых дам: – А вы не хотите прогуляться с нами в сад? Он надеялся, что те откажутся. Так и случилось.

– Слишком жарко, – ответила миссис Маркс. – Вы, молодые, идите сами.

Он подал Йене руку. Она снова несколько секунд стояла в нерешительности. Потом они вместе вышли через заднюю дверь в цветник. Она перевела дыхание. Глубоко вздохнула:

– Как хорошо дышать свежим воздухом, лорд Максвелл. Ощущаешь такую свободу…

Пожалуй, это прекрасная возможность побольше узнать о детстве Мэриан, подумал Доминик.

– День такой хороший. Не возражаете, если мы с вами пройдем кружным путем?

– Да, пожалуйста. – Она искоса взглянула на него. – Вы, должно быть, заметили, что я обеспокоена?

– Я этому не удивляюсь. После всего, что вам пришлось пережить в клинике, нелегко снова возвращаться в общество.

– Да, боюсь, что так. Хотя и миссис Ректор, и миссис Маркс были невероятно добры ко мне. – Она взглянула на него с обезоруживающей улыбкой. – Мне кажется, я хожу по тонкому льду. Отец сегодня буквально вытолкал меня из дома. Сказал, чем скорее я вернусь к нормальной жизни, тем лучше. Я знаю, он прав. Но я чувствую себя как новобранец, которого сразу же отправили в бой. Эту аналогию он понял как нельзя лучше.

– Генералы обычно хорошо разбираются в людях. Ваш отец не стал бы требовать от вас больше того, на что вы способны.

Она улыбнулась:

– Он самый лучший из отцов. Почему я его не послушала?! Ведь он же говорил, что Мортон охотится за моим приданым, но я не хотела верить.

Интересно, что стало с Мортоном? Однако спрашивать об этом Доминик не стал. Он уже понял, что генерал позаботился об интересах дочери, а значит, Мортон получит по заслугам.

Они свернули на широкую дорожку, петлявшую между аккуратными холмиками с различными цветами. Этот естественный вид пышных цветов, словно собранных вместе самой природой, дался ценой невероятных усилий. В конце дорожки стояла статуя. Артемиды, богини охоты. Ее худощавая фигурка напомнила Доминику Мэриан.

– Какой вы помните Мэриан в детстве?

– Очень яркая, умная, способная. И какая-то неземная. На меня она смотрела снизу вверх, я ведь на несколько лет старше. – Йена рассмеялась. – Мне это нравилось. В тот месяц, когда наши родители находились в Камбее, мы с ней не разлучались. Для своего возраста она казалась слишком маленькой. Но умна и сообразительна была не по годам. Вы знали о том, что уже в четыре года она научилась читать? То, что с ней произошло, – это ужасная трагедия.

При мысли о том, какова могла бы сейчас быть жизнь Мэриан .и она сама, если бы ее родители выбрали тогда другой маршрут, Доминик почувствовал почти физическую боль.

– А после того месяца в Камбее вы больше никогда ее не видели?

Лицо Йены омрачилось.

– Махараджа отправил ее в Камбей, потому что это был ближайший из британских военных городков. Мэриан, конечно, сразу же узнали. Так и получилось, что ее вскоре вернули в семью.

– Меня давно интересовало, как индийский принц объяснил присутствие у себя пленной девочки-англичанки. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Он сказал, что получил ее в подарок от соседнего правителя. Сначала ее приняли за рабыню-черкешенку. А так как она молчала, никто не узнал правду. Но махараджа в конце концов решил, что она скорее всего англичанка, поэтому ее отправили в Камбей. – Йена пожала плечами. – Ей, можно сказать, повезло. Женская половина дворца маха-раджи так велика, что ребенку ничего не стоит затеряться там навсегда.