Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 98



От Мульки и Нины получаю письма не особенно часто, но регулярно. Я очень люблю их обоих и очень рада, что оба они оказались друзьями на высоте, друзьями в тяжёлые дни. И Серёжа и мама также очень любили их, да и вы к ним относитесь неплохо.

Ужасно мне надоело здесь, в глубоком тылу. Ужасно силой судеб оставаться в стороне, когда гитлеровские бандиты терзают нашу землю. Все наши горести — их вина. Не знаю, помогут ли мои заявления, но почему-то надеюсь.

Крепко обнимаю и целую обеих. Пишите.

Ваша Аля

1 Видимо, речь идет о письме от 1 .VIII. 1942 г.

2 В письме Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич от 1.VIII.1942 г. А.С. пишет: «...недавно видела в кино Москву и разбитый памятник Тимирязеву - какой ужас, ведь вы так близко!» Они жили в доме № 16 по Мерзляковскому пер., недалеко от Никитских ворот, где стоял памятник Тимирязеву, пострадавший во время бомбардировки.



3 По дороге в эвакуацию из блокадного Ленинграда А.Я. Трупчинская с тяжело заболевшими внуками Мишей Седых (р. 1934) и Сашей Прусовым (1939 — 1941) была снята с эшелона в Котельниче; в местной больнице младший мальчик умер.

Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич Ракпас, 17 августа 1942

Дорогие мои Лиля и Зина, пользуюсь нашим выходным, чтобы написать вам несколько слов. Недавно получила Зинино большое письмо, которое очень обрадовало меня. Спасибо вам за вашу любовь, память, чуткость. Очень люблю вас обеих, очень мечтаю вновь увидеть вас, я так по вас соскучилась! Я ничего не написала Зине по поводу её утраты1. Да вы сами понимаете, что ни писать, ни говорить по этому поводу нельзя, вернее - можно, только потом, когда мы, наконец, встретимся и сможем крепко обнять, поцеловать друг друга. Всё это более чем горько, более чем обидно. Смерть - единственное непоправимое.

Живу я всё по-прежнему. Так же встаю в 5 ч. утра, в 6 выхожу на работу, перерыв от 12 до 1 ч., кончаем в 7. Прошла уже пора, странная пора белых ночей. Казалось, именно в такую пору библейский герой приказал солнцу остановиться - и всё замерло. Теперь - обычные летние ночи, тёмные и короткие. Лето-то уж кончается. Была как бы долгая весна, и сейчас же за ней — осень. Деревья, длинные наши «пирамидальные» берёзки, вот-вот пожелтеют, так и чувствуется, что уже последние дни стоят они в зелёном уборе. За это лето мне удалось три раза сходить в лес по ягоды. Ходили бригадами по 25 человек. Лес — не наш, почва — болотистая, ягоды — черника (разливанные моря, всё черно!), морошка, брусника, клюква. Но в лесу — тихо, как в церкви, и вспоминаются все леса, в которых я бывала. В которых мы бывали с мамой. В первый раз, что я попала в лес, — 12 часов на воздухе (впервые за три года!), я буквально заболела от непривычного простора, солнца, от необычности такой, по сути дела, привычной обстановки. Последующие два раза было просто очень приятно.