Страница 4 из 100
— А что потом?
— Не знаю. Там посмотрим.
— А куда мы пойдем дальше?
— Думаю, в большой город.
— Сами?
— Там должен быть шахтерский монорельс. Наверняка еще рабочий. Можно взять вагонетку и поехать на ней.
— Ты так уверенно говоришь.
— Да, потому что лично я назад не вернусь.
— Ты такой же упрямый, как и отец.
— А ты такая же боязливая, как и наша мать.
— Если бы она не боялась, нас бы уже не было.
— Если бы она не боялась, отец был бы жив, и мы давно бы перебрались поближе к столице.
— Дурак.
— Я ведь прав? Скажи?
— Не знаю.
— Тогда молчи. Лезешь не в свои дела, как все женщины.
Несколько минут парень внимательно изучал показания прибора.
— Фон растет. В аптечке должен быть инъектор с антидотом. Достань.
— Ты точно знаешь, что там не опасно?
— Нет. Но отец говорил, что шахты хорошо законсервированы. Наверняка радиация здесь остаточная.
— А если мы умрем?
— Все лучше, чем заживо гнить дома.
— Там у нас был кров и еда.
— И отличное будущее. Ты — шлюха, а я вор или убийца.
— Могли уехать к тете Дорис.
— К этой суке? Да меня тошнит от нее и ее ублюдочного мужа-извращенца.
— Он милый, когда я была маленькой, он привозил мне сладости с орбиты.
— И пытался затащить меня в постель. Нет уж, спасибо.
— Ты мог работать с ним на гидропонике. А я учить детей читать.
— Хватит об этом. Я назад не поверну.
Ближе к вечеру похолодало. Погода испортилась совсем. Накрапывал мелкий дождь.
— Мне холодно, — простонала девушка.
— Мы отстали от графика. Договаривались же 30 миль в день.
— Я хочу есть.
— Погрызи галеты.
— Меня от них тошнит.
— Это лучшее, что у нас есть. Консервы просрочены и даже я ем их с трудом.
Ночь неумолимо наступала. Реактор ослика явно не справлялся с нагрузкой. Киборг сбивался с шага, в его поведении угадывалось что-то от природной основы.
— Вот, — сказала девушка, — ослик тоже устал.
— Не говори о нем так, будто бы он живой. Меня это бесит.
— Ты грубый и черствый.
— Иначе нельзя. Остановимся через пару часов.
Так мы шли, а город, раньше казавшийся совсем близким, не спешил приближаться. Сказалась оптическая иллюзия. По своей протяженности вверх город мог соперничать с Олимпом. Его верхушка, где располагались административные блоки, и системы климат-контроля была видна из нашей деревни, потому что происходило искажение по меридиану. Тогда я этого не знал.
— Может быть, все-таки остановимся, — проныла Гретель (так звали мою сестру), — а, Ганс?
Мы были в пути больше пятнадцати часов и прошли на девять миль сверх запланированного.
— Хорошо, — ответил я.
Ганс поднял глаза к небу. Точнее, к сплошному зеленому от конденсата ковру, который заменял людям естественную атмосферу. Он видел звезды только на картинках и пытался угадать их узор над полем. В голову ничего дельного не лезло. А есть ли вообще эти звезды.
— Когда-нибудь я увезу тебя на орбиту, — прошептал Ганс.
Но сестра, возившаяся со скарбом, его не услышала.
Ослик-киборг вдруг замер, словно его миомерные мышцы сковала судорога. Голова его вытянулась параллельно земле, глаза потухли.
— Ну вот, — Ганс подошел и что-то включил на горле киборга, — перегрелся. Придется менять охладитель.
Только сейчас парень понял, насколько он обессилен, иссушен дорогой.
— Заночуем здесь. Я пойду осмотрюсь. Не боишься остаться одна?
— Иди уже, — Гретель согласно кивнула, — знаю ведь, зачем уходишь.
Ганс опустил голову. Он, конечно, знал, что скрывается плохо, но слышать от сестры, что она знает о его «оптиках» и сопровождающей их просмотр мастурбации, было унизительно.
— Я оставлю тебе нож. В рукояти есть ультразвуковой шокер. Пользоваться умеешь?
— Иди уже, сама разберусь.
Степь шумела дикой растительностью. Человек с дороги поежился. Кто-то из мальчишек шумно отпил из походной фляги.
— А ну-ка, передай мне, — попросил старик, — горло пересохло.
Утолив жажду, пастух продолжил.
Утро выдалось сырым и промозглым. Не уставал бесноваться степной ветер. Ганс проверил работоспособность киборга и прикинул, протянет ли развалина хотя бы до предместья города.
— Должно хватить, — сам себя обнадежил Ганс.
Сестра, не выспавшаяся и потому злая, молча собрала вещи, водрузила их на ослика и заняла седло. Ганс взял в руки свои вещи и пошел в небольшом отдалении. Из головы не шел вчерашний разговор. Был ли он прав в оценке возможности добраться до цивилизации?
Ответы на эти вопросы ждали его впереди.
Отбросив прочь сомнения, брат и сестра продолжали свой путь к городу.
Время бесшумно растворялось в дорожной пыли. Гретель или спала, или читала, Ганс большую часть пути хранил молчание. Изредка к звукам шагов добавлялся скрип разлаженных суставов киборга. Поведением он походил на живое существо, терзаемое смертельной усталостью. Старый механизм плохо справлялся с нагрузкой, работая на пределе. С каждым новым шагом казалось, что он будет последним.
К полудню Ганс сделал первую остановку, они перекусили и вновь тронулись. Так к полуночи они оказались в четверти пути до города.
Ночной привал было решено сделать рядом с остатками станции дилижансов, когда-то очень оживленной и прибыльной. В небольшом отдалении от депо мертвой грудой металла лежали старые грузопассажирские эхопланы.
— Распакуй палатку, а я осмотрюсь, — сказал Ганс, — может, найду что-нибудь интересное.
— Будь осторожен.
— Буду.
Ганс положил на плечо карабин и отправился на разведку. В наплечную петлю комбинезона он вставил фонарь. Реальность ночи перед ним яростно боролась с грубым вмешательством искусственного света.
Парень внимательно осмотрел внутренности депо. Там не оказалось ничего, стоящего внимания. Потом он облазил кладбище дилижансов в поисках возможных запчастей для киборга. Но ничего, кроме груд биополимерной стали, он не нашел.
Вдруг какое-то движение на периферии взгляда привлекло его внимание. Ганс напрягся, перехватил карабин. Тихо, стараясь не спугнуть источник звука, большим пальцем он снял оружие с предохранителя. Тонкая стрелка лазерного целеуказателя уперлась в ближайшую преграду. Ганс замер на мгновение, похожий на стон звук повторился вновь. Парень сделал глубокий вдох и пошел вперед.
За ближайшим к нему остовом эхоплана он нашел спящего мужчину, закутанного в дорожный плащ. Человек лежал на спине, его рот был широко раскрыт. Частое дыхание вырывалось из груди. Человек что-то шептал во сне, слово вел диалог, визави которого был виден только ему.
В облике спящего странника не было видимых признаков, заставлявших опасаться его. Скорее он был похож на уставшего скитальца, нашедшего краткий приют среди старых обломков. Ганс расслабился и опустил оружие. Ствол карабина предательски звякнул об абрис дилижанса.
Через мгновение человек проснулся и выкинул из-под плаща правую руку. В лоб Ганса впился слепой взгляд пистолета.
— А ты кто такой? — низким голосом спросил человек.
— Ганс. — Парень не нашел лучшего ответа. Ему еще не приходилось вести разговор, находясь под прицелом.
— Что здесь делаешь?
— Осматриваюсь.
— Какого хрена ты вообще здесь забыл?
— Я путешествую. Иду в город.
— Один?
— Со мной сестра.
— Еще лучше. Женщина.
Неизвестный поднялся. Он все еще держал Ганса на мушке.
— Может, опустите пистолет? — наивно спросил Ганс. — Вряд ли я буду опасен вам.
— Может, и опущу. Еда у тебя есть?
— Только галеты и консервант воды.
— Не густо.
— Есть еще мясные консервы, но они просрочены.
— Да черт с ними. Водой поделишься? Я нормальной воды не видел хренову тучу времени.