Золушка (сборник)

Фрэнк говорил ему, что правительство штата в принудительном порядке лишило подрядчиков-строителей прав владения и практически раздавало квартиры, чтобы только от них избавиться. Всего в комплексе шестьдесят квартир, двадцать четыре еще не проданы. На прошлой неделе Отто опросил жильцов в семнадцати. Семнадцать квартир плюс двадцать четыре равняются сорока одной. Девятнадцать вместо шестидесяти. Обойти придется девятнадцать квартир. Если, конечно, Фрэнк не ошибся, называя количество непроданных.

Фрэнк рассказал ему и последний анекдот о покупке квартиры.

Некий джентльмен приезжает во Флориду с намерением присмотреть себе жилье. Припарковывает машину на ближайшей площадке и отправляется на поиски конторы по заключению арендных сделок. Навстречу ему идет какая-то дама, он к ней: «Вы не могли бы мне сказать, где тут у вас контора? Я хотел бы осмотреть одну из квартир». — «А зачем вам контора? — говорит дама. — Я живу здесь, вы можете осмотреть мою квартиру». Джентльмен благодарит и следует за ней в ее апартаменты. «Не хотите ли выпить?» — предлагает дама. «Благодарю вас, с удовольствием». Дама приносит выпивку, они усаживаются в гостиной и пьют. «Немножко секса?» — предлагает хозяйка. «Я бы не отказался, благодарю вас». — «Секс эксцентричный», — предупреждает она. «Прекрасно, благодарю вас». — «Расстегните ширинку». Он расстегивает. «Положите ваш член на мою левую ладонь». Выполняет и это приказание. Дама начинает сильно шлепать правой рукой по беззащитному «предмету» на ее левой ладони — шлеп… шлеп… шлеп… и с каждым шлепком приговаривает: «Больше… никогда… не паркуйте… вашу… машину… на моей… площадке!»

Мэтью надеялся, что не совершил подобного опасного шага.

Он отворил дверь в небольшую приемную, где стояли письменный стол и стул, но не было ни души. Час дня — Мэтью решил, что служащий ушел на ленч.

— Я здесь! — послышался чей-то голос.

Мэтью понял это как приглашение войти и оказался в гораздо большей комнате, где стоял и письменный стол побольше. Привлекательная брюнетка сидела за столом. Мэтью предположил, что ей либо сильно за тридцать, либо слегка за сорок. Милая улыбка, карие глаза изучали его через очки в черепаховой оправе. На стене за спиной у женщины висел арендный реестр-диаграмма, размеченная по сезонам отрезками разноцветной клейкой ленты.

— Чем могу вам помочь? — спросила женщина.

— Мое имя Мэтью Хоуп, — представился он.

— Энн Лангнер, — в свою очередь назвала себя она. — Садитесь, пожалуйста.

— Спасибо. — Мэтью уселся на стул у стола. — Мисс Лангнер, не знаю, помните ли вы… шестого июня, то есть уже две недели назад, в пятницу… некий Отто Самалсон…

— Да-да, — живо откликнулась она.

— Вы его помните?

— Конечно. Как же забыть, о нем столько говорили и писали. Телевидение и газеты. Да, конечно, помню. Он расспрашивал о красивой молодой женщине, я сейчас не могу припомнить ее имя.

— Я уверен, что он называл несколько имен.

— Верно, теперь, когда вы об этом сказали, я вспомнила, что так и было. Я, к сожалению, не опознала девушку на фотографии, которую он мне показывал. В нашем комплексе она не является ни владелицей квартиры, ни съемщицей.

— А вы бы узнали ее?

— О да.

— Даже если бы она жила у кого-то?

— Что вы имеете в виду?

— Не владелица и не арендатор, но проживает у кого-то, кто является либо тем, либо другим.

— Ах, вот что… право, не знаю. У нас шестьдесят квартир, двадцать четыре еще не проданы, остальные находятся в частном владении или сданы в аренду. Было бы трудно…

— Сколько квартир занимают собственники?

— Девятнадцать.

— Живут круглый год?

— Кто как. Семь человек живут по два-три месяца в год, но предпочитают в остальное время не сдавать квартиры другим жильцам.

— Значит, двенадцать владельцев живут постоянно?

— Да.

— Кто из семи «непостоянных» сейчас здесь?

— Не могу сказать. Дома не на полном обслуживании, и мы не следим за приездом и отъездом тех жильцов, которые не являются арендаторами.

— Сколько же квартир занимают сейчас арендаторы?

— Все, кто нанимают жилье на сезон, уже уехали, они обычно исчезают сразу после Пасхи, самое позднее — в начале мая. Три квартиры сняты на лето, но это необычно. Остальные снимают жилье на год, это люди, которые приехали сюда работать и, пока не осмотрелись и не обзавелись собственным домом, арендуют квартиры у нас.

— Скажите тогда, сколько всего квартир занято на сегодняшний день?

— Двенадцать собственных, три в летнюю аренду, шесть в круглогодичную.

— Выходит, двадцать одна.

Он сообразил, что Отто посетил семнадцать из двадцати одной, но какие именно?

— Прибавьте собственников, которые приезжают и уезжают нерегулярно и вполне могут оказаться здесь.

Еще того не легче, подумал Мэтью.

— Вы не будете возражать, если я постучусь в некоторые двери? — спросил он.

— У нас свободная страна. — Женщина приподняла одну бровь. — Нужна вам моя помощь?

Мэтью был хорошо знаком этот мимический прием.

— Возможно, она понадобится. — Он улыбнулся. — Я тогда обращусь к вам.

Мальчишкой в Чикаго Мэтью больше всего ненавидел сопровождать свою сестренку Глорию, когда она ходила по домам и предлагала приобрести лакомства, приготовленные герлскаутами. Мать не могла допустить и мысли, что маленькая Глория будет одна стучаться в чужие двери. Мало ли кто может оказаться за каждой такой дверью!

Мэтью отправлялся в обход с весьма недовольной Глорией — очень надо, чтобы противный старший брат сопровождал ее как маленькую, она же герлскаут, она умеет разжигать огонь трением одной палочки о другую и еще много всего! — и стучал в двери и слушал, как сестрица заводит свою песню: «Доброе утро, мэм, не хотите ли приобрести замечательные лакомства, приготовленные герлскаутами?» Он чувствовал себя дурак дураком, тем более что никто и никогда не пытался изнасиловать или убить Глорию…

…К трем часам Мэтью постучался в двенадцать квартир.

В двух из них на стук не ответили.

В четырех ему сказали, что уже отвечали на вопросы о девушке-блондинке с длинными волосами. Один жилец спросил, не конкурс ли это и какой приз ждет победителя.

В пяти, когда он описывал девушку, которая могла называть себя Анжелой Уэст, Джоди Кармоди, Мелиссой Блэйр, Мэри Джейн Хопкинс и Дженни Санторо, ему отвечали, что вроде есть нечто знакомое, но хорошо бы взглянуть на фотографию.

В последней квартире дверь захлопнули, прежде чем он успел открыть рот.

С глубоким вздохом он позвонил в квартиру под номером 2С.

Из-за двери доносилась рок-музыка.

— Кто там? — послышалось из квартиры.

— Мое имя Мэтью Хоуп, — ответил он. — Прошу вас уделить мне всего несколько минут.

— Кто?

— Мэтью Хоуп.

— Чего вам надо, Мэтью Хоуп?

Все это из-за двери.

— Мне нужно найти одного человека.

— Обратитесь в офис управляющего.

— Я только что оттуда. Мисс, посмотрите в глазок на двери и убедитесь, что я не убийца с топором или нечто вроде.

За дверью засмеялись.

Он ждал.

Наконец цепочку сняли. Повернулась ручка. Дверь открылась.

За дверью стояла девушка в отлично сшитых джинсах и зеленом «топике» без бретелек, босая. Рост примерно пять футов девять дюймов. Рыжие волосы коротко пострижены, челка на лбу длинная, закрывает верхнюю часть больших солнечных очков. На губах легкая усмешка. Никакой помады. Она стояла немного откинувшись назад и уперев руку в бок. Возраст определить трудно. Выглядела она как подросток, невольно хотелось спросить, дома ли мама.

— О'кей, Мэтью Хоуп, — сказала она.

Голос совсем юный.

— Простите, что беспокою вас.