Вдовы (сборник)

— У нас будет парень, — заявил лысеющий человек.

— Это же замечательно.

— Да, но она-то хотела дочку!

— Ничего, мальчики тоже очень милые.

— А кто у вас? — спросил мужчина.

— Или — или, — сказал Карелла.

— Мы бы хотели назвать его Стэнли, в честь моего отца, — продолжал откровенничать лысеющий человечек.

— Замечательно, — отозвался Карелла.

— Но она хочет назвать его Эваном.

— А что, Стэнли разве плохое имя?

— Возможно, — сказал мужчина.

Карелла взглянул на часы.

Она наверху уже двадцать минут. Он вдруг подумал о Томми. Ах, Томми должен был бы присутствовать здесь. Какие бы ни были у них проблемы, а должен... Он снова подошел к автомату, нашел номер гаража в записной книжке, набрал. Ждал долго, но никакого ответа. Повесил трубку, снова подсел к встревоженному лысеющему человеку.

— А что у нее? У вашей сестры.

— Не знаю, — пожал плечами Карелла.

— Она проделала все тесты?

— Думаю, да. Но ничего мне не сказала...

— Должна была тестироваться. Тесты все вам показывают.

— Ручаюсь, она их сделала.

— Она замужем?

— Да.

— Где же муж?

— Да вот сейчас только старался его найти.

— Ого, — произнес человек и с подозрением взглянул на Кареллу.

Тедди примчалась через десять минут. Лысый следил за тем, как они объяснялись с помощью жестов. Кстати, это всегда привлекало зевак. Да вылези крокодил из люка в центре города, и то это не вызвало бы такого скопления праздных. Лысый смотрел будто завороженный.

Тедди спросила, звонил ли он матери. Он сказал, что звонил.

— Я бы могла прихватить ее по дороге, — показала она знаками.

— Ничего, и так все будет хорошо.

У мужчины начали выпучиваться глаза. Летающие в воздухе пальцы начисто вымели из его головы тревогу о неизбежно грядущем сыне Стэнли.

Мать Кареллы, появившаяся чуть позже, выглядела очень озабоченной. Всего одиннадцать дней назад она приезжала сюда, в морг этой клиники, для опознания мужа. Сегодня ее дочь была в "родилке", а иногда там бывает не все гладко.

— Ну как она? — спросила мать. — Здравствуй, моя сладость. — Она поцеловала Тедди в щеку.

— Ее подняли туда сорок минут назад, — сказал Карелла.

— А Томми где?

— Пытаюсь его найти, — ответил Карелла.

Они обменялись взглядами с Тедди, но мать ничего не заметила. Тедди показала на пальцах, что сорок минут — это не так уж много. Карелла перевел ее слова матери.

— Я знаю. — Мать потрепала Тедди по руке.

— Анджела тебе говорила, кто у нее будет? — спросил Стив.

— Нет. А тебе?

— Тоже нет.

— Ох уж мне эти секреты. — Мать округлила глаза. — С ней всегда так, с детства, помнишь?

— Помню, — сказал Карелла.

— Секреты, — повторила она Тедди, показав той свои губы. — Моя дочь. Всегда секреты.

Тедди кивнула.

— Мистер Гордон?

Все обернулись. В дверях стоял доктор в забрызганном кровью халате. Лысеющий вскочил как ужаленный.

— Да. Что?

— Все замечательно, — сказал доктор.

— Ну! Ну!

— Ваша жена в полном порядке, — продолжал доктор.

— Я вас заклинаю!

— У вас сын, здоровый мальчик.

— О, спасибо, спасибо. — Мужчина излучал сияние.

— Вы сможете навестить их обоих минут через десять, я пошлю за вами сестру...

Акушер Анджелы пришел через полчаса, очень усталый.

— Все прекрасно, — сказал он. — И Анджела в порядке.

Все доктора здесь такие, сперва говорят только о роженицах.

— И близнецы тоже в порядке.

— "Близнецы"?! — переспросил Карелла.

— Пара великолепных здоровых девочек, — пояснил доктор.

— Ага, секреты, — многозначительно произнесла мать и спросила Стива: — Где же Томми?

— Я постараюсь его найти, — ответил Карелла.

Сначала он проехал к дому, который Томми унаследовал у скончавшихся родителей. В комнате над гаражом ни огонька. Тем не менее Карелла поднялся наверх и постучал в дверь. Было всего четверть двенадцатого, но, возможно, Томми уже лег спать. Никто не отозвался. Карелла сошел вниз, к машине, чуточку поразмышлял, прежде чем включить зажигание, затем пустился в путешествие по этой части города.

Он надеялся, что Томми не окажется в компании своей подружки в ночь, когда у него родились девочки-близняшки.

Игровая площадка напротив дома была пуста. Дождик капал на качели и карусели. Рядом располагалась зона парковки, дождь стекал по автомашинам, теснившимся вокруг площадки. Карелла отыскал местечко у пожарного крана-гидранта, опустил на стекло козырек со словом "Полиция". Он запер машину и побежал под дождем вверх по улице. Карелла слишком долго был полицейским, чтобы не заметить и не распознать двух мужчин в седане, запаркованном наискосок от дома Томми. Подойдя к седану, Карелла постучал в окно, стекло опустилось.

— Ну? — спросил мужчина, сидевший рядом с водителем.

— Я Карелла из Восемьдесять седьмого, — сказал Стив и показал жетон, втягивая голову в плечи под дождем. — Что здесь происходит?

— Садитесь в машину, — пригласил мужчина.

Карелла открыл дверцу и сел. Дождь бил по крыше и лил по стеклам.

— Я — Питере из Двадцать первого, — произнес водитель.

— Макмиллэн, — представился его коллега.

Оба были небриты. Такой видик культивировался сыщиками, когда приходилось вести наружное наблюдение. Выглядишь измочаленным тяжелой работой и плохо оплачиваемым. Да, собственно, так ведь оно и было, в сущности, без всяких там щетин и прочего марафета.

— Вон, видите, впереди — фургон, там наши кинокамеры крутятся, — сказал Питере, и Карелла различил во тьме зеленый фургончик с надписью: "Сухая чистка шляп".

— Этот дом у нас в осаде уже неделю, — сообщил Макмиллэн.

— Который?

— А из коричневого кирпича, с гаражом, — ответил Питерс.

— Но почему? Что там творится?

— Кокаин там творится, — сказал Макмиллэн.

Глава 10

В понедельник утром, как правило, начальники несколько задерживались, но один из них, которого звали Питер Бернс, был уже тут как тут. Лейтенант Бернс в доходчивой форме втолковал собравшимся подчиненным то, что, как он считал, они были обязаны уяснить именно к этому дню.

— Если вы застряли на месте, — объяснял он, — возвращайтесь к началу. Вы, я подчеркиваю, вы должны снова начать там, где случилось происшествие.

Он сидел за столом в угловом кабинете, который узурпировал на правах командующего 87-м дивизионом. Плотно сбитый мужчина с серебреющей шевелюрой и суровыми голубыми глазами, налагавшими твердое немое вето на всякие глупости и праздную болтовню. Шестеро детективов внимали его словам. Четверо уже отчитались по делам, находящимся в их производстве. Но по-настоящему большое дело терпеливо ждало своего часа, время от времени слегка выпуская когти. Большое дело — убийство со многими жертвами, отбивающее чечетку, поющее, играющее на фортепиано, суперзвезда на фоне пустяковых сумасбродных статистов...

Словно режиссер крупной телекомпании, поучающий ветеранов-сценаристов, каким образом находить ключ к такой рутине, как использование мотивировок в построении сюжета, лейтенант Бернс учил своих подчиненных основам их мастерства.

— Это дело началось с мертвой девушки, — сказал он.

Сьюзен Брауэр. Мертвая девушка. Двадцать два года. Конечно, девушка, хотя Шумахер-то уж точно считал ее женщиной.

— Отсюда вы и должны начать все заново, — продолжал Бернс. — С мертвой девушки.

— Если вас интересует мое мнение, — вставил Энди Паркер, — У вас уже есть преступник.

Карелла думал о том же самом.

— И этот преступник — дочка-хиппи, — сказал Паркер.

Карелла подумал, что так оно и есть.

Глядя на Паркера, на его неглаженый костюм, мятую рубашку и галстук, весь в пятнах, на небритые щеки и подбородок, Карелла уже, наверное, в сотый раз вспоминал сыщиков в засаде у дома Томми. Он еще не потолковал с ними, ибо не знал, как взяться за это деликатное дело. Он также еще не поведал Анджеле, что крутые изменения в поведении ее мужа не имели ничего общего с сексом на стороне, но были связаны с тем фактором, который большинство наркоманов считали куда более "кайфовым", чем любой изощренный секс... Он надеялся, что ни у Питерса, ни у Макмиллэна еще не было снимков Томми, входящего и выходящего из дома под наблюдением. Ну как можно быть таким оголтелым глупцом?