Страница 119 из 138
— А это выглядело. Тилли необходимо было наказать. Неужели вы не понимаете? Не только застрелен, но и наказан, повешен в назидание другим. Именно поэтому я считаю, что преступление можно отнести к статье об убийстве человека, раздел первый. Этот человек был в тисках эмоционального...
— Чепуха, — сказал Мейер. — Он был в тисках желания приехать туда и совершенно хладнокровно убить человека.
— Потому что этот человек унизил его. Вы слышали, как он говорил об этом, верно? Он говорил, что был унижен?
— Да, мы слышали, как он говорил об этом. Мы также слышали, как он сказал...
— Унижение, — отметил Вайнштейн. — Это очень важная штука в тех странах, откуда они родом. Потеря лица. Проблема мужской чести.
— Жаль, но здесь я не вижу никакой культуры, — сказал Карелла, — и поэтому мы собираемся просить районного прокурора предъявить обвинение в убийстве по разделу два.
— Я предполагаю, что должен обсудить этот вопрос с ним, когда он приедет сюда, — произнес Вайнштейн и тяжело вздохнул.
— Да, у вас есть возможность обсудить это.
— Потому что вы слышали, что говорил мой клиент, верно?..
— Мы слышали, как он сказал, что поехал в Даймондбек, чтобы убить Тилли. Это были его собственные слова — "чтобы убить Тилли". Мы записали эти слова на магнитофонную ленту.
— Полностью совпадает с моей точкой зрения. Этический подход.
— Чепуха, — снова сказал Мейер.
— Я буду настаивать на обвинении по классу Б, и он получит не более года, — убеждал Вайнштейн, — а через четыре месяца выйдет на свободу.
Они знали, что он был прав.
Глава 12
Френк Ангер давно потерял всякий интерес к чему-нибудь более важному, чем алкоголь. И об этом свидетельствовал его синий нос луковицей, порезы от бритвы на подбородке и щеках, плохое белье и мятый костюм. Лоуэлл не вызвал его в качестве свидетеля, потому что был уверен, что это ничего положительного не может дать процессу. Ну а Санта-Клаус Эддисон попытался поправить свои дела, не гнушаясь показаниями даже такого свидетеля. Френк Ангер был сбит с толку уже тем, что оказался в зале суда, в центре внимания собравшихся. Наблюдая за тем, как он был приведен к присяге, Карелла не представлял, чтобы кто-нибудь из присяжных мог поверить хотя бы одному сказанному им слову.
— Мистер Ангер, — спросил Эддисон, — не могли бы вы сказать, где вы живете?
— По адресу 7828, Харрисон-стрит, квартира 24.
— Сколько времени вы проживаете в этом районе?
— Около четырнадцати лет. В апреле будет четырнадцать, — ответил Ангер.
Его голос был хриплым от алкоголя. Он очень напряженно и серьезно слушал то, что ему говорили. Было видно, что это для него очень трудное дело. Карелла обратил внимание на то, что пальцы его были желтыми от никотина.
— Сэр, вам известен винный магазин под названием "Эмпайр Уайнс энд Спиритс", расположенный по адресу 7832, Харрисон-стрит?
— Да, я знаю этот магазин.
— Вы, случайно, не являетесь покупателем этого магазина?
— Да.
— Мистер Ангер, я прошу вас вспомнить вечер семнадцатого июля прошлого года. Это было во вторник вечером, мистер Ангер. Вы можете вспомнить, мистер Ангер, этот вечер?
— Думаю, что смогу.
— Тогда было очень жаркое лето. Вы помните этот душный вечер?
— Да, я помню.
— Мистер Ангер, вы ходили этим вечером в магазин "Эмпайр Уайнс энд Спиритс"?
— Да, ходил.
— Припомните, в какое именно время вы пошли в этот магазин.
— Около девяти часов.
— Вы помните это наверняка?
— Да. Я только что дал своей кошке поесть. Я люблю, когда в тарелке моей кошки есть корм. Видите ли, нас всего двое. Я подумал, что перед вечерними новостями, которые передают по телевизору в десять часов вечера, следовало бы пропустить вечернюю порцию выпивки. Обычно именно в это время я даю кошке ее сухой корм и, пока смотрю теленовости, принимаю вечернюю порцию выпивки. Я ложусь спать в одиннадцать. Это мой обычный распорядок.
— Но в этот вечер, вы сказали, пошли в винный магазин.
— Да. Потому что дома не осталось выпивки. Я должен был пойти за подкреплением. Я знал, что винный магазин открыт до десяти вечера.
— Вы сказали, что вышли из дому около девяти.
— Около того. Магазин от меня всего через несколько домов. Совсем рядом.
— На той же самой стороне, где находится булочная, верно?
— Там нет сейчас булочной.
— Но там, по адресу 7834, Харрйсон, была булочная, верно?
— Да.
— Булочная под названием "Эй энд Эль Бейкери", верно?
— Да.
— Она располагалась рядом с винным магазином?
— Да.
— Мистер Ангер, как долго вы были в винном магазине?
— Ну, может быть, пятнадцать, двадцать минут.
— Когда вы зашли в магазин?
— Может быть, в пять, может быть, в десять минут десятого.
— Ну, так когда же все-таки?
— Я думаю, что в десять минут десятого.
— И как долго вы там оставались... ну, сколько минут? Пятнадцать? Двадцать?
— Мне кажется, около двадцати. Я люблю поговорить с людьми. Видите ли, дома нас всего двое — я и кошка.
— Итак, вы сделали там свое дело...
— Купил большую бутылку бурбона.
— И побеседовали с... так с кем вы беседовали?
— С Ральфом. С хозяином "Эмпайр".
— И вы сказали, что вышли оттуда через двадцать минут.
— Да.
— Это означает, что вы вышли оттуда около половины десятого.
— Да, сэр. Как раз около этого времени.
— Итак, вы вышли на улицу в половине десятого, верно?
— Да.
— Вы в это время что-нибудь услышали?
— Я услышал выстрелы.
— Сколько было выстрелов?
— Три.
— Откуда эти выстрелы раздались?
— Из булочной, расположенной по соседству.
— Вы видели кого-нибудь выходящим из булочной?
— Да, видел. Фактически меня едва не сбили с ног.
— Кто вас едва не сбил с ног?
— Мужчина, вышедший из булочной.
— Вы видели мужчину, вышедшего из булочной...
— Выбежавшего из булочной.
— И видели, что именно он едва не сбил вас с ног?
— Верно. И крикнул мне, чтобы я убирался с дороги ко всем чертям.
— Вы уверены, что не видели двух мужчин, выбежавших из булочной?
— Уверен. Там был только один мужчина.
— Вы видите мужчину, сидящего за столом защиты? — спросил Эддисон и указал на Сонни Коула.
— Да, я вижу его, — сказал Ангер.
— Вы узнаете в нем того мужчину, которого вы видели выбегавшим из булочной по адресу 7834, Харрисон-стрит семнадцатого июля прошлого года в девять тридцать вечера?
— Нет, это не тот человек, — произнес Ангер.
Эддисон подошел к столу защиты и взял со стола что-то, что, как показалось Карелле с его места, было похожим на черно-белую фотографию, и принес ее к стенду свидетеля.
— Ваша Честь, — сказал он, — я хотел бы предъявить это для опознания.
— Пометьте это как вещественное доказательство А, — произнес Ди Паско.
— Мне можно показать это свидетелю, Ваша Честь?
— Да, пожалуйста.
— Мистер Ангер, я показываю это вам и спрашиваю, узнаете ли вы мужчину на этой фотографии?
— Да, узнаю.
— Кто это?
— Я не знаю его имени. Но это тот самый мужчина, которого я видел выбегающим из булочной.
— Когда?
— Семнадцатого июля прошлого года.
— В какое время?
— Вечером, в девять тридцать.
— Ваша Честь, мне бы хотелось, чтобы эта фотография была приобщена в качестве вещест...
— Одну минуту, пожалуйста, — тут же вмешался Лоуэлл. — Возражение, Ваша Честь. Нет никаких оснований приобщать эту фотографию в качестве вещественного доказательства. Я не знаю, откуда она появилась. Я понятия не имею, кто делал эту фотографию, и даже не знаю, кто на ней изображен.
— Подойдите, — попросил Ди Паско.
Оба юриста подошли к судейскому столу.
— Откуда вы взяли эту фотографию? — спросил Ди Паско.
— Из полицейского управления Нью-Орлеана, — пояснил Эддисон.