Братство (ЛП)

И еще Пий III разослал по всей Папской области приказ арестовать Чезаре Борджиа.

Его приемник был выбран с первого раза, подавляющим числом голосов. Против него выступили лишь три кардинала, одним из которых был Жорж д`Амбуаз, Кардинал Руана, который тщетно надеялся, что тройная тиара достанется французам. После того, как на прошлом собрании избрали Пия III, Джулиано делла Ровере, кардинал Сан-Пьетро в Винчоли, не теряя времени, объединил своих сторонников и решил добиться Папства при первой же возможности, которая, как он знал, скоро представится.

Он назвал себя Юлием II. Это был грубоватый мужчина лет шестидесяти, все еще крепкий - не только телом, но и умом. Он был весьма энергичен, и, как Эцио скоро понял, был весьма подкован как в искусстве политических интриг, так и на военном поприще. Он гордился тем, что родился в семье рыбака - разве сам Святой Петр не был рыбаком?

Но угроза Борджиа все еще тенью висела над всеми.

- Если бы только Чезаре показался, - прорычал Бартоломео.

Они с Эцио сидели в его кабинете в казармах.

- Он покажется. Но только когда будет готов.

- Шпионы докладывают, что он хочет собрать своих лучших людей, чтобы напасть на Рим со стороны главных ворот.

Эцио кивнул.

- Если Чезаре придет с севера, как почти наверняка и будет, он попытается взять врата возле Кастра Претория. Он может попытаться захватить Кастра. Это важная стратегическая позиция.

- Наверное, ты прав.

Эцио поднялся.

- Собери Ассассинов. Мы вместе встретим Чезаре, лицом к лицу.

- А если у нас не выйдет?

- Странно слышать такое от тебя, Барто! Если у нас не выйдет, я встречусь с ним лично.

Они разошлись, договорившись встретиться в Риме во второй половине дня. Если нападение неизбежно, святой Город должен быть к нему готов.

Эцио не ошибся. Он попросил Бартоломео собрать остальных на площади возле церкви недалеко от Кастра. Потом они все пошли к северным вратам. Те были хорошо укреплены - Юлий II счел за счастье прислушаться к совету Эцио. Но то, что они увидели в паре сотен ярдов от ворот, отрезвляло. На светлой лошади в окружении офицеров из своей личной армии сидел Чезаре, а за его спиной стоял, по меньшей мере, целый батальон.

Даже на таком расстоянии Эцио услышал напыщенные речи Чезаре - странно, почему хоть кто-то на них поддался? Почему на них поддаются до сих пор?

- Вся Италия должна быть объединена, и, встав на мою сторону, вы не ошибетесь! - провозгласил Чезаре.

Потом он повернулся и увидел Эцио и Ассассинов, выстроившихся вдоль бастиона у ворот.

Чезаре подъехал ближе, но не настолько, чтобы стрелы или пули из мушкетов могли его достать. Он был один.

- Пришли полюбоваться моим триумфом? - крикнул он. - Не беспокойтесь. Это еще не все мои силы. Скоро Микелетто приведет мои армии! Но вы к тому времени будете мертвы! У меня хватит людей, чтобы разделаться с вами!

Эцио смерил его взглядом и обернулся, чтобы посмотреть вниз на армию из папских войск, рекрутов-ассассинов и наемников, стоявших перед воротами в ожидании приказа. Эцио вскинул руку, привратники убрали деревянные перекладины, закрывавшие ворота. По следующему сигналу врата должны были открыться. Эцио поднял руку.

- Мои люди не подведут меня! - прокричал Чезаре. - Они знают, что их ждет, если они это сделают. Скоро - скоро! - вы будете стерты с лица земли, и мои владения вернутся ко мне!

Эцио подумал: «Новая болезнь повредила его ум» и резко опустил руку. Врата под ним распахнулись, и римское войско кинулось в бой, сперва конница, а за ней - пехота. Чезаре отчаянно дернул поводья, - лошадь протестующе захрипела, - и отступил. Но лошадь споткнулась и скинула всадника. Батальон Чезаре при виде римского войска бросился бежать.

«Что ж, - подумал Эцио. - Вот и ответ на мой вопрос. Они были готовы драться за деньги, а не из преданности. Ты не смог купить их преданность».

- Убить Ассассинов! - яростно проорал Чезаре. - Защитите честь Борджиа!

Но все было зря. Его окружили.

- Сдавайся, Чезаре, - приказал Эцио.

- Никогда!

- Это больше не твой город. Ты больше не капитан-генерал. Семьи Орсини и Колонна на стороне нового Папы. Когда они пообещали тебе служить, это было только на словах. Они только и ждали шанса, чтобы вернуть города и поместья, что ты у них отнял.

Из ворот выехала небольшая делегация. Шестеро рыцарей в черных доспехах, один из них нес знамя Юлия II, на котором был изображен дуб. Во главе на серой в яблоках лошади, совершенно не годившейся для участия в бою, ехал элегантно одетый мужчина, в котором Эцио узнал Фабио Орсини. Делегация подъехала к горделиво стоявшему Чезаре.

Наступила тишина.

- Чезаре Борджиа, называемый так же Валентино, а так же кардиналом Валенсии и герцогом Валенсии, - провозгласил Орсини, и Эцио увидел, как в его глазах мелькнул торжествующий огонек. - По приказу Его Святейшества Папы Юлия II, я арестовываю вас за преступления, убийство, предательство и инцест!

Шестеро рыцарей окружили Чезаре - по двое с каждой стороны и по одному спереди и сзади. Поводья у Чезаре вырвали, а самого его привязали к седлу.

- Нет! Нет, нет, нет! - орал Чезаре. - Это еще не конец!

Один из рыцарей хлопнул лошадь Чезаре по крупу и та рысью пошла вперед.

- Это еще не конец! - вызывающе пообещал Чезаре. - Цепи не удержат меня! - его голос сорвался на крик. - Я не умру от руки человека!

Все слышали его, но никто не слушал.

- Иди уж, - сухо сказал Орсини.

ГЛАВА 48

- Я как раз думал, что с тобой случилось, - сказал Эцио. - И тут увидел нарисованный мелом указующий перст. Я понял, что ты подал мне знак, потому и связался с тобой. И вот ты здесь! Я думал, ты уже уехал во Францию.

- Нет, пока еще нет, - ответил Леонардо, стряхнув пыль со стула в секретном убежище Ассассинов на острове Тиберина, и лишь потом сел. В комнату через высокие комнаты лился солнечный свет.

- Я рад. И еще больше рад, что тебя не арестовали, как сторонника Борджиа, в ходе проверки, организованной новым Папой.

- Нельзя слишком долго заставлять хорошего человека подчиняться, - отозвался Леонардо. Он, как и всегда, был отлично одет, казалось, его вообще не затронули последние события. - Папа Юлий не дурак, он знает, кто будет ему полезен, а кто - нет. Я уж молчу о том, что они творили в прошлом.

- Похоже, они действительно раскаялись.

- Раз ты так считаешь... - сухо ответил Леонардо.

- Ты можешь мне помочь?

- А я когда-то тебе отказывал? - Леонардо улыбнулся. - Но разве теперь, когда Чезаре оказался под замком, есть причины для беспокойства? Суд нам ним и его казнь - лишь вопрос времени. Только взгляни на список обвинений! Он длиной с твою руку!

- Может, ты и прав.

- Конечно, мир не был бы миром, не будь в нем проблем, - заметил Леонардо, меняя тему. - Конечно, хорошо, что Чезаре потерпел поражение, но я потерял ценного покровителя. А нынешнее правительство намеревается пригласить из Флоренции этого молодого молокососа Микеланджело. Боже мой! Да он способен создавать только скульптуры!

- Я слышал, что он довольно хороший архитектор. И неплохой художник.

Леонардо мрачно посмотрел на него.

- Знаешь, что за указующий перст я рисую? Когда-нибудь, надеюсь, что скоро, я создам портрет. Иоанна Крестителя. Указывающего на Небеса. Вот это будет работа художника!

- Ну, я же не сказал, что он настолько же хорош, как ты, - быстро добавил Эцио. - А уж как изобретатель...

- Если бы спросили меня, я бы сказал, что ему лучше заниматься тем, что получается у него лучше всего.

- Лео... ты завидуешь?

- Я? Вовсе нет!

Эцио решил, что пришло время напомнить Леонардо о том, что беспокоило Ассассина, о причине, по которой он пришел по сигналу старого друга. Он надеялся, что по-прежнему может верить ему, но он знал Леонардо достаточно хорошо, чтобы доверять ему.