Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 177 из 185

- Какую глупость несёшь ты, грек! Она же - идолопоклонница…

- Ну и что ж!.. - Сердился Кевкамен. - Неважно в каких богов на земле твоя жена верила…

Только душа её светлая голубкой улетела на небо к Господу Богу, и Сын Его Иисус Христос принял.

Может быть, эти слова и не подействовали бы на Вышату, но однажды, находясь в своей горнице после тяжёлого трудового дня - по велению Аскольда с раннего утра и до позднего вечера шли работы по заделке проломов в валах - он увидел, как на подоконник села белая голубка, подошла к бычьему пузырю, просунула в разорванное отверстие головку и стала смотреть глазами-бусинками на воеводу, будто молила о чём-то…

Вышата сидел, боясь шелохнуться, он даже на миг зажмурился, чтобы убедиться, не сон ли это… Нет, не сон… Голубка всё глядела на него, а он не в силах был протянуть руку…

Кто-то, видимо, спугнул птицу: она быстро отдёрнула головку и улетела. «А вдруг прав чёрный грек?! Может, душа моей жёнушки навестила меня и просила рассказать о нашем сыне?.. Пусть не беспокоится боле, пока всё хорошо… И с сыном… И со мной… Правда, иудеи могли недавно пустить из меня кровь, а потом сжечь…»

Пошутив над собой, Вышата усмехнулся.

Он не стал никому говорить про голубку, но грек почувствовал с некоторых пор к себе со стороны воеводы благорасположение.

«Слава тебе, Христе, Боже наш, и этот человек переменил ко мне отношение… Вот так понемногу и будем завоёвывать каменные сердца знатных язычников, подводя их к милосердию Господне…» - подумал не без гордости Кевкамен и перекрестился, попросив тут же прощения за свою гордыню…

«Хороший бог получился!» - отметил про себя Светозар, залюбовавшись сделанным Сварогом. В глазницы его были вставлены по красному рубину, и глаза, как живые, светились в отблесках пламени костров. В левой руке Сварог держал сулицу, в правой - серебряный шар, а у ног лежали железные человеческие головы, искусно выкованные кузнецами Данилой Хватом, Ярилом Молотовым и Дидо Огневым.

Подошёл волхв:

- Воевода, вели слово молвить.

- Говори.

- Опять в селении начали пропадать дети… Говорят, хазарского жреца, которому недавно князь Аскольд срубил голову, живым видели. Видели с ним и ту старуху-колдунью, по твоему приказу в озере утопленную… Они уже вдвоём в лесу жертвы приносят. Пробовали поймать их, но исчезают, аки дым…

- Какую-то околесину городишь, колдованц! Не потерял ли свой разум, в чаде костровом целыми днями и ночами сидя на капище?..

- Воевода, мой разум яснее твоего сверкающего шлема, а мысли резвее мыси[284]… Не веришь мне, спроси других.

- Хорошо… Как вернётся сын, пришлю его и людей с оружием, а ты отведёшь их на место.

Светозар приехал на свой отрезок порубежной земли только вчера и привёз двух баранов - белого и чёрного. Хотел принести их в жертву Сварогу, и чтоб сын на требе присутствовал. Но Яромир, возвратившись с Припяти, был снова в Диком поле с дозором. Да вот нет его… Отец заволновался, а вдруг что случилось? Баранов без сына резать не стал, велел гридням отдать их волхвам - те как надо с ними управятся… Понадобилось воеводе кое о чём расспросить кузнецов, но, оказывается, они тоже с Яромиром вместе находились. Из башковитых людей здесь обретался лишь каменщик Погляд. К нему-то и надумал Светозар заглянуть. Бойлу подсказали, что Погляд недавно переехал в дом к бойкой вдовушке Вниславе. Замечал и ранее Светозар их давнее взаимное влечение… А теперь, значит, решили жить совместно.

«Есть ли любовь между ними?.. Может, просто понравились друг другу: в селении все знали, как любила своего мужа Внислава и яростно мстила теперь супостатам за его погибель. И каменщик с женой до того, как украли её с покоса, тоже жили, как два голубка… Да время такое, неспокойносуровое… Запросто отнимет дорогого человека, не успеешь и глазом моргнуть…» - раздумывал воевода, подъезжая к дому Вниславы.

А та, увидев Светозара, выбежала на крыльцо, поклонилась ему в пояс. Показался в двери, заслонив весь проем, и Погляд, поздоровался.

- В избу-то пустите? - улыбаясь, спросил воевода.

- Просим милости… Просим! - проворковала вдовушка.

Снова подивился Светозар тому, что такая вот голубица недавно насмерть зашибла нескольких злых ворогов; ай да молодец баба!

Просторно и чисто было у неё в доме - у стены выдавался на локоть высеченный из камня очаг с железным колпаком и дымоволоком из липового дубла, выходящим в отверстие в потолке. Пол настелен свежепахучими, ровными, хотя и топором оструганными досками.

«Сия работа уж точно Погляда», - отметил про себя воевода. На окнах - почти до прозрачности выскобленные бычьи пузыри.

Внислава мигом накрыла на стол, появилась и с мёдом сулея, сделанная из добротного херсонесского стекла.

- Ты не слышал, - обратился к Погляду Светозар, - будто бы дети из селения пропадать начали?

- Болтают…

- Волхв мне давеча сказывал. Только я не поверил, что это дело рук колдунов оживших… Надо воров поискать тутошних…

- Словим, - заверил каменщик. - Может, мне заняться?

- Дождёмся Яромира. Не говорил он, когда с дозором управится?

- Ты знаешь своего сына Светозар… В свои дела он никого не посвящает. Собрался - ив степь. Доходили вести, что царь хазарский с войском из Итиля тронулся, вот Яромир и решил проверить.

- Недавно в селении объявилась какая-то чародейка с бельмом на глазу, пугала людей пожаром и казнями… - поведала Внислава.

- Где она? - встрепенулся Светозар.

- Её уж и след простыл.

- Надоть бы задержать ведьму да язык-то у неё обрезать… Спасибо за хлеб и соль, за мёд, пойду я. Желаю вам жить хорошо и здравствовать, - поднялся из-за стола гость.

- Может, я с тобой? - попросился Погляд.

- Добре.

От дома Вниславы поскакали к сторожевым заставам; на пути встретилось озеро, в котором утопили старуху. На берегу обнаружили девочку. Она куталась в лохмотья от прохладного ветра, пытаясь хоть как-то согреться. Светозар взглянул на неё. Увидев заплаканные глаза, спросил:

- Ты чего тут одна делаешь?

- Бабушку жду… Её в воду бросили, но она скоро выплывет… С ней хочу жить.

Светозар вспомнил, что внучку колдуньи он велел определить к надёжным людям.

- А у кого ты сейчас?

- У купца Манилы проживала… Только он всё добро, какое было в нашем доме, к себе перенёс, а меня подержал у себя маленько и выгнал…

- Ах паскуда! - в сердцах вскричал воевода. - Погляд, возьми с собой двух гридней, найди купца и всыпь по его толстому заду десять плетей, да наложи виру от моего имени… И отбери всё, что он взял у сироты.

Думы о сыне жалобили с утра сердце Светозара. Пожалев девочку, снова обратился к ней:

- Хочешь у меня жить?

Она замешкалась, затеребила подол своего тряпья, взглянула на боила, опустила глаза, снова подняла их, будто проверяя: правду ли говорил воевода?

- Хочу, - тихо молвила. - Только боюсь… Человек ты вятший. Дом у тебя большой и богатый… Со стёклами ажно. Меня там, оборванную и грязную, обижать станут…

- Пусть только попробуют! - засмеялся Светозар. - А то что грязная - отмоют, оборванная - в новое приоденут. Ну, согласна?

- Согласна! - обрадовалась сирота.

- И добре… Имя-то есть у тебя?

- Было… Добриной бабушка кликала.

- И мы тебя так теперь называть будем. Погляд, ты всё слышал?.. Бери её и действуй, как велено. А с Манилой я опосля тебя ещё раз поговорю… - Под кустистыми бровями глаза воеводы неожиданно блеснули, а ладонь его правой руки крепко стиснула плётку…

- Поехали, красавица. - Погляд перегнулся с седла, подхватил сироту, словно пушинку, и посадил спереди. - Воевода, потом-то куда скакать?

- На сторожевую заставу, к Милонегу!

И жалилось сердце, и болело… Не зря, как оказалось. На стороже Милонега воевода заметил, подъехав, необычную суету - туда-сюда бегали две женщины, стояла повозка, но уже без лошадей, оглобли были задраны кверху, два мужика копались в ней, что-то выбирая изнутри. Развернули плащ, - о, бог Сварог! - Светозар узнал корзно Яромира с вышитым белым лебедем на синей материи… Вот и меч его понесли.

[284] Мысь - белка.