Восьмой зверь

— Зачем, если есть ты?

— Но почему именно я? Разве в городе закончились обученные бойцы? — уцепился я за пришедшую мысль. — Да взять любого отставника — и то будет лучше!

— Любого не получится, таковы правила для слуг — только равного возраста. — Считается, что слуги будут помогать учиться, а ровесникам это делать проще. Впрочем, лично для меня это спорное суждение. — Иначе бы и проблемы с поиском не было, — Баргозо развел руками.

— Значит, тренер. И ничего сверх этого? — вздохнул я, чувствуя, что от сомнительного задания не отвертеться. Тренер-то не слуга, а если еще заплатят — вполне терпимо.

— Как госпожа повелит. Потерпишь, не переломишься. Не кисни, вся рутина на служанке будет — аристократам дозволено держать двух слуг. Человек ты хороший, в чем я успел еще раз убедиться. Не подведи меня перед сослуживцем! — погрозил пальцем.

— «Я еще безмерно щедрый», вы забыли упомянуть, — проворчал я из вредности. Вот же, а? Забрал кучу денег и навесил проблем.

— Проявишь себя хорошо — обдумаем твое вознаграждение. Полтора десятка дней — и свободен! А я твои дела улажу.

Расплывчато как-то, но мог и просто приказать.

— Завтра в шесть, гостиница «Белый лебедь». Опаздывать не рекомендую.

— Понял, — грустно кивнул я и пошел к двери.

— Девушку зовут Джейн, — донеслось вослед. — Шесть утра, не проспи!

Что обычно делает толковый босс после разноса от вышестоящего начальства? Разумеется, устраивает разнос своим подчиненным. Именно такой практики придерживался жрец второго ранга Микаэль. Виновник его дурного настроения задерживался, тем самым усугубляя свою бесспорную и заведомо доказанную вину.

Впрочем, наказание уже не будет хуже, что весьма расстраивало Микаэля, вынужденного жариться под летним солнцем.

Обычно в часы, когда лучи заходящего светила заглядывали к нему в кабинет, жрец был уже дома, но сегодняшнее собрание у верховного изрядно затянулось.

Поэтому Микаэль вынужден был потеть в парадном одеянии, ежеминутно промакивая салфеткой преющую под роскошным головным убором лысую голову. Снять бы тюрбан вовсе, да не положено по статусу. Вдруг кто войдет — позора не оберешься, да и слухи пойдут.

Микаэль стеснялся своей ранней лысины, но страх его уходил куда глубже обычных комплексов. В храме Быка, символе плодородия и урожая, подобный дефект мог выйти боком карьере. Еще скажут, мол, не растет, так как Сам отвернулся от нерадивого жреца. Людей снимали и по меньшим наветам.

Потому когда в двери вошел виновник, Микаэль даже обрадовался ему, но моментально вернул на лицо строгое выражение.

— Есть новости? — без особой надежды на хорошие вести дежурно спросил жрец.

— Мы активно ведем розыски на всей территории владения! — преувеличенно бодро начал доклад подчиненный. — Агенты докладывают о трех возможных кандидатах.

— Уже второй раз ведете. И уже штук двадцать похожих пар нашли, но все мимо, — лениво отмахнулся жрец. — Ваша ошибка привела к гневу верховного.

— Но это было наше общее решение, — обескураженно, но с надеждой ответил собеседник.

— Разве? — притворно изумился Микаэль. — Сейчас посмотрим! Пять лет назад, ранняя весна. Так, где же это у меня было…

Жрец открыл створки массивного шкафа и ловко выхватил объемистый том, датированный только что произнесенным периодом.

— Так-так-так, — пробормотал он, перелистывая страницы. — Вот! Беседа со жрецом, тогда еще четвертого ранга, Ромиусом. Цитирую! «Я вас уверяю, после выключения храмового знака отступница не проживет и четырех месяцев. Она будет вынуждена вернуться обратно, а если не сможет двигаться сама, то ее тело привезет муж». Дословно! Так, это пропускаем, это тоже. Вот тут еще: «Я абсолютно уверен в успехе и гарантирую вам исполнение воли верховного».

— Я и сейчас уверен, что она в нашем владении! Не самоубийца же, в конце концов! Дайте мне еще время, я отыщу ее! — Подчиненный прижал ладони к сердцу и смиренно наклонил голову.

— Если вы не нашли отступницу за все эти годы, то, скорее всего, она уже мертва. Где сейчас реликвия — знает один лишь покровитель. — Жрец вернул том обратно и вновь занял свое место. Голова дико чесалась, но следовало доиграть свою роль до конца. Писарь, что сидел за фальшивой стеной и записывал разговоры, не преминет довести копию до жреца первого ранга, а значит, все должно быть по закону. Обвинение — доказательство — приговор.

— Я готов в знак раскаяния преподнести все свое имущество храму. — Виновник, несмотря на жарящее светило, утирал холодный пот со лба.

— Похвально! — торжественно пророкотал Микаэль. Увы, планы придется изменить. — Это смягчит вашу вину, жрец шестого ранга! Можете идти.

Подчиненный выходил из кабинета в диком раздрае чувств. С одной стороны, он потерял все и скатился на три ступеньки в иерархии, но с другой — он остался жить!

Микаэлю же эмоции виновника были совсем неинтересны, вряд ли тот долго протянет. Слишком много злопамятных среди тех, кто из подчиненных превратился в начальника. Осталось последнее дело на сегодня, к счастью, солнце закатилось за высокое здание храма Быка и перестало прожаривать просторный кабинет.

Следующий гость был попроще одет, явно не из храма. Жилистый, невысокий, старый и удивительно наглый тип.

— Роб, ты не мог бы не сидеть на моем столе? — поморщился жрец. — Есть же кресло.

— Доплатишь десять процентов — и буду вести себя как аристократ на приеме. — Тот, кого назвали Робом, закинул ноги на кресло.

— Деньги храмовые, не мои. Ладно уж, сиди, — отмахнулся Микаэль. — Анкеты посмотрел, изучил?

Посетитель кивнул.

— Их следует найти как можно скорее. Поиски ограничены двенадцатью владениями — по два в каждую из сторон света, дальше они вряд ли уехали. Язык там уже другой, люди выглядят иначе, сам знаешь. Женщина скорее всего уже мертва, ищи отца с сыном. Если и они умерли, сосредоточься на поиске вот этого. — Жрец протянул листок удивительно гладкой, но при этом твердой бумаги с прекрасно нарисованной золотой пластинкой на цепочке.

— Это можно брать в руки или привезти на теле, не снимая? — деловито уточнил Роб, пряча картинку за подкладку рубашки.

— В руки брать можно. Срок тебе — полгода. В деньгах не ограничиваем. — Жрец сделал многозначительную паузу. — Совсем не ограничиваем.

— Не ограничивают, как же, — проворчал мужчина, поднимаясь со стола. — Потом на каждую истраченную монетку бумагу писать.

— На этот раз все иначе. Поручение верховного. — Жрец воздел взгляд вверх и для верности показал пальцем в потолок. — Принимайся сегодня же, и да пребудет с тобой милость покровителя.

Глава 3

Шесть часов утра вообще и шесть часов утра в центре города — это очень большая разница. Чтобы успеть вовремя, надо встать около четырех утра, в пору, когда светило только поднимается над городом, срывая с него вуаль тьмы. Дальше надо прокрасться по своему же району на более оживленные улицы. Смена ночной братии завершится только с рассветом, так что наткнуться на деловых людей с ножами и битами дело легкое. Хотя я не совсем по их формату — кому нужен шустрый паренек, вдобавок непонятного достатка — под плащом не видно ни одежды, ни лица. Обычный клиент разбойников — подвыпивший горожанин, возвращающийся домой с рассветом. Такого видно издалека — по нетвердой походке, а порою — по немелодичным песням, выдаваемым на всю округу.

Ближайшие стоянки карет находятся почти вплотную к богатой части города, возле престижных клубов и ресторанов. Ясное дело, что в нашем районе наемного экипажа не найти, потому приходится преодолевать всю дистанцию на своих двоих. Бодрящая выходит пробежка, в декорациях еле освещенного города, под оценивающими взглядами людей в переулках.

За незримой гранью богатого района следует прятаться куда тщательнее. Покой жителей хранят отряды дежурных, и уже для них я — лакомая цель. В меру подозрительная, одинокая и неопасная с виду. Даже если окажусь ни в чем не замешанным — будет им плюс за бдительность. А там, может, и навесят пару нераскрытых грабежей, и попробуй потом оправдаться. Вырваться-то из застенков можно, да только проверять, как быстро это произойдет, — совершенно не хочется. Поэтому и обхожу патрули десятой дорогой, накручивая по богатым кварталам замысловатые круги.