Бунтарь

Вот что происходит, когда влюбляешься в жену своего лучшего друга.

Господи, Кассандра. Он с такой ясностью помнил момент, когда впервые увидел ее. Они с Риизом возвращались с соревнований на Бермудах. Когда они подплыли к причалу яхт-клуба в заливе Наррагансетт, Рииз помахал женщине, которая легкой походкой приближалась к ним.

— Это моя жена, — с гордостью произнес он.

— Когда ты успел снова жениться? — спросил Алекс.

— Официально мы еще не женаты, но она все равно моя жена. И на этот раз навсегда.

Алекс обратил внимание на длинные рыжие волосы и прекрасно сложенное женское тело, но больше ничего разглядеть не смог. Когда она прыгнула к Риизу в объятия, ему пришлось отвести взгляд, настолько сильно его пронзил мгновенный всплеск волнения и желания.

Тот день, тот миг, когда он увидел ее с этими медными отблесками лучей заходящего солнца в волосах, навсегда запечатлелся в его памяти. Алекс никогда не мог понять, как можно без памяти влюбиться в того, кого ты даже не знаешь, но именно это произошло с ним.

Спустя годы он узнал о Кассандре больше, хотя никогда не просил друга рассказать о ней. Рииз сам с удовольствием рассказывал о своей жене. Сколько было историй о ее достижениях в архитектуре, о вечеринках, которые она устраивает, о маленьких личных пристрастиях. И Алексу все больше хотелось заглянуть в ее мир, даже несмотря на то дьявольски мучительное чувство, которое он испытывал к ней. Как тяжело чувствовать себя жалким соглядатаем, презренным ревнивым ублюдком, паразитирующим на чужой семейной жизни. Постоянно терзаться чувством вины.

А потом все стало еще хуже.

Алекс думал, что Рииз и Кассандра ушли, и он остался один на яхте. Только по этой причине он вышел из душевой кабины голышом и стал вытираться полотенцем.

Услышав позади изумленный возглас, нарушивший его одиночество, он посмотрел через плечо. Кассандра стояла на судовой кухне и уже успела до половины наполнить свой стакан лимонадом. Когда ее глаза скользнули по его телу, она опрокинула все содержимое стакана на стол.

Боже. Даже сейчас от одного воспоминания о ее взгляде его член зашевелился.

Когда Алекс, выругавшись, прикрыл бедра полотенцем, она принялась бормотать извинения, но он почти ничего не слышал. Он лишь благодарил Господа за то, что не

повернулся к ней передом. Потому что тогда Кассандра увидела бы его чудовищную эрекцию, возникшую в тот самый миг, когда она посмотрела на него.

Алекс вернулся в душевую, вцепился руками в крохотную раковину и попытался вспомнить, как люди дышат. Когда спустя десять минут он вышел оттуда, Кассандры уже не было. После этого, стоило Риизу заговорить о ней, Алекс старался быстро сменить тему.

Однажды, месяца через два, его друг спросил, нет ли у него проблем с Кассандрой. Алекс уклонился от ответа, и Рииз больше никогда не заводил о ней разговор.

Оказавшись в информационном вакууме, Алекс надеялся, что потеряет интерес, но его маниакальной страсти не требовалось ни свежих новостей, ни зрительных впечатлений. Он постоянно думал о ней, особенно на закате в открытом море, когда верхушки волн окрашивались в цвета меди.

И одержимость вместе с чувством вины продолжали сжигать его изнутри. Алекс знал, что Кассандра совершенство. Должна быть им. Никто не мог сравниться с тем образом, который он создал в своем сознании. Но ему не суждено было узнать, какова она на самом деле. Как она целуется. Как занимается любовью. По его глубокому убеждению, вдова Рииза оставалась для него такой же недоступной, какой прежде была его жена.

Особенно после того, чем закончился тот шторм.

Алекс снова закрыл глаза. Печаль растекалась из его груди, заполняя вены едким уксусом, заглушая боль, терзавшую тело. Он стиснул зубы, чтобы не зарыдать, как баба. Но слезы, выскользнув из-под плотно сжатых век, прокатились по щекам, словно соленые морские брызги.

Нейт вертелся на кухне как веретено. Он закончил готовить блюда обеденного меню, испек хлеб, и оставался еще час до начала вечернего обслуживания. Перепрыгивая через две ступеньки, он поднялся наверх, переоделся для плавания и пошел искать Фрэнки. Он нашел ее в саду, торчащей кверху задом и подвязывающей томаты. На мгновение он остановился, любуясь ее длинными ногами.

— Хочешь пойти поплавать? — спросил он.

Фрэнки взглянула на него из-под руки и улыбнулась. Тонкие колечки волос обрамляли сзади ее шею, завиваясь от жары и пота.

— Отличная мысль. Мне осталось подвязать еще три куста. Встретимся на озере.

Заметив голубые огоньки, вспыхнувшие в ее глазах, Нейт почувствовал, как желание кольнуло его в грудь.

— Иди, иди. Кыш отсюда, — смеясь, сказала она. — Ты меня отвлекаешь.

— Если тебе понадобится помощь, чтобы надеть купальник, дай мне знать.

— Может, лучше поможешь мне снять его, когда мы поплаваем.

— С превеликим удовольствием, леди.

Нейт трусцой двинулся по лужайке. Добравшись до края причала, он прыгнул в воду, ощутив кожей обжигающую свежесть. Потом перевернулся на спину и, подгребая руками, стал смотреть на голубое небо с белыми облачками и слепящим солнцем.

— Эй, мистер.

Нейт посмотрел направо. На берегу стоял семилетний мальчик в ярко-оранжевом спасательном жилете, кривовато висевшем на его маленьком тельце.

— Мистер, вы не могли бы мне помочь? Мне не разрешают выходить на причал без этой штуковины, а у меня не получается ее правильно надеть, а если я не надену ее правильно, мой брат нажалуется на меня за то, что я прошлой ночью засунул ему в башмак зубную пасту, а мне хочется посмотреть на рыбок, потому что вчера они там были, и я хочу понять, есть ли они там сегодня, но с берега мне ничего не видно...

Нейт моргал и молотил по воде, а предложение все длилось и длилось.

Закончилось оно словами:

— Так вы поможете? Пожалуйста.

Нейт огляделся. Не обнаружив ни одного взрослого, он подплыл к причалу, вылез из воды и вытер лицо руками. Он осторожно приблизился к ребенку, как будто тот принадлежал к совершенно другой разновидности живых существ и мог ужалить его. Повозившись со стропами и крючками, он приладил все куда надо и встал на ноги. Он чувствовал себя так, словно сдал экзамен.

— Спасибо, мистер. Меня зовут Генри. Я приехал из Нью-Йорка. Мне шесть с половиной лет. Моему брату девять, и он зануда, но иногда он мне нравится, когда не вредничает, только это бывает не очень часто. Мама говорит, что она счастливая, потому что у нее два мальчика, но она больше не хочет иметь детей, а это очень плохо, потому что я хочу сестру...

Генри пошел за Нейтом по причалу не переставая болтать. Когда они дошли до конца, Нейт сел на доски, а мальчишка плюхнулся прямо рядом с ним. Это было не совсем то, чего хотел Нейт.

— ...хотя я не знаю, вдруг ей не понравится Губка Боб Квадратные Штаны, и тогда я не знаю, смогу ли я полюбить ее, к тому же, возможно, мне станут дарить меньше подарков...

Нейт не мог удержаться и не посмотреть на ребенка. У него были розовые щеки и ясные зеленые глаза. Когда он говорил, махал руками, словно воробей крыльями.

— Знаете? — нетерпеливо спросил Генри.

Нейт пришел в себя.

— Извини, что?

— Вы что-нибудь знаете про рыб?

— А, да.

Последовала пауза, и Нейт невольно подумал, что Генри в конце концов задохнулся.

Ребенок сделал не больше двух вдохов за все то время, что они шли по причалу.

— Ну? — последовал решительный толчок кулачком. — Что вы знаете про них?

Нейт откашлялся. А потом произошло что-то странное. Он вдруг начал рассказывать Генри о том, какими разными способами повар может приготовить рыбу, и непонятно как между ними завязалась беседа.

Генри впитывал все как губка. Его глаза восхищенно сияли, а вопросы оказались весьма разумными. Из ребенка явно собирался вырасти интеллектуал, и, возможно, этим объяснялось то, что его голова казалась такой огромной по сравнению с узенькими плечиками. Видимо, его мозгу требовалось больше места.