Новый военный гуманизм: уроки Косова

«Население Восточного Тимора просто молит о помощи, но его просьбы снова отвергнуты международным сообществом», — точно характеризует ситуацию австралийский комментатор Эндрю Макнафтан. Однако причина этого — отнюдь не в недостатке информации о положении островитян. На встрече, состоявшейся в Дили в середине апреля — по горячим следам «кровавых бесчинств», — Совет Безопасности ООН заслушал доклад своего специального представителя на Восточном Тиморе, заканчивавшийся призывами к Бразилии и Японии надавить на Индонезию с тем, чтобы она прекратила насилие (поскольку Бразилия и Япония традиционно оказывают большую поддержку и помощь индонезийским властям). В мае несколько наблюдателей ООН наконец приехали в страну, чтобы проследить за ожидавшимся референдумом, но власти Джакарты не позволили им иметь при себе оружие — даже ручное, для личной защиты, — настаивая на том, что индонезийские «мощные семнадцатитысячные силы безопасности по-прежнему отвечают за порядок и спокойствие» в этой незаконно присоединенной области10.

Как же эти стражи добродетели реагировали на апофеоз индонезийских зверств, которые они ранее так долго поддерживали? Вновь избранные лейбористы пришли во власть со своей «этической программой внешней политики», автор которой, министр иностранных дел Робин Кук, объявил, что «мы приняли твердое обязательство не разрешать продажу оружия тем режимам, которые могут использовать его для подавления инакомыслящих или агрессии». Но при этом Кук дал понять, что «он не будет запрещать продажу бронетанковой техники режиму, имеющему, по некоторым источникам, едва ли не худшую на данный момент репутацию в области прав человека». Лейбористское правительство сразу же увеличило продажу оружия Индонезии, выдав поставщикам пятьдесят шесть лицензий на его экспорт, хотя Кук и «признавал, что британское вооружение применяется против демонстрантов», представляющих демократическое движение Индонезии. «Добро на экспорт получил обширный перечень категорий, включающий стрелковое оружие, пулеметы, бомбы, вещества, применяемые для разгона демонстраций, в том числе токсические, системы наблюдения, бронетанковые машины, электронное оборудование, созданное специально для военных нужд, и самолеты»; правительство выполнило и поставки всепогодных истребителей «Хок» (Ястреб), которых от него ждали больше всего. По сообщениям в прессе, «лейбористы экспортируют в Индонезию больше оружия и другого военного оборудования, чем тори, несмотря на хваленую „этическую программу внешней политики“» Робина Кука, а «продажи стрелкового оружия, в том числе пулеметов, при лейбористах даже удвоились». В свое оправдание министерство иностранных дел приводило примеры улучшения ситуации на Восточном Тиморе. Согласно отчету индонезийского военного атташе, прозвучавшему по британскому телевидению, британское вооружение используется для борьбы с непокорными как на Восточном Тиморе, так и в самой Индонезии. Производители оружия «при лейбористах имеют больше шансов на получение экспортных лицензий, чем при тори», сообщает Джон Пилгер, — в течение первого года правления лейбористов «не было утверждено лишь менее одного процента таких заявок». Этическая программа внешней политики — это прекрасно, — рассуждает корреспондент Хью О'Шонесси, но «нет, господин министр, компания „Бритиш Аэроспейс“ не сможет существовать, не делая бизнес с Индонезией»; как и Пилгер, освещая положение на Тиморе и в других областях, он давал событиям очень яркую и точную характеристику. Что касается США, то Клинтон подписал предложенный Конгрессом закон о запрете на применение американского оружия на Восточном Тиморе, а также на обучение и тренировку солдат ABRI. Но без тщательного наблюдения за выполнением этого закона его подпись ничего не стоит, что уже было доказано в прошлом, когда он всеми правдами и неправдами пытался обойти запретительные акты Конгресса, касающиеся обучения индонезийских военных, — эти уловки президента очень сильно раздражали конгрессменов, но только и всего, более никакой реакции на них не было11.

Со стороны «новых гуманистов» не раздалось ни одного призыва о выводе с Тимора индонезийских вооруженных сил или отправке туда сколько-нибудь значительных наблюдательских групп ООН. Здесь все было с точностью до наоборот. Они, оказывается, даже препятствовали отправке таких групп, как указал представитель Интер Пресс Сервис (ИПС) Фархан Хак, чей доклад под названием «Политика: Восточный Тимор. США задерживают отправку миротворцев ООН» прозвучал в штаб-квартире Объединенных Наций в Нью-Йорке. «Надежды ООН на быстрое развертывание миротворческих сил при молниеносно меняющейся ситуации Восточного Тимора наткнулись на новое препятствие, поскольку по воле президента Билла Клинтона утверждение этого плана американской стороной откладывается до тех пор, пока президент не посоветуется с Конгрессом». Представители ООН «планировали, что уже к концу июня на место прибудут чуть более 270 „голубых касок“», но руки Клинтона связаны директивой 1993 года, изданной им самим «после провального участия Вашингтона в миссии ООН в Сомали»; из-за этой директивы «утверждение данного плана в США, вероятно, затянется», что, в свою очередь, «по словам представителей ООН, спутает весь распорядок голосования»12.

Франческо Вендрелл, дипломат ООН, который возглавляет Азиатско-Тихоокеанский отдел Департамента ООН по политическим вопросам и двадцать пять лет проработал над мирными способами прекращения агрессии, говорит, что «уже готов проект резолюции» для утверждения Советом Безопасности плана по отправке миротворцев, но он не сможет вступить в действие без санкции со стороны США, а Клинтон еще должен «за две недели уведомить Конгресс о том, что он собирается одобрить развертывание этой миссии ООН». В отличие от War Powers Act (Акта об ограничении военного вмешательства) данную директиву следует соблюдать. Сейчас, когда я пишу эти строки, остается неясным, было ли сделано такое уведомление, хотя этот вопрос уже многие месяцы стоит на повестке дня, а зверства и разрушения, организованные смертоносными вооруженными силами стародавнего альянса Вашингтона и Лондона, все усиливаются. Неофициальное соглашение ООН, призывающее к проведению референдума и организации наблюдения за ним, было подписано 5 мая — за двадцать три дня до сообщения Интер Пресс Сервис о том, что Клинтон все еще не сподобился сделать Конгрессу необходимое уведомление. В США эти факты освещаются столь скудно и поверхностно, что любые комментарии по их поводу могут быть только предположительными, и полная информация, вероятно, дойдет до нас лишь много позже, что в общем-то в порядке вещей, если дело касается зверств и прочих «летящих щепок», приемлемых для «нового гуманизма» или вытекающих из него.

«Фактор времени для Восточного Тимора имеет большое значение», — указывают Вендрелл и другие представители ООН. Регистрация избирателей должна была начаться где-то 20 июня. «Каждый потерянный день — это реальная опасность для всего процесса народного волеизъявления», — говорит Сидни Джонс, исполнительный директор «Хьюман Райтс Уотч» в Азии. По-видимому, возможность честного голосования здесь уже успешно отменил индонезийский государственный террор, который загнал многих лидеров в подполье или вытеснил их за границу, и благодаря которому «около 35 000 тиморцев были выселены из своих домов и увезены в лагеря, охраняемые проиндонезийскими силами»13.

Небольшой контингент сил ООН в конце мая предпринял попытку расследовать обстоятельства новых жестокостей и сообщил о том, что военизированные отряды напали на деревушку Атару, убив по меньшей мере шесть человек, собиравшихся воскресным утром пойти в церковь, — а на самом деле, возможно, раз в пять больше, как считают представители местных правозащитных организаций. Следователи ООН не были допущены в Атару, тем не менее они сделали сообщение о том, что «наткнулись на факты, говорящие о подготовке к новым нападениям» тех же самых сил, а именно на военный лагерь, где их тренировали специалисты ABRI в несомненное нарушение договора ООН, подписанного Индонезией14.