За пеленой тысячелетий

Полёт мыслей неожиданно прервался и царь царей, как простой воин, обливаясь кровью, упал под копыта своего коня. Над ним ещё продолжалась битва, но всесильный Кир и повелитель Азии был уже мёртв. Маленький, юркий скиф, со злыми узкими глазками, выдернул на лету копьё из поверженного врага, не догадываясь, кого он поразил на самом деле, и Кир скрылся под грудой мёртвых воинов.

Разгром персов оказался полным. Никогда ещё до этого не несли они столь сокрушительного поражения. И от кого? От варваров, ходивших в звериных шкурах, и кого они даже и за людей не считали.

Некоторые отдельные отряды, полагаясь на свою смелость, и удачу, пытались вырваться, но скифы окружали их и тут же истребляли. Прав был царь Кир, когда предупреждал, что скифы, в случае своей победы, ни кого не оставят в живых. Одиноких персов скифы, улюлюкая, догоняли на своих пегих, невысоких лошадках. Взмах меча и голова несчастного катилась по земле.

Пресытившись видом крови и устав махать мечом, скифы обратили свой взор на огромный обоз. Как голодные стервятники, набросились они на повозки и принялись растаскивать добро, до этого принадлежащее поверженным врагам. Дорогая ткань, одежда, золотые и серебряные украшения - всё становилось их добычей. Кто вставал на пути обезумевших степняков тут же падал под ударами мечей.

Крик испуганных верблюдов; ржание лошадей, встающих на дыбы и пытавшихся разорвать путы, которые их связывали; битьё посуды и крики успевших уже отведать тягучего и крепкого вина степняков; визг женщин и проклятья мужчин, старавшихся ещё защитить своё добро. Все эти звуки смешались в одно целое, и над полем стоял один сплошной гомон.

Томирис, как безумная, носилась по полю и воины из личной гвардии едва поспевали за ней. Когда бой закончился полной победой массагетов, она, наконец, вложила окровавленный меч в ножны и хрипло приказала:

-Найдите мне Кира! Я хочу посмотреть в глаза тому, кто отнял у меня сына и кто призывал меня вступить к нему в шатёр простой наложницей.

Во все стороны полетели гонцы с приказом царицы. Долго искали Кира, среди поверженных воинов. И только в одном месте, скифы обратили внимания на большое скопление своих и чужих воинов. Разбросали в стороны трупы, привели тех, кто лично видел Кира. Наконец, после долгих споров, в одном воине, который был одет как простой воин, признали повелителя Азии.

Тело принесли и положили у ног Томирис. Она сошла с коня, заглянула в мёртвые глаза царя царей. Увиденное разочаровало её. Она ожидала увидеть огромного человека, под стать скифским богатырям. В её понимании только такой человек мог подчинить себе половину мира. А перед нею лежал невысокий, сухонький старик, с бородой, в которой проступала проседь. Может, это смерть так изуродовала того, перед кем преклонялись целые народы?

-Это точно он? – спросила, хотя и сама уже знала, что перед ней лежит Кир.

-Да, владычица, - начальник гвардии склонился в поклоне. – Обрати внимание на его правую руку.

Томирис перевела взгляд и увидела перстень, который мог принадлежать только очень богатому человеку.

-Наполните бурдюк кровью, - велела она.

Воины бросились выполнять её распоряжение. Когда ей подали винный мех, весь пропитавшийся кровью, она погрузила голову царя Азии в эту кровавую чашу. Голос Томирис зазвенел от злости и ярости, когда она сказала:

-Ты принёс много горя нашей земле и мне. Хотя я и осталась в живых и одолела тебя в битве – ты погубил меня. Ты хитростью захватил моего сына и умертвил его. Но я выполнила то, что обещала тебе. Пей же досыта кровь, которую ты так возжелал.

&&&

Азарий, когда скифы добрались до обозов, понял, что не время думать о золоте, которым наградил его царь Кир. Впору было заботиться о собственной жизни. Он бросился на землю, около повозки и, взвалив на себя тело пронзённого стрелой человека, сам притворился мёртвым. Закрыв глаза, он слышал, как над ним пробегают воины. Один из них наступил Азарию на голову, но он не выдал себя, а продолжал лежать. Из всего оружия он оставил только тонкий кинжал, с рукояткой, обсыпанной алмазами. Это была единственная драгоценная вещь, оставшаяся у вавилонянина. Сейчас он одной рукой сжимал оружие, а другую откинул в сторону.

Вдруг он почувствовал прикосновение чего-то холодного к своим пальцам. Азарий приоткрыл один глаз и увидел скифа, разглядывающего его руку. Вавилонянин понял, что так заинтересовало варвара. Кольцо с большим камнем, одетое на безымянный палец. В суматохе он забыл его снять и вот теперь благодаря этому мог лишиться жизни. Скиф примеривался, как половчее отхватить палец вместе с кольцом. Так чтобы не забрызгаться кровью. Азарий не стал ждать, когда скиф прицелится. Он выпростал руку и всадил кинжал в шею степняка. Тот захрипел, выплюнул в лицо Азарию сгусток густой крови и завалился вперёд. Пару раз дёрнулся и затих.

Азарий повернулся, пытаясь скинуть тело с себя, но это его движение привлекло остальных варваров, и они скопом навалились сверху на вавилонянина. Сопротивлялся он недолго, и, получив удар плашмя мечом, погрузился во тьму.

Когда Азарий очнулся и открыл глаза, он увидел над собой склонённое бородатое лицо. На глазах висела красноватая пелена, от этого все предметы виделись в причудливой, розовой дымке. Азарий проморгался, сфокусировал взгляд на человеке, прохрипел:

-Ты кто? И где я?

-В плену мы все, - дед тяжело вздохнул. У него у самого на лбу красовалась большая ссадина. - Проклятые варвары полонили всех, кого не убили. Не знаю, что теперь с нами будет. Наверное, погонят всех на невольничьи рынки в Элладе. Или продадут перекупщикам. Всевидящие боги! Отвратите от нас гнев свой!

-Откуда ты так всё хорошо знаешь? – Азарий с помощью деда поднялся на ноги. К горлу подступила тошнота, и он сглотнул горький комок.

-Как откуда? – дед на мгновение замолк. Потом неожиданно хохотнул. Азарий с опаской поглядел на него. Или от постигшего его несчастья у того помутился рассудок, или чувство юмора было его второй натурой. – Я ведь сам занимался этим. Перекупал пленных рабов и отправлял их дальше, в Элладу. Там был у меня один человечек. Он и продавал рабов на рынках. И отец мой этим занимался, и дед, и я, значит, тоже. Но ведь вот как боги распорядились. Теперь сам могу оказаться в роли раба. Никогда не думал, что так произойдёт. За что боги отвернулись от меня? Всегда почитал хранителей и тех, в чьих руках жизнь каждого. А вот, гляди ж ты, - дед горестно покачал головой.

Слушая деда вполуха, Азарий оглядывался вокруг. Он оказался на некотором возвышении, поэтому ему всё было прекрасно видно. Пленных было много, очень много. Азарий прикинул и решил, что их не меньше десяти тысяч. Здесь были все, кому посчастливилось пережить эту кровавую драму. Старики, женщины в изодранных одеждах, дети, испуганно жавшиеся к своим матерям и сёстрам. Кто лежал, кто сидел, кто, как Азарий, стоял.

Среди них уже бродили, выбирая себе рабов, перекупщики с невольничьих рынков. Дед оказался прав – у них, у всех, была одинаковая судьба.

Вдруг, вдалеке, среди скифских всадников, плотным кольцом обступивших невольников, Азарий заметил знакомое лицо. Он стал спускаться, пробиваясь вперёд, расталкивая пленных. Оказавшись внизу, он попытался было сунуться вперёд, но тут же отскочил обратно. Скиф из охранения, весело оскалясь, с натягом, перетянул его плетью.

-Лик!!! – закричал Азарий, даже не обратив внимания на боль. – Лик!!! Оглянись!!!

Скиф хотел ещё раз перетянуть его плетью, но не решился больше портить товар и только зло заругался. А в вавилонянина словно вселились боги безумия. Он кричал, не переставая. Близ стоящие люди уже не обращали внимания на странного беснующегося человека, с залитым кровью лицом и с кровавым следом вдоль всей спины.

Лик уже собрался уезжать, как вдруг до его слуха донеслось, что кто-то его зовёт по имени. Он обернулся, сузил и без того узкие глаза и вдруг увидел Азария. Тот прекратил махать руками и застыл. Лик развернул коня, подъехал ближе.