За пеленой тысячелетий

-Да, царица. Велишь исполнять?

-Ступай. Да ещё... Найди этого немого, кажется Тавром его кличут. Выведай, как лучше к персам подобраться. Он там бывал уже, должен знать. Хоть и немой он, но разумение имеет, если судить по словам его вождя, Канита. Если научишься с ним объясняться, то он многое интересное тебе поведает, - она помолчала и закончила: - Если всё исполнишь, как я велю, то получишь золотой пояс и доброго коня в придачу. Иди... И помни, что я сказала.

Скилур вышел из царского шатра, почесал в затылке. Угрозы царицы он пропустил мимо ушей, не обращая на них внимания. Разведка в стане врага для него не внове. К чему такие тайны? Царица явно чем-то обеспокоена. Неужели в стане скифов завёлся враг? А если так, то надо быть очень осторожным, чтобы не потерять собственную голову. Всё ещё в раздумье он пошёл разыскивать Тавра, надеясь выведать у него побольше про лагерь персов.

Он начал с того, что наведался в стойбище апасиаков. В шатёр вождя его не пустили. Сторожевой воин грозно сдвинул брови и упёрся копьём Скилуру в грудь.

-Куда прёшь? Не велено никого пускать Почтенный Канит отдыхает.

-Буди своего вождя. Дело важное. Скажи, что это царский гонец, Скилур хочет видеть вождя. Да давай быстрее. А то получишь по сопатке.

-Но, но, полегче, - протянул воин, но копьё всё-таки убрал. Ещё раз смерив Скилура недоверчивым взглядом, он сказал: - Жди здесь, - и исчез в шатре.

Вскоре появился Канит. Он оглядел Скилура с головы до ног, задержал взгляд на красном пере, воткнутом в кожаный шлем. Спросил:

-Зачем меня искал? Говори скорее. Если дело пустяшное велю выпороть, и не посмотрю, что ты царский гонец. Здесь у себя я один и царь и бог.

-Прости, благородный Канит, что потревожил твой покой. Но, - Скилур понизил голос, - я разыскиваю Тавра.

-Зачем? – глаза пожилого вождя сверкнули подозрением.

-Об этом я тебе не могу сказать. Дело царской важности. Если я тебе проговорюсь, то потеряю свою голову. А этого мне не хотелось бы, - Скилур потрогал шлем на голове.

-Нету Тавра, - тихо проговорил Канит.

-Сбежал?

-Нет, не похоже. Скорее всего, пропал. Я его сам сегодня целый день искал. Искал и не нашёл. Последний раз его видели у стойбища Арготы. А после этого он пропал. Говорят, что его видели, как он следил за человеком Арготы, Лигдамом.

-И всё?

-Всё. Если хочешь о нём узнать, поищи там, где его видели последний раз. Может чего и найдёшь. А я уже стар, чтобы прыгать как белка в поисках какого-то безродного воина, - с этими словами Канит повернулся и исчез у себя в шатре.

Скилур постоял, размышляя как поступить дальше. Он мог хоть сейчас отправиться к персам, но его разобрало любопытство. Что же всё-таки случилось с Тавром, и куда он мог запропаститься?

В стойбище Арготы его встретили ещё более неприветливо, чем у Канита. Сторожа его даже близко к шатру не допустили, и докладывать о нём своему хозяину не собирались. В шатре между тем, раздавался смех и слышался звон кубков. Судя по всему, вожди пировали. Скилур понял, что немого Тавра он навряд ли отыщет, и побрёл прочь. По воле судьбы или по проведению богов он пошёл как раз в том направлении, где в последний раз схлестнулись в бешеной стычке Лигдам и Тавр.

Уже выйдя за обозы, он наткнулся на тело, едва прикрытое ветками. Скилур нагнулся, отбросил хворост в стороны. Тело лежало без головы и было наполовину объедено животными. По лоскуткам одежды, ещё оставшемся на теле, он узнал воина из племени апасиаков. Значит, перед ним лежал пропавший Тавр. Почему его убили, и почему именно здесь – Скилура не интересовало. Значит, были на то причины.

Он закидал обратно тело ветками и направился к своему стойбищу. Быстро собравшись в путь, Скилур выехал в сторону, откуда надвигалась опасность на скифские кочевья.

&&&

Скилур скакал без устали три дня. Останавливаясь только на короткие, ночные привалы. Стук копыт сливался в один, монотонный гул, ветер резал глаза. Пару раз он замечал скифские дозоры и, чтобы не встречаться с ними, делал большой крюк по степи. На пятый день он почувствовал приближение большого количества людей. Скорее не увидел, а почувствовал безошибочным чутьём степняка. Он остановил коня, встал на него ногами, приставил руку козырьком ко лбу. До рези в глазах стал всматриваться туда, где по его расчётам находилось персидское войско. Наконец увидел, как у самого горизонта к небу поднимается облако пыли. Вражеское войско было близко, а значит дальше двигаться надо с особым бережением. Скилур посмотрел на небо. Солнце скоро должно закатиться за горизонт и на степь опустится ночь. Царский лазутчик рассчитывал воспользоваться ночной темнотой, чтобы подобраться поближе к войску персов.

Он достал мешок со снедью, быстро перекусил. Коней далеко отпускать не стал, чтобы потом не ловить их в темноте. Ночь опустилась быстро, стремительно. Скилур обмотал копыта коней кожаными лоскутками, чтобы не привлекали стуком вражеские дозоры. Осторожно, шагом, двинулся вперёд.

До лагеря персов оказалось дальше, чем он предполагал. Скилур ехал, полагаясь только на своё чутьё и на зарево от множества костров, горевших на обоих берегах реки.

Скатившись в очередную балку, Скилур затих, прислушиваясь. Он понял, что с лошадьми дальше не пройти. По краям балки рос мелкий кустарник. Это было идеальное место для укрытия. Скилур связал ноги лошадей. На морды, чтобы не ржали в темноте, натянул холщовые мешки. А сам, вылез из балки и пополз в сторону реки.

Впереди послышалась чужая речь. Скилур замер, пытаясь слиться с землёй. В свете костра он увидел как мимо, едва не задев его, прошло два воина. Дождавшись пока затихнут их шаги, он пополз дальше. Так, стараясь не попадать в отсвет костров, Скилур достиг реки. И оказался, сам того не ведая, в самом центре вражеского войска. Ещё два раза он чуть не натыкался на дозор персов, но боги хранили его, и беда обходила стороной.

Около самой реки Скилур огляделся. Персов становилось всё больше. Оглядевшись в поисках укрытия, он не нашёл ничего лучшего, как забраться на ближайшую сопку. Там он осторожно приподнял голову. От увиденного захватило дух. Во все стороны, насколько хватало глаз, горели костры. Они были и справа, и слева, и впереди, и за спиной. Везде. Цепочка горящих точек убегала к горизонту и терялась вдали.

Скилур затаился на сопке, не зная, что делать дальше. Скоро рассветёт, а при свете дня ему отсюда не выбраться. Он уже хотел спускаться, как вдруг увидел, что к подножию сопки подходят четыре персидских воина. Они громко переговаривались, смеялись и к ужасу Скилура достали седельные сумки. Двое воинов разожгли костёр. Ещё двое куда-то ненадолго отлучились, но вскоре вернулись. Скилур лежал, затаив дыхание, наблюдая за тем, как персы готовят еду. Вскоре до него донёсся запах похлёбки. Скилур судорожно сглотнул и отвернулся.

Чтобы не думать о запахах, доносившихся снизу, он стал гадать о том, как получше выполнить поручение царицы. За этими думами Скилур и не заметил, как понемногу стало светать. Очертания предметов проступали более отчётливо. Скилур стал опасаться, что его могут заметить. На верху сопки трава была почти в половину человеческого роста, и только благодаря этому Скилур оставался ещё незамеченным. Он поглубже вжался в землю и продолжал наблюдать. Страха не было, а одно любопытство.

Над рекой, вспененной тысячью вёсел, висел туман. Постепенно рассвело совсем. Только при свете дня Скилур, наконец понял, насколько огромна персидская армия. Половина войска уже смогла переправиться на этот берег, а половина ещё стояла на противоположном, ожидая своей очереди. С рассветом переправа возобновилась вновь. Оба берега связывали понтонные мосты. Большие корабли, с башнями стояли на середине реки. Скилур заметил на верхних площадках лучников. Лучники стояли также по всему берегу, на ровном расстоянии друг от друга, настороженно поводя луками в разные стороны.