Кордон

Завойко еще раз перечитал послание Виллье и остановился на фразе: «Его Императорского Величества фрегат «Диана» вышел из нашего порта 10 сего мая неизвестно куда». Это обстоятельство и досаждало консулу. Губернатор догадывался, что командир корабля капитан-лейтенант Степан Степанович Лесовский, видимо, раскусил чрезмерно любопытного консула и отбыл из нейтральной гавани не попрощавшись. Ах, какая великолепная возможность была у Виллье показать англичанам и французам свою осведомленность в продвижении русского корабля! И вот — пожалуйста! — отбыла «Диана» неизвестно куда. Наверное, американский консул надеялся получить от Завойко ответ: «Командир фрегата поступил бестактно. Он сейчас находится (там-то) и я ему при случае засвидетельствую Ваше почтение, а заодно и пристыжу». Конечно, самое важное для Виллье было знать, где находится «Диана». Так чем же руководствовался этот «доброжела-

тель», так долго продержавший у себя прокламацию короля Камегамеа? Не добрыми чувствами. А что пишут в газетах? На какие интересные подробности хотел обратить внимание камчатского губернатора американский консул?

Из небольших сообщений с сенсационными заголовками можно было понять, что агличане и французы направили основные военные силы к Черному морю, одновременно создают угрозу Северной столице. О дальневосточных берегах материка не было сказано ни слова. С удивительной легкостью газеты утверждали, что время России сочтено, участь ее решена. Вывод короткий и ясный: «Обухом по голове, копьем в живот, и русский медведь падает замертво».

Завойко сокрушенно покачал головой: «Как все легко у них получается и просто». Видимо, этими сообщениями и хотел огорошить губернатора Камчатки «внимательный» американский консул. Такому информатору не откажешь в злорадстве.

Василию Степановичу как-то довелось слышать от Муравьева, что если начнется война с Англией, то ареной сражений будет скорее всего северное побережье Черного моря. Впрочем, Завойко и сам знал о давней мечте англичан и их союзников — отрезать Россию от прилегающего к ней южного морского бассейна, а следовательно, — и от Средиземного моря. Естественным Василию Степановичу казалось и сражение в это время на Балтийском море — противник постарается оттянуть силы русских от главного направления. Исходя из этих соображений, вполне возможно, что союзные державы пошлют свои военные корабли и к дальневосточным берегам России. А может, и не только для того, чтобы отвлечь силы, но и овладеть слабо защищенной территорией. Приморье, Приамурье, Камчатка — лакомые кусочки для чужеземцев. С захватом их не будет у Англии коренного конкурента на Востоке.

«Великобритания, Франция, Турция, — размышлял Завойко, — открытые в начавшейся войне враги России. Вполне возможно, кто-то их поддержит еще. Так уж принято у западных стран — вставать на сторону большинства…»

Мысли губернатора невольно возвращались к посланию американца. Любопытно, какую же роль в трудное для России время будут играть Соединенные Штаты? О чем так печется их дипломатический представитель

господин Виллье? Завойко давно не верит американцам. И есть у него на это основание. Он не слепец и в политике разбирается неплохо. Те же газеты легко разбалтывали то, что правительство Соединенных Штатов пыталось держать в секрете. И если тщательно проанализировать действия янки, то получается, что они своим якобы нейтралитетом приносили России больше вреда, чем пользы. И есть тому доказательства. Соединенные Штаты, зная об отношениях России с Турцией, в начале пятидесятых годов только на словах оставались на стороне русских. А на деле? Незадолго до Синопского сражения американцы продали туркам новый пароход. При турецком флоте находилось еще несколько судов Соединенных Штатов. Воюющая с Россией страна получала из-за океана и ощутимую финансовую помощь. Вот как на деле оборачивался этот американский нейтралитет!

Через руки губернатора Камчатки прошло много бумаг, пересылаемых русскими послами из Америки в Санкт-Петербург и Иркутск. Копии некоторых документов адресовались Завойко. Читая их, Василий Степанович возмущался неприкрытым лицемерием янки. Заверяя представителей России о своей искренней дружбе с русскими, они, как только могли, устраивали козни. Американские промышленники, принимая заказы на оружие, ловчили и мошенничали. Разрекламировав по всему миру разнокалиберные пушки, нарезные ружья-штуцеры, фабриканты чаще выпускали не то, что обещали и нередко заказанное Санкт-Петербургом сплавляли другим странам. А когда с них настойчиво требовали, чтобы выполняли договорные условия, они вежливо извинялись, оправдывались, обманывали, ловчили.

Губернатор Камчатки, услышав от Муравьева об очередном срыве доставки Соединенными Штатами оружия в Россию, не удержался, высказался горячо и откровенно: «Чего нам перед янками шапки ломать? Гордости у нас нет, что ли? Нам нужно расширить Тульскую, Ижевскую и Брянскую ружейную промышленность и улучшить отечественные изделия, а не унижаться перед иноземными шарлатанами». Муравьев на это сказал, что он разделяет мнение Василия Степановича, но добавил пословицу: «Бодливой корове Бог рог не дает».

Завойко вертел в руках послание Виллье. «О, бедный, доверчивый и наивный король Камегамеа! — думал он, — Ты на своих островах силен и волен, как уругвайский

цветной попугай в просторной клетке. Твое королевство давно не твое. Мелкими яркими подарками для дикарей и тонкой лестью обворожил тебя консул-янки. Твоя маленькая страна так же нейтральна, как и Соединенные Штаты, свободно предоставляющие свои порты для военных кораблей врагов России. Не лишая тебя громкого королевского титула, американцы действуют тихой сапой. Они обосновываются на Сандвичевых островах, как на перевалочной базе, чтобы потом распространить и упрочить свое влияние на Востоке Азии. Твои острова, король Камегамеа, стратегически выгодны американцам. А пока они без зазрения совести загружают емкие трюмы своих судов сандаловым деревом, сухим таре, кокосовыми плодами и везут этот ценный груа в Соединенные Штаты».

За Сандвичевы острова давно идет война, пока тайная и бескровная, сразу нескольких развитых держав. Упрочиться на них, кроме американцев, жаждут британцы, французы, немцы. Винные склады в Гонолулу заставлены цистернами и бочками с английским портером; лучшие отели в островной столице — французские; немцы сумели обосновать там свою колонию. Американцы же, страшась конкуренции, торопились прибрать к рукам не только Сандвичевы острова.

О том, что янки давно точат зубы на восточные владения соседнего материка, Завойко знал из публикаций самих же американцев. Под видом доброжелателей они навещают берега России и тщательно изучают территорию, чтобы потом иметь четкое представление о ее географическом, политическом и коммерческом состоянии.

К сожалению, Николай I, потворствуя иностранцам, соизволил удовлетворить их просьбу «свободного плавания». Он предписал наместникам оказывать американцам «внимание и приветливость в должных границах благоразумия и осторожности». А кто знает, что имеет царь в виду под этими «должными границами»? Янки, по убеждению Василия Степановича, хитры и корыстны. Их просьбы год от года становятся все более настойчивыми, почти ультимативными. Уступая Соединенным Штатам, Россия со временем может расстаться с Русской Аляской, поставить иод удар северо-восточные и дальневосточные владения. Но, наверное, мыслил губернатор Камчатки, у императора хватит ума не отдавать жену дяде, чтобы потом не идти самому к тете…

Понятен, ох, понятен Василию Степановичу этот любезный американский консул, давно осевший на Сандвичевых островах! Завойко одобрял действия командира «Дианы», ушедшего в океан, не попрощавшись с янки. «Обойдешься, господин Виллье, без привета! — думал Василий Степанович. — Да, мы, русские люди, доброжелательны и просты, но не путайте нас с простаками».

Губернатор закрылся в своем кабинете и склонился над бумагой. Через час он передал управляющему канцелярией «Воззвание к населению Камчатки» и приказал незамедлительно размножить. Оно гласило: