Страница 59 из 72
Боги, народы и расы передают легенду о Зевсе из уст в уста.
II. ГЛАВА ПРЕДЫСТОРИЙ
У Медеи белое лицо и продолговатые глава египтянки, ибо племена, предваряющие колхов, явились из Египта и Малой Азии.
Сестры Медеи похихикивали за глаза: двадцать четыре года девице, а не сумела еще познать мужчину и материнство. В данном возрасте женщины-колхи умудрялись обзавестись десятком детей, овдовев трижды. Медея не дразнила царей обещаньями. Но, если отваживались цари предлагать себя, отвергала непреклонно.
Похихикивала и Халкиопа, обленившаяся тупица, вечно что-то пережевывающая кобыла. Она многообещающе зазывала мужчин во дворец, никого не обижая. О том, как невинна Халкиопа, весьма подробно известно было мужской части населения Колхиды.
Муж Халкиопы, Фрикс, умер десять лет назад. От малярии. Не исцелили Фрикса лекарственные растения, от растений лицо Фрикса иссохло и почернело, как египетский пергамент.
Когда Фрикс умер, когда был тщательно выполнен обряд похорон, когда в гробницу загнали двенадцать лошадей и трех рабов-киммерийцев, когда возле тела Фрикса положили меч в золотых ножнах и серебряную вазу, когда тело Фрикса было уложено в глиняный кувшин и перевернуто в кувшине на левый бок, когда рабы взвыли над гробницей Фрикса и принялись аккуратно колоть собственное тело ножами, размахиваясь беспредельно широко, будто с целью самоубийства, когда Халкиопа, выражая соболезнование самой себе, легонько царапала щеки и, запуская пальцы в прическу, делала вид, что волосы вырывает, — Медея убежала во дворец, а в толпе осуждали: до чего неотзывчива девчонка.
Медея прибежала во дворец и приказала рабу принести медный ящик, зеленый уже. Ящик принадлежал Фриксу, — несколько дощечек, навощенных, испещренных надписями.
На первой дощечке было написано какое-то число.
На второй дощечке было написано:
«Дедал богат. Зачем он прибыл в Колхиду? Зачем возводил эллинский дворец Зету? Зачем возводил храм Гекаты, святилище, подобное святилищу Дельф? Исподлобья поглядывают колхи на святилище, сплевывая втихомолку. И собственных богов колхам предостаточно. Для чего им еще боги Эллады? Зет ввел повинность: посещать святилище. Посещают. Один раз в полугодие, предварительно вливая во внутренности полкувшина вина.
Зачем Дедал прибыл в Колхиду? Недостаточно его имя прославлено в Элладе? Мало в Элладе зданий, на бронзовых барельефах которых начертано «Дедал»? Зачем Дедал привез в Элладу своего племянника Тала?
Дедал изобрел бурав и топор. Но Тал изощреннее пользовался этими инструментами. Дедал изобрел геометрический орнамент для украшения ваз, но в Греции знамениты вазы Тала с геометрическим орнаментом. Так насмехается время над механическими первооткрывателями.
Дедал — математик. Он создает скульптуры богов и героев, предварительно рассчитывая все четыре измерения каждого ноготка и ресницы. Тал вырубает скульптуры из цельной глыбы камня, скульптуры, небрежно отесанные; люди останавливаются возле скульптур Тала, по правильным же скульптурам Дедала проскальзывают безразличным глазом. Внимателен Дедал к племяннику, ибо предчувствует в нем гениального художника. Поэтому и привез Дедал юношу в Колхиду. Ведь в Элладе трудно Талу погибнуть случайно. Вся Эллада следит за Талом.
Не любил тебя Дедал, Медея. Ибо ты умна и красива. Таких не любят — никогда. Для настоящей любви вся мысль должна быть легка и подла. Твой ум и красота обрамляли бы имя крупнейшего скульптора Эллады.
Я знал, для чего привез Дедал племянника. Я наблюдал за Дедалом.
Тогда вы загорали на побережье, ты и Тал, прыгали по песку, обнаженные, боролись, дурачась. Вы были слишком молоды, эти невинные игры Дедал не мог воспринять всерьез, наблюдая из-за скалы. Но он подбежал к Талу, рыча с наигранной яростью, якобы от ревности. Он повел Тала на скалу, многословно упрекая. Он столкнул юношу со скалы.
Так умер Тал.
Дедал желал возвыситься в твоих глазах, ибо якобы из-за ревности к тебе убил Тала. Так он объяснил Зету, оправдываясь; Зет был польщен. Но ты отказала Дедалу. Не казни себя, Медея. Не из ревности убит мальчик».
Медея уронила табличку на колени.
На третьей табличке было написано:
«Сын Афаманта и богини облаков, Нефелы, я, Фрикс, родился в Орхомене, в Беотии. Но изменил Нефеле Афамант. Он женился на Ино. Возненавидела Ино пасынка.
Ничего я не сделал Ино. Разве только подарил мне Гермес золотого овна. Не срезал я шерсть с барана и не продавал, не подрывал я торговлю Ино. И не способен я к земледелию. Нравились мне предсказания и легенды; легенды я заучивал, а людям предсказывал будущее, и не было человека обиженного: Фрикс предсказал неправильно.
И я предсказал: Ино подговорит орхоменянок. Иссушат женщины семена, заготовленные для посева, прахом взойдут поля Орхомена. Разразится голод, а меня поведут на жертвенный алтарь как прорицателя. Но не заполучит Ино златорунного овна.
Как я предсказал, так и произошло.
Когда все приготовили к жертвоприношению, я, наблюдая за жрецом, определил, насколько хил и неразумен он, и сказал ему:
— Подожди минутку. Разреши мне перед смертью побеседовать с богиней облаков, моей матерью Нефелой.
И я запрокинул голову, глядя на небо. И неразумный жрец запрокинул голову. Я схватил серебряную пряжку жреца и ударил его. Выпали зубы у жреца. А потеряв зубы, жрец не мог разразиться криком. Я спрыгнул с алтаря и, оседлав овна, покинул родину.
В Колхиде я предал овна освежеванию, преподнес шкуру Зету, а Зет благосклонно предоставил мне убежище. Позднее Дедал выковал из меди механического дракона, чтобы сторожил руно.
Нет человека во вселенной, не любопытного к тому, куда направит его судьба завтра. Но ни один человек во вселенной не подозревает, что знание будущего — губительно.
Горе мне: я до мельчайших подробностей предугадывал собственную судьбу.
Горе мне: я предугадывал, на чьем ложе предастся блуду Халкиопа, шерстяное ли, шелковое одеяло будет ее блуд прикрывать. Я предугадывал, что никогда не явлюсь обнаружить ее предательство, ибо стыдно. Я предугадывал каждый жеманный жест Халкиопы, когда она оправдывалась, опуская веки лживо. Я предугадывал, Медея, что ты прочтешь эти таблички в день похорон, поэтому к тебе обращаю таблички.
Сыновья, приписываемые мне, — сыновья не мои. Поэтому посоветуй Зету снять с них привилегии моих сыновей. Посоветуй и мальчикам не покидать родину ради бреда о родной моей Греции. В их жилах нет ни грамма эллинской крови, достаточно им довольствоваться Колхидой.
Потомки Афаманта не смирятся с потерей златорункого барана. Ведь за такого барана можно приобрести целую область Греции.
Эпигоны Афаманта построили город Иолк.
Но бездарен был Эсон, царь Иолка. И умный Пелий отстранил Эсона от управления. Управлять не тот обязан, кому принадлежит власть, но тот — кто способен. Родил Эсон Язона. Пелий подозревал, что Язон, возмужав, объявит себя претендентом на управление. Поэтому Пелий задумал умертвить Язона, что было бы справедливо: избавило бы Иолк от кровопролитий, неизбежных при борьбе за власть. И вот Эсон прозрел. Он объявил — Язон умер, записал младенца в списки умерших граждан, тайно переправив его в Спарту. Запомни это, Медея.
Через два десятилетия объявился в Иолке Язон.
Сбросив с плеч шкуру пантеры, сказал Язон Пелию:
— Этот город построил мой дед. Я обязан управлять Иолком, а ты — незаконен.
И сказал умный Пелий:
— Разве жители Иолка не спят спокойно? Разве не накормлены потомки жителей? Домашние животные разве подыхают от эпидемий? оливы обугливаются? ячменные лепешки превращаются в глиняные? Или судьи регулярно вонзают копья в печень старцам? Или твой отец обезглавлен за обман и кровь с его бороды слизывают собаки? Укажи на несправедливости, юноша, и я с благодарностью препоручу тебе управление.
Язон твердил:
— Власть необходима — мне. Я желаю приступить к патриотическому объединению Греции, а как приступить, не владея ничем?