Каган Русов

Похоже, приход славяно-саксонской рати Олегаста и Вихмана колыхнул застарелый конфликт между моравами и чешским королем Болеславом, не так давно наложившим руку на это прежде самостоятельное княжество. Со стороны Олегаста глупо было не воспользоваться столь удачно сложившимися обстоятельствами.

- Коли вы, князья и бояре, решитесь выступить против герцога Швабского, - громко произнес Олегаст, - то вот вам моя рука. А моя дружина готова будет либо победить, либо умереть вместе с вами на этой славянской земле, омытой кровью ваших доблестных предков.

- Люб! – первым крикнул Стоян и все моравы дружно одобрили его выбор.

Князь Вацлав горько усмехнулся в длинные усы:

- Но коли вам так нравится этот приблудный княжич, то пусть он и ведет вас на швабов, а мое дело сторона.

- Зря ты назвал меня приблудой, князь, - нахмурил брови Олегаст. – Я сын Олега Вещего, во мне течет кровь славянских богов и витязей и не тебе, предатель и трус, хулить меня прилюдно. Я требую Божьего суда, князья и бояре. Пусть нас с Вацлавом рассудит небо.

О князе Олеге Вещем в Велеграде знали почти все. Говорили даже, что мать родила его от Чернобога, и хотя в Моравии немало людей уже перешло в христову веру, о старых богах здесь не забывали. И уж тем более помнили о Чернобоге, самом страшном и самом мстительном из славянских кумиров. Однако князь Вацлав был человеком далеко не робкого десятка, а множество битв, в которых он принимал участие, вселили в него уверенность в собственных силах. Ростом он не уступал князю Олегасту, шириной плеч тоже, зато был почти десятью годами моложе, тверд в новой вере и полон решимости доказать и моравам и своим дружинникам, что сила прежних богов иссякла, и что Христос защитит своего печальника на Божьем суде от происков навьих сил, подвластных проклятому Вию, носящему еще и другое имя – Сатана.

- Я принимаю твой вызов, княжич Олегаст, - надменно бросил Вацлав. – Бог и правда на моей стороне, и вы, моравы, в этом убедитесь очень скоро.

- Быть по сему, - сказал боярин Драгомир, выбранный высоким собранием в судьи. – Как небо решит, так и будет. Коли победу одержит князь Вацлав, то славяне Олегаста и саксы Вихмана уйдут от стен нашего города. А коли верх будет за Олегастом, то все моравы как один встанут под его руку, дабы изгнать швабов из Моравской земли.

Решение боярина Драгомира никто из присутствующих оспаривать не стал. Мудрое было решение. Кому как не небу решить спор между двумя разумными и сильными мужами, каждый из которых волен заявить о своем праве на власть.

Круг очертили прямо на Торговой площади. Биться решено было пешими, без защитных доспехов и только мечами. Побежденным считался тот, кто либо коснется земли обоими коленями, либо будет выбит из круга, либо просто убит. Любая помощь со стороны будет караться смертью нарушителя древнего обряда. Боярин Драгомир громко огласил условия Божьего суда как его участникам, так и многочисленным зрителям, дабы потом ни у кого не возникло соблазна толковать приговор неба в свою сторону.

- Тебе следовало отдохнуть хотя бы сутки, княжич, - негромко сказал Олегасту Рогволд. – Твое поражение обернется для нас большой бедой.

- Теперь уже поздно говорить об этом, - нахмурился княжич. – Да пребудет со мной Чернобог.

Противники, обнаженные по пояс, сошлись в центре круга и со звоном скрестили мечи. Щитов у них не было, так что любой удар мог оказаться смертельным. Олегаст очень хорошо понимал какую ответственность взвалил на свои плечи. Победа означало продолжение борьбы, поражение оборачивалось порабощением едва ли не всех славянских земель в Варгии, Полабье и Подунавье. А самое странное, что противостоял ему в этом смертельном поединке, не шваб, не баварец, не тюрингец, а природный славянин, успевший, правда, отречься от веры своих предков.

- Будь ты проклят, порожденье Сатаны, - прошипел в лицо противника Вацлав.

- Будь проклят ты, изгой и отступник, - холодно отозвался Олегаст.

Жалости к противнику в сердце сына Олега Вещего не осталось, как и сомнений впрочем. Сомнений в своей победе. Не может внук Чернобога проиграть самый важный в своей жизни бой. Небо этого не допустит. Не могут славянские боги спокойно наблюдать, как их правда рушится в грязь, и не оказать помощь тому, кто поднял меч в их защиту. Олегаст обрушился на своего противника словно вихрь, ибо очень боялся, что после пережитых тягот на долгий поединок ему просто не хватит сил. Но и Вацлав не был новичком в ратном деле, а потому хоть и с трудом, но отразил первый натиск своего нетерпеливого противника. Пока что силы не изменили чеху и дышал он спокойнее и размереннее княжича Олегаста. Теперь уже он теснил викинга, с целью если не убить, то хотя бы вытолкнуть его из круга. Олегаст отбивался отчаянно, но даже неискушенные зрители начали понимать, что силы изменяют ему. До роковой черты, означающей полное поражение, Олегасту оставалось сделать всего полшага. Полшага, дающего право на жизнь, полшага, лишающего дрогнувшего духом чести. Но сын Олега Вещего так его и не сделал. Он вдруг стремительно нырнул под правую руку своего противника, счастливо избежав рокового удара. Вацлав успел обернуться к Олегасту лицом, но не успел перехватить его летящий в неприкрытую голову меч. Удар клинка пришелся чеху точно в лоб, и он рухнул на землю, даже не вскрикнув.

- Да продляться дни княжича Олегаста, победителя на Божьем суде, -торжественно возвестил боярин Драгомир. – Да пребудет с ним его удача, дарованная богами.

Моравы сдержали слово и выставили против швабов рать в десять тысяч испытанных воинов. Сила под рукой у Олегаста собралась немалая, но все же уступающая той, которой располагал Герман Швабский. К тому же большинство моравов были пехотинцами. Граф Вихман выразил обоснованное опасение, что они смогут выдержать натиск королевской кавалерии.

- А что ты предлагаешь? – нахмурился Олегаст.

- Сесть в осаду, - пожал плечами сакс.

- Моравы не позволят нам отсиживаться за стенами, когда швабы беспрепятственно разоряют их города и веси, - возразил Вихману Рогволд. – Надо выводить рать в чистое поле.

- А чем ты остановишь королевскую кавалерию?

- Кольями, - криво усмехнулся Рогволд.

- Мне не до шуток, княжич, - рассердился Олегаст.

- Я предлагаю вкопать деревянные колья в землю, так чтобы острия лишь слегка выступали из земли и из нельзя было заметить издали. Закованные в сталь кавалеристы просто не успеют остановить и развернуть своих неповоротливых коней.

Вихман засмеялся, Олегаст усмехнулся. Задумка Рогволда была хороша и сулила в будущем серьезный успех. А для сына Олега Вещего эта победа могла быть самой важной в жизни. Олегасту было уже почти сорок лет. Слишком много для скитальца и викинга. А моравский княжеский стол словно бы для него и создан. Разбив Германа Швабского, он получит его почти без споров. Если, конечно, не считать протестов со стороны чешского короля Болеслава. Но в противостоянии с Прагой Олегаст может опереться на Киев. Князь Ингер не настолько глуп, чтобы упустить случай, закрепиться в Придунавье. А появление в этих краях русов, сделает не только Болеслава, но и Оттона более сговорчивыми в отношениях не только с моравами, но и со всеми придунайскими и полабскими племенами.

- Решено, - твердо произнес Олегаст, - мы выходим в поле.

Герцог Герман Швабский был немало удивлен, увидев моравскую рать, выстроившуюся в чистом поле на подступах к стольному граду. Он не собирался штурмовать Велеград, хотя намеревался выставить наместнику чешского короля Болеслава ряд условий. Одним из которых была выдача мятежников во главе с Олегастом и Вихманом. Свои требования герцог Герман считал вполне приемлемыми и необременительными ни для моравов, ни для наместника Вацлава. Конечно, королевское войско разорило несколько моравских сел и городков, но урон, нанесенный Моравии, был не таков, чтобы ополчаться для кровопролитной войны с королем Оттоном. Ибо исход этой войны предрешен, и исход этот не в пользу упрямых славян.