Страница 127 из 187
Кадзи собрал свой взвод в лощинке.
— Задача сегодняшних учений — ведение непрерывного огня с ходу с использованием рельефа и местных предметов. Объект контратаки — вон та сопка, расстояние — четыреста метров. Помните, от того, насколько хорошо вы сумеете использовать в бою рельеф и каждый местный предмет, зависит ваша жизнь. А если кто воображает, что, мол, каждый дурак сумеет использовать местность, когда понадобится, тот ошибается, этому тоже надо учиться. А теперь приступим. Старайтесь, чтоб не пришлось повторять…
Новобранцы лезли из кожи вон — повторять контратаку никому не хотелось. Бежали, падали, стреляли, снова бросались вперед. Кадзи следил за солдатом 2-го разряда Энти. Тараща глаза, тот усердствовал, словно вокруг и вправду свистели пули. Стараясь не пропустить ни одного «местного предмета», он приникал к земле, где только мог, и его фигура, скорчившаяся возле какой-нибудь ненадежной защиты, напоминала играющего в прятки ребенка. При виде этого сорокачетырехлетнего младенца у Кадзи невольно защемило сердце.
Наруто передвигался солидно, не спеша, Тэрада — проворно и ловко, Тасиро — точно и добросовестно, Коидзуми — удивительно «по-граждански». Ничего не поделаешь, в конце войны в солдаты забирают кого придется.
И только один солдат сразу же взял курс на ложбину, надеясь увильнуть от учений. Кадзи пригляделся. Так и есть — Такасуги.
Пока Такасуги находился в поле зрения ефрейтора, он еще двигался. Но едва замечал, что внимание Кадзи отвлеклось на кого-то из пожилых, он сразу норовил юркнуть в ложбину, служившую отличным укрытием, и больше не показывался.
Кадзи перешел на соседний бугор, откуда просматривалась вся ложбина.
Он слышал, как Тасиро окликнул Такасуги:
— Слышь, Такасуги, меняй место и стреляй!
Тот неохотно двинулся, не вылезая из ложбинки. А убедившись, что Кадзи смотрит в другую сторону, снова повалился на землю прямо там, где стоял, и, не целясь, стал вести беспорядочную стрельбу, наслаждаясь отдыхом.
Рывком продвинувшись к очередному укрытию, Тасиро оглянулся, сделал знак Такасуги: «Давай сюда!»
Тот взглянул на Кадзи и медленно, неохотно выбрался из лощины.
Тут Кадзи не выдержал.
— Назад! Повторить!
Такасуги показал язык, усмехнулся. Этот мелькнувший на мгновение язык словно огнем ожег Кадзи. Теперь он уже не спускал глаз с Такасуги. Не отдавая себе отчета, он следил за ним тем злым, беспощадным взглядом, какой бывает у старослужащих, когда они выискивают в казарме, к чему бы придраться.
Такасуги пробежал вперед и лег рядом с Тасиро. Ему следовало тотчас приготовиться к стрельбе, но вместо этого он приподнял голову, взглянул на Тасиро, ухмыльнулся и что-то сказал.
Кадзи направился к нему.
Усмешка сбежала с лица Такасуги, когда он увидел Кадзи. Никогда еще он не видел у ефрейтора такого злого лица.
— Встать! Смотреть прямо!
Такасуги не в силах был заставить себя поднять глаза на Кадзи. Он увидел, наверно, только ногу Кадзи, которую тот в следующую секунду чуть вынес вперед.
Такасуги пошатнулся от удара.
— Раз уж пришлось к случаю, так запомни, — холодно проговорил Кадзи: — Сколько раз будешь бегать к старослужащим, столько раз буду бить!
Спокойствие, вернее, какое-то странное оцепенение вернулось к Кадзи, только когда он заметил Тасиро. Тот во все глаза смотрел на него, и во взгляде его выражалось что-то похожее на душевную боль. «И ты такой же!» — говорил этот взгляд.
Воспоминание о том, как в Лаохулине он ударил этого недотепу Чена, на мгновение заставило мучительно сжаться сердце Кадзи… Тогда он ударил человека, чтобы поддержать свое мнимое достоинство, а сейчас — из бессмысленного желания отвести душу…
— Вперед! — скомандовал он Такасуги и Тасиро.
Он не хотел, чтобы они видели его в эту минуту. Боялся показать, что раскаивается.
«Ты стал ефрейтором, вот кем ты стал, — выстукивало сердце. — Ты больше не прежний Кадзи. — Человек, которого звали Кадзи, исчез, вместо него появился новый, сделанный по армейскому образцу…»
26
Энти сказал Наруто:
— Видал, как ефрейтор отделал Такасуги?
Сам пострадавший беспечно разматывал обмотки у входа в казарму, пересмеиваясь о чем-то с Ясумори.
— А я-то думал, уж кто-кто, а наш ефрейтор не способен на мордобой! — пробормотал Энти.
— А, все они одинаковые, старослужащие! — отрывисто бросил Наруто, с силой выбивая обмотки о дерево. — Чуть что не по ним — сразу дерутся. Такие уж здесь порядки! — Наруто остро переживал эту историю с Такасуги. Наруто обманулся в Кадзи. В гражданской жизни, если потребуется, всегда можно постоять за себя — кулаком ли, кошельком или, на худой конец, хоть упрямством, а здесь?.. Чуть что не по ним — дерутся. Ну нет, с этим он, Наруто, не согласен. Если ефрейтор вздумает и за него взяться — прошу прощенья! Он, Наруто, выбился в люди из подмастерьев. Цену покорности и терпения знает. Долгие годы подрядчики эксплуатировали его. Наруто выучился, стал отличным работником, а на его горбе по-прежнему наживались другие. Наконец, с великими трудностями вырвавшись из зависимости, он подался в Маньчжурию, надеясь в новых краях выбиться в люди. Он полагался только на свои руки. В последние годы он и вправду уже смог сносно обеспечить семью. Теперь и у него появились ученики, но Наруто дал себе зарок никогда не измываться над ними, не походить на своего бывшего хозяина. Ни перед кем не унижаться, по-человечески относиться к тем, кто от тебя зависит, быть справедливым и того же требовать от окружающих — такой характер выработался у Наруто. Он считал Кадзи толковым малым, с которым можно поладить» Но сегодня он почувствовал к нему отвращение. Кадзи точно так же злоупотребляет своей властью, как и все другие здесь. А что такое в сущности ефрейтор? За год-полтора любой болван может стать ефрейтором, и даже без особых усилий. По сравнению с теми трудностями, которые выпали на долю Наруто за его долгую жизнь, год армейской службы — сущий пустяк!
Кадзи ждал, пока новобранцы соберутся в казарме. Те все не шли. А он чувствовал, что молчанием только углубляет пропасть, что отделила его от солдат после того случая с Такасуги.
Кадзи пошел на плац. Он подойдет к ним, примет участие в беседе, пусть они поймут, что и ему нелегко.
За углом гремел зычный голос. «Ефрейтор Акабоси», — сразу же узнал Кадзи. Ефрейтор кого-то распекал. Туда, за угол, были устремлены взгляды всех, кто был на плацу.
У самой стены казармы Акабоси делал внушение Энти. Дергаясь после каждого удара, тот снова принимал стойку «смирно» и всякий раз повторял: «Слушаюсь, господин ефрейтор!» Рядом с ним валялся недочищенный ботинок. Энти стоял в одних носках.
— Это тебя инструктор так выучил? — разорялся Акабоси.
— Никак нет, виноват, ошибся!
Кадзи подошел ближе.
— В чем дело, Энти?
— А, господин инструктор пожаловал! — Квадратное лицо Акабоси расплылось в зловещей улыбке. — Так-то ты учишь солдат обращаться с обувью?
Кадзи мигом все понял. Очевидно, Энти чистил ботинки сидя. Это запрещено. Сколько раз он говорил им: в армии ботинки, наравне с винтовкой, являются самым драгоценным имуществом пехотинца. Нельзя сидя чистить вещь, пожалованную государем императором! А этот дурак Энти ничего не хочет понимать.
Солдату 2-го разряда Энти сорок четыре года, и он очень устал, особенно за сегодняшний день. Ну что за беда, если он присел? Государь император никогда ничего не «жаловал» Энти, даже, наоборот, еще получал с него.
— Виноват! — громко ответил он, испугавшись, что ему влетит и от Кадзи.
— А ты молчи! — грозно рявкнул Акабоси. — Ну, что скажешь, инструктор?
— Особых разъяснений на этот счет я не делал.
— Господин ефрейтор говорил нам об этом. Виноват!
— Сказано тебе — молчать! — прикрикнул на этот раз Кадзи и пообещал Акабоси проинструктировать новобранцев о правилах чистки обуви.
— Вот при мне и инструктируй! — не отставал Акабоси. — Ты, говорят, не позволяешь бить своих новобранцев. Не умеешь, что ли?