Посредники

— Да нет. Просто удивляюсь на вас, — подчеркнул Родион свое настойчивое «вас». — Очень уж непроизводительный расход времени. Отсиживать за то, что побыл с девчонкой.

— Ух ты, — присвистнул Мальцов. — Уже скалькулировали. А я, если хотите знать, отсиживать буду не за то, что побыл, а за то, что больше быть не хочу.

— Разонравилась?

— А это уж наше с ней дело. К вам оно не имеет отношения.

— Ну, как знаете. — Родион начал собирать бумаги на столе. — Тогда вы пока свободны.

— Значит, раздумали меня вытягивать?

— Нет у нас взаимопонимания, — вздохнул Родион. Бумаги на столе были уже собраны. — А нет взаимопонимания — одна бюрократическая липа получается.

— Ладно, я подумаю, — сказал Мальцов, но в тоне его было мало обнадеживающего.

— Думайте.

Родион вышел из здания прокуратуры крайне недовольный собой. Не было в нем эдакой солидности, силы характера. А без этого — какой он юрист?

Бывало, мать поглядит, как он то гантелями займется, то бегом — трусцой, а потом вдруг закаливание его увлечет — чуть ли не в прорубь лезет, — и пожалеет:

— Ничего-то ты до конца не умеешь довести. Быстро увлекаешься, быстро остываешь. Тебе не тело тренировать, а волю.

Он обижался.

...Снова, что ли, в Химки махнуть, подумал сейчас. Жарища нестерпимая. Нет, на реку, в Звенигород, решил.

Там, в Звенигороде, была одна такая чистенькая студеная речка. Вода прозрачная, ледяная, аж челюсти сводит. Он подумал об этой речке, и недовольство его быстро прошло. Праздничное ощущение предстоящего вечера нахлынуло, вытеснив все остальное. Он снова вообразил, какое чудо эта речка. Именно не море, не озеро, а стремительная, прозрачная струя, которая бежит, как электричка, сквозь лес, поля, город и живет отдельной, таинственной жизнью.

Чуть не бегом пустился он по улице. Рубаха быстро взмокла, компрессом облепив грудь и спину.

«Ага, — вспомнил он, — ребята же дали мне тот телефончик. Насчет машины».

Он поискал бумажку, телефон начинался на Б-9. Где-то здесь, в центре. Вот если бы выгорело с этим дядечкой! Что тот хочет? Продавать машину? Или — на пока? Вроде бы он уезжает куда-то.

В автомате было невыносимо душно. Дверь не откроешь, с улицы грохот. Наконец он пробился сквозь какие-то голоса к уверенному басу и договорился заехать тотчас.

Действительно, басовитый дядечка оказался крайне сговорчивым. В предвкушении своего двух-трехгодичного отбытия в город Женеву он готов был продать очень потрепанный и проржавленный «Москвич-401», а если не получается быстро (и толково) продать, то оформить «по доверенности», пока не пересечет дядечка в обратном уже направлении границу и не оформит продажу на имя Родиона Сбруева.

Вся операция могла занять каких-нибудь три-четыре дня. Но с маленькой поправочкой. Гражданин Р. Н. Сбруев должен был перевести на расчетный счет дядечки (или выложить на стол) небольшую сумму в размере... двадцати пяти месячных стипендий.

Маленькая задачка по арифметике. Ну, допустим, полгода доучиваться, затем зарабатывать год, полтора. Итого вам нужно минимум два года, чтобы осуществить небольшое уточнение к договору басистого дядечки.

Это отпадает. Машину надо брать сейчас.

Родион свернул в сад «Эрмитаж». В тиши обеденного перерыва можно было хорошенько продумать создавшуюся ситуацию. Какими законными способами добываются деньги в его плачевном положении? Невольно в уме промелькнули статьи, по которым добывание денег карается от трех до пятнадцати лет. Высшая кара по этой статье — за крупные государственные хищения, со взломом сейфов, ограблением банка и тому подобным, — ассоциировалась у него со сценами из знаменитых кинобоевиков и детективов.

Среди густого кустарника сада «Эрмитаж» было неожиданно прохладно. Тишину нарушали лишь пассажи двух электрогитар. Началась репетиция эстрадного оркестра. Мысль Родиона работала четко, отвлекаемая порой капризами динамика, который то включался, то замолкал.

Итак, пойдя путем исключения и отбросив способы, которыми нельзя добывать крупные денежные суммы, Родион сформулировал наконец позитивную программу, основанную на личном опыте.

Опыт этот предоставлял Родиону минимум четыре честных возможности приобретения большой суммы денег. Удобно разместив ноги на скамейке, он попытался проанализировать каждую.

Возможность первая — касса взаимопомощи. Эта статья подразумевала болезнь, роды, двойняшек или тройняшек, кражу у тебя имущества или, на худой конец, переезд на новую квартиру.

Выигрыш. Ну, предположим, счастливое участие в денежно-вещевой лотерее или на бегах. Но шанс выиграть в четыре дня нужную сумму маловероятен, проиграть остаток стипендии — почти стопроцентен. Значит, и это отпадает.

Кредит. Рассрочка. Уговорить владельца, что он, Родион, будет в течение двух лет его женевского времяпровождения выплачивать ему, или тем, кому он скажет, сумму, которая в итоге составит стоимость машины. Это третий способ.

Родион обнаружил, что он весь искусан комарами и непристойно чешется. Один такой комар странных размеров сел в этот момент к нему в нежное углубление локтя и заставил Родиона вскочить.

Нет, на кредит дядечка вряд ли пойдет. Два года. Маловероятно.

Родион начал вышагивать вдоль здания летней эстрады, ощущая бьющие по нервам несоответствия ударника и электропилы. Весь джаз играл нормально, и только ударник, должно быть с утра уже поддавший, начисто перебивал ритм и мелодию прекрасной песни «Королева красоты»:

Запахло жареной рыбой и каким-то супом или гуляшом. Родион облизнулся, но пошел дальше. На еду времени не было.

Выбравшись из сада, он подумал, что остается еще последний, четвертый способ — взять в долг. У папы-мамы, всех родственников и знакомых. Подключить к этой операции Олега, уж с чем, с чем, а с серым веществом у Олега было все в порядке.

Представив себе первый же разговор, допустим, с отцом, Родион скис.

— Нельзя, чтобы желания человека опережали его возможности, — скажет назидательно папа. — Такие люди плохо кончают. Завтра тебе захочется виллу на берегу Черного моря, а послезавтра — кольт. — Отец снимет очки, протрет их замшевым квадратиком и добавит: — Сначала — заработай деньги, потом определяй, как ты думаешь их расходовать.

Мама, сидящая рядом, печально кивнет в знак согласия. А когда отец уйдет, она обнимет его.

— Может, я могу быть тебе полезна, мальчик?

Но мама полезной быть не могла. Главная мечта Родиона состояла, между прочим, в том, чтобы освободить мать от материального участия в бюджете семьи и дать ей возможность заняться художничеством. Изделия матери из пробки, прутиков, желудей были столь оригинальны, что каждый видевший в доме эти штучки ни на что другое уже не обращал внимания. Быть может, от матери перешла к Родиону пагубная любовь к старинным виньеткам, инкрустациям, причудливым витражам?

Родион шел по бульвару в направлении Трубной площади. Возбуждение его окончательно улеглось, и теперь он уже думал о своей затее с некоей безнадежностью. В сущности, почему именно автомобиль? Почему не мотоцикл или байдарка? Куда лучше скопить на надувную байдарку. Плавать. Между зарослями и камышами просвечивает вода, Валда лежит на дне лодки, подставив шею, плечи, ступни ног утренней прохладе.

«...С тобою связан... навеки я...»

Родион поглядел на часы — было около двух. Отзвонить дядечке. Мол, все. — сгорело-перегорело. Но, поразмыслив, он решил отодвинуть подальше момент расставания. Успеется.

Может, позвонить Олегу? Жди! Будет он тебе торчать дома.

Родион лениво побрел к автомату. Набрал номер Олега и, вдруг услышав тихий, глухой голос, дико почему-то обрадовался.

— Эй, эй! — завопил Родион в трубку. — Ты дома! Невероятно! Сто лет, сто зим.