Свои люди – сочтемся

Большов . Чай, брат, знаешь, как немцы в магазинах наших бар обирают. Положим, что мы не немцы, а христиане православные, да тоже пироги-то с начинкой едим. Так ли, а?

Рисположенский смеется.

Подхалюзин . Дело понятное-с. И мерять-то, говорю, надо тоже поестественнее: тяни да потягивай, только чтоб, боже сохрани, как не лопнуло, ведь не нам, говорю, после носить. Ну, а зазеваются, так никто виноват, можно, говорю, и просто через руку лишний аршин раз шмыгануть.

Большов . Все единственно: ведь портной украдет же. А? Украдет ведь?

Рисположенский . Украдет, Самсон Силыч, беспременно, мошенник, украдет; уж я этих портных знаю.

Большов . То-то вот, все они кругом мошенники, а на нас слава.

Рисположенский . Это точно, Самсон Силыч, а то вы правду говорить изволите.

Большов . Эх, Лазарь, плохи нынче барыши: не прежние времена. (Помолчав.) Что, «Ведомости» принес?

Подхалюзин (вынимая из кармана и подавая) . Извольте получить-с.

Большов . Давакось, посмотрим. (Надевает очки и просматривает.)

Рисположенский . Я, Самсон Силыч, рюмочку выпью. (Пьет, потом надевает очки, садится подле Большова и смотрит в газеты.)

Большов . (читает вслух) . «Объявления казенные и разных обществ: 1, 2, 3, 4, 5 и 6, от Воспитательного дома». Это не по нашей части, нам крестьян не покупать. «7 и 8 от Московского новерситета, от Губернских правлений, от Приказов общественного призрения». Ну, и это мимо. «От Городской шестигласной думы». А ну-тко-сь, нет ли чего! (Читает.) «От Московской городской шестигласной думы сим объявляется: не пожелают ли кто взять в содержание нижеозначенные оброчные статьи». Не наше дело: залоги надоть представлять. «Контора Вдовьего дома сим приглашает…» Пускай приглашает, а мы не пойдем. «От Сиротского суда». У самих ни отца, ни матери. (Просматривает дальше.) Эге! Вон оно куды пошло! Слушай-ко, Лазарь! «Такого-то года, сентября такого-то дня, по определению Коммерческого суда, первой гильдии купец Федот Селиверстов Плешков объявлен несостоятельным должником; вследствие чего…» Что тут толковать! Известно, что вследствие бывает. Вот-те и Федот Селиверстыч! Каков был туз, а в трубу вылетел. А что, Лазарь, не должен ли он нам?

Подхалюзин . Малость должен-с. Сахару для дому брали пудов никак тридцать, не то сорок.

Большов . Плохо дело, Лазарь. Ну, да мне-то он сполна отдаст по-приятельски.

Подхалюзин . Сумнительно-с.

Большов . Сочтемся как-нибудь. (Читает.) «Московский первой гильдии купец Антип Сысоев Енотов объявлен несостоятельным должником». За этим ничего нет?

Подхалюзин . За масло постное-с, об великом посту брали бочонка с три-с.

Большов . Вот сухоядцы-то, постники! И богу-то угодить на чужой счет норовят. Ты, брат, степенству-то этому не верь! Этот народ одной рукой крестится, а другой в чужую пазуху лезет! Вот и третий: «Московский второй гильдии купец Ефрем Лукин Полуаршинников объявлен несостоятельным должником». Ну, а этот как?

Подхалюзин . Вексель есть-с!

Большов . Протестован?

Подхалюзин . Протестован-с. Сам-то скрывается-с.

Большов . Ну! И четвертый тут, Самопалов. Да что они, сговорились, что ли?

Подхалюзин . Уж такой расподлеющий народ-с.

Большов (ворочая листы) . Да тут их не перечитаешь до завтрашнего числа. Возьми прочь!

Подхалюзин (берет газету) . Газету-то только пакостят. На все купечество мораль эдакая.

Молчание.

Рисположенский . Прощайте, Самсон Силыч, я теперь домой побегу: делишки есть кой-какие.

Большов . Да ты бы посидел немножко.

Рисположенский . Нет, ей-богу, Самсон Силыч, не время. Я уж к вам завтра пораньше зайду.

Большов . Ну, как знаешь!

Рисположенский . Прощайте! Прощайте, Лазарь Елизарыч! (Уходит.)

Явление двенадцатое

Большов и Подхалюзин .

Большов . Вот ты и знай, Лазарь, какова торговля-то! Ты думаешь, что! Так вот даром и бери деньги. Как не деньги, скажет, видал, как лягушки прыгают. На-ко, говорит, вексель. А по векселю-то с иных что возьмешь! Вот у меня есть завалящих тысяч на сто, и с протестами, только и дела, что каждый год подкладывай. Хоть за полтину серебра все отдам! Должников-то по ним, чай, и с собаками не сыщешь: которые повымерли, а которые поразбежались, некого и в яму посадить. А и посадишь-то, Лазарь, так сам не рад: другой так обдержится, что его оттедова куревом не выкуришь. Мне, говорит, и здесь хорошо, а ты проваливай. Так ли, Лазарь?

Подхалюзин . Уж это как и водится.

Большов . Все вексель да вексель! А что такое это вексель? Так, бумага, да и все тут. И на дисконту отдашь, так проценты слупят, что в животе забурчит, да еще после своим добром отвечай. (Помолчав.) С городовыми лучше не связывайся: все в долг да в долг; а привезет ли, нет ли, так слепой мелочью да арабчиками, поглядишь – ни ног, ни головы, а на мелочи никакого звания давно уж нет. А вот ты тут, как хошь! Здешним торговцам лучше не показывай: в любой анбар взойдет, только и дела, что нюхает, нюхает, поковыряет, поковыряет, да и прочь пойдет. Уж диво бы товару не было, – каким еще рожном торговать. Одна лавка москательная, другая красная, третья с бакалеей, так нет, ничто не везет. На торги хошь не являйся: сбивают цены пуще черт знает чего, а наденешь хомут, да еще и вязку подай, да могарычи, да угощения, да разные там недочеты с провесами. Вон оно что! Чувствуешь ли ты это?

Подхалюзин . Кажется, должен чувствовать-с.

Большов . Вот какова торговля-то, вот тут и торгуй! (Помолчав.) Что, Лазарь, как ты думаешь?

Подхалюзин . Да как думать-с! Уж это как вам угодно. Наше дело подначальное.

Большов . Что тут подначальное: ты говори по душе. Я у тебя про дело спрашиваю.

Подхалюзин . Это опять-таки, Самсон Силыч, как вам угодно-с.

Большов . Наладил одно: как вам угодно. Да ты-то как?

Подхалюзин . Это я не могу знать-с.

Большов (помолчав) . Скажи, Лазарь, по совести, любишь ты меня? (Молчание.) Любишь, что ли? Что ж ты молчишь? (Молчание.) Поил, кормил, в люди вывел, кажется.