Страница 34 из 48
– Обитающий на Семи Небесах! Неужели весь мир должен быть печальным, а Ханина счастливым?
И опять пошел дождь.
В его доме не было порой даже горстки муки, и в канун субботы жена рабби, стыдясь бедности, клала в печь дымящуюся головню, чтобы по дыму из трубы соседи подумали, будто она печет хлеб. В один из дней злая ее соседка сказала:
– Я ведь знаю, что у них нет ничего. Пойду погляжу, с чего это дым идет из трубы?
Пришла, стала стучать в дверь, и от стыда за бедность жена рабби Ханины спряталась в другой комнате. Соседка вошла в дом, заглянула в печь – и случилось чудо! Печь оказалась наполнена свежим хлебом, а квашня полна тестом.
– Эй, – закричала соседка, – неси скорее лопату! Хлеб твой подгорает!
– Я за лопатой и пошла, – спокойно ответила жена рабби Ханины.
Но однажды она не выдержала и сказала мужу:
– До каких пор мы будем жить в такой бедности?
– Что же делать? – спросил он.
– Помолись Господу и попроси дать нам хоть что-нибудь из тех сокровищ, которые уготованы для праведников в грядущей жизни.
Помолился рабби Ханина, и в ответ на его просьбу появилось сверху некое подобие руки, бросило им ножку от золотого стола. В ту же ночь рабби Ханина увидел во сне: праведники сидят за райской трапезой, каждый за золотым столом на трех ножках, а он с женой – за покосившимся столом на двух ножках. Наутро он рассказал жене о своем сне и спросил:
– Приятно ли тебе будет, когда все праведники усядутся за столы с тремя ножками, а у нашего стола одной недостанет?
– Нет, нет! – воскликнула его жена. – Помолись, чтобы ее забрали.
Помолился рабби Ханина – и ножку взяли обратно.
Но и это еще не всё.
Появилась в их окрестностях ядовитая змея, погубившая многих людей.
– Покажите ее нору, – потребовал рабби Ханина.
Привели его туда, наступил он на вход в нору, змея ужалила его ногу – и упала мертвой.
– Видите, дети мои, – сказал рабби Ханина своим ученикам, – не змея убивает, а грех.
По этому поводу даже сложилось присловье: "Горе человеку, который наткнется на змею, и горе змее, которая попадется рабби Ханине".
В давние времена у евреев Эрец Исраэль существовал обычай: если была засуха, предвестник неурожая, или надвигалось иное бедствие, все постились, а затем собирались на площади, и самый почтенный, самый благочестивый человек молил Бога отвратить беду.
В третьем веке новой эры жил в Кесарии рабби Абагу, и однажды, в ночь перед постом, привиделся ему странный сон. Он увидел, как некий еврей по прозвищу Пятигрешный стоит на площади перед народом и умоляет Бога отвратить несчастье. Удивился рабби, что такое ответственное дело поручили малопочтенному человеку, который был клоуном на сцене и прислуживал танцовщицам легкого поведения. Проснувшись, он позвал Пятигрешного и спросил:
– Что хорошего совершил ты в жизни?
Тот подумал-подумал, вспомнил, наконец, и сказал:
– Однажды я увидел молодую женщину, которая горько плакала. Спросил ее: отчего ты плачешь? Она рассказала, что мужа посадили за долги в темницу, и она решилась продать себя, чтобы выкупить его на вырученные деньги.
– Что было дальше? – спросил рабби.
– Дальше? Я продал свою постель, продал плащ, отдал деньги той женщине и сказал: пойди выкупи мужа, но не предавайся греху.
Услышав эти слова, рабби Абагу воскликнул:
– Иди на площадь и молись за наш народ! Ты этого достоин.
Был пожар, однако огонь не коснулся улицы, где жил рабби Гуна. Решили соседи, что его заслуги спасли их, но было им явлено: благодарить надо женщину с той улицы, которая позволяет беднякам пользоваться своей печью.
Девятнадцатый век.
Черта оседлости.
Еврейские общины Российской империи.
На фоне всеобщей нищеты и безысходности выделялись люди‚ сами порой нищие‚ которые помогали своим единоверцам.
В Гродно жил Нахум Каплан‚ или‚ как его называли, реб Нохемке, посвятивший свою жизнь помощи бедным. Он преподавал Тору, был служкой в синагоге, жил с семьей в нужде‚ а всё свободное время ходил по улицам, собирал деньги и вещи‚ которые раздавал старикам и вдовам, сиротам, больным и ученикам иешив.
Весь город знал этого человека; ему жертвовали не только евреи, но и христиане; в день его похорон закрыли лавки, не работали мастерские, в школах прекратились занятия тысячи жителей Гродно провожали реб Нохемке в последний путь. Многие годы евреи приходили к его могиле и просили заступничества перед Всевышним; его именем была названа улица в Гродно, на которой стоит Большая синагога.
В конце двадцатого века в Гродно появился еврейский благотворительный центр под названием "Хесед Нохум".
В Вильно жил Шимель Янкелевич Кафтан‚ которого постоянно видели на улицах города с кружкой в руке. Он рано потерял жену и детей и стал помогать тем‚ кому никто не мог или не желал помочь. Седобородый‚ хилый и тщедушный‚ в старой потрепанной одежде, – у богатых он просил сострадания и помощи‚ а к бедным приходил по вечерам‚ чтобы раздать собранное за день. Сам же он не брал ни гроша из тех денег‚ а зарабатывал на хлеб физическим трудом. Поработав некоторое время и скопив пару копеек, он снова шел на улицу просить для других.
Говорили‚ что за долгие годы Шимель Янкелевич Кафтан собрал и раздал бедным огромную сумму – около 400 000 польских злотых. Однажды он пришел в иешиву‚ дал деньги бедным ученикам и сказал на прощание‚ что больше уже их не увидит. Наутро его нашли мертвым на полу нищей лачуги‚ на соломенной подстилке‚ которая служила ему постелью.
На его похоронах собралась огромная толпа народа. “И что это за сила‚ – писал современник‚ – которая в течение тридцати лет, как в годы расцвета жизни, так и на старости‚ могла носить на себе бремя такого святого и тяжелого подвига... Эта сила – любовь к ближнему‚ один маленький луч той любви, которой Бог осенил созданный Им мир".
Законоучители постановили: жертвователь не должен раздавать более 20 процентов своего состояния или доходов. Указывал рабби Моше бен Маймон: "В первую очередь человек обязан заботиться о своем бедном родственнике, затем о бедняках своего города и, наконец, о нуждающихся других поселений".
Видели на улицах Вильно и горбатого‚ одетого в лохмотья человека с корзиной и кружкой для пожертвований. Это был знаменитый на весь город реб Берл; каждый день‚ с утра и до вечера‚ он ходил из дома в дом‚ из лавки в лавку и собирал пожертвования деньгами и вещами.
В корзине у него можно было увидеть хлеб‚ обувь‚ одежду‚ даже живую курицу: всё это он продавал прохожим, а деньги отдавал неимущим. "Купите! – кричал он. – Купите дешево‚ за копеечку!" – и у него охотно покупали‚ но не за копейку‚ а за действительную стоимость каждой вещи‚ так как знали‚ на что пойдут эти деньги.
Реб Берл ходил по улицам в дождь и мороз‚ промокший, иззябший‚ а к вечеру приходил в синагогу, раздавал беднякам собранное за день. Из Вильно сообщили: "Он дожил до глубокой старости‚ ни на минуту не оставляя своего доброго дела‚ и умер на девяностом году‚ оплакиваемый бедняками города".
Комментарии законоучителей, накопленные за тысячелетия, их мидраши и притчи записаны в Талмуде и на страницах раввинской письменности. Такое ощущение, словно через века, их разделяющие, "вечные жиды" обсуждают какое-либо предписание Торы или библейское событие, толкование добавляют к толкованию для овладения очередным уровнем постижения, возражают, соглашаются или дополняют друг друга, как будто живут в одно время, находятся в одном помещении, лицом к лицу.