Танцующая в Аушвице

В другой раз Кейс рассказал, как незадолго до свадьбы Ее королевского величества принцессы Юлианы с принцем Бернардом в отеле “Дес Индес”[10] в центре Гааги проходили официальные торжества по поводу королевской помолвки. Директор отеля ставил Кейса — как сына своего коллеги — на самые лучшие места. Так, например, однажды ему доверили вместе с директором встречать принцессу Юлиану, а затем Кейс обслуживал личные апартаменты принцессы и выполнял все ее пожелания. Про принца Бернарда ему тоже было что рассказать. В дни обручения пару раз Кейса посылали и к принцу — и тот, вероятно, его запомнил. И вот, когда уже в Ден-Босе, в Казармах Изабеллы, Кейс помогал на рецепции в офицерской столовой, туда пожаловал принц Бернард. “Как? И вы здесь?” — воскликнул он при виде Кейса. А в день свадьбы принца и принцессы Кейс также выполнял ответственное задание. Ему доверили обслуживать стол гусар, сопровождавших золотую карету.

И это лишь то, что случалось с ним в Нидерландах. Люди, которых он встречал за границей, были еще более важными. Промышленники, звезды кино, дипломаты, министры. Прекрасная и престижная картина мира, которую он рисует для меня. Честно говоря, я делила все его рассказы на шестнадцать, но в его болтовне было что-то завораживающее, и, в конце концов, мне просто нравилось быть с ним. Never a dull moment[11]— и он был всем хорош для меня. Понятно, что по сравнению с Кейсом Лео казался мне занудным, скучным и неприятным, и я всей душой стремилась туда, где мне могли перепасть хоть капли сочувствия и сердечности. Поэтому я и продолжаю встречаться с Кейсом.

Через полгода Лео неожиданно приносит хорошую новость. Жилец, арендовавший верхний этаж здания, где размещается наша танцевальная школа в Ден-Босе, расторг договор и съехал. В последние месяцы я трижды уходила из дома и поэтому встречаю это сообщение с огромным облегчением. Спустя две недели мы переезжаем из Валвейка в Ден-Бос и занимаем освободившийся этаж над танцевальной школой. Конечно, мы перестаем получать плату за сдачу жилья внаем, но мы достаточно зарабатываем в танцевальной школе и поэтому можем это легко себе позволить. Я испытываю радость оттого, что больше не буду каждый день видеть Маринуса. Каждый раз его высказывания бесили меня все больше. Лео тоже считает, что так будет лучше. И не только потому, что теперь можно обойтись без ссор, но и потому, что мы будем жить рядом с работой и не надо мотаться из Валвейка в Ден-Бос и обратно. Конечно, ему не хватает брата, но зато я становлюсь веселее и спокойнее. Хотя он по-прежнему не уверен во мне, между нами вновь завязываются теплые отношения. Наша жизнь становится более домашней — насколько это вообще возможно при наличии танцевальной школы. Наша интимная жизнь тоже налаживается. Поскольку в танцевальной школе закончился ремонт и нам не нужно больше арендовать для наших уроков зал в “Лоэнгрине”, я вижусь с Кейсом значительно реже. В итоге я решаю порвать с ним и больше не ищу ночных встреч.

Два года мы с Лео усердно трудились, и теперь наша школа начинает процветать. Мы имеем успех на танцевальных вечерах, мы в центре внимания на Оранжевом балу[12] в казино, на Развлекательном балу в “Лоэнгрине”. Без нас не обходится ни одна “Ночь свинга”. Наши фотографии то и дело появляются в газетах.

У нас множество учеников, и я фактически управляю школой. Со временем Лео успокаивается, начинает курить толстые сигары и ведет себя как шикарный господин. Он даже говорит теперь с некоторым пафосом и выставляет себя перед окружающим миром очень важной персоной.

Близится время ежегодного Музыкального ревю, я ставлю для него различные танцевальные номера. Мы упорно тренируемся с группой моих учеников. Поскольку в казино, где мы обычно готовимся к ревю, расположилась выставка, нам приходится репетировать в одном из залов “Лоэнгрина”. В моей жизни снова возникает Кейс, он открыто ухаживает за мной, не таясь от посторонних глаз. Он не оставляет меня в покое — несмотря на то что после репетиций за мной всегда заезжает Лео. Кейс засыпает меня цветами, письмами и даже дарит бриллиантовое колечко.

Обо всем этом узнает Лео. Его старая ревность вспыхивает с новой силой, и, если у меня не получается пресечь атаки Кейса, Лео впадает в ярость. Мы все чаще ссоримся. Причиной служит не только поведение Кейса, но и распределение между нами рабочих обязанностей, равно как и новые порядки в школе. Однако ради школы мы скрываем наши размолвки и договариваемся, что на людях будем держаться друг с другом приветливо и как ни в чем не бывало.

Так мы с Лео и продолжаем работать дальше. Повсюду за мной по пятам ходит Кейс. Обстановка дома накаляется. По всем признакам Лео замечает, что мое сердце и голова заняты не им. Я все чаще ухожу из дома, встречаюсь с Кейсом, и Лео чувствует, что теряет меня. Он предпринимает несколько попыток снова завоевать мое сердце, но я чувствую, что в душе он сомневается. Почему? Убеждения брата Маринуса стали и его убеждениями, и они встают между нами непреодолимой стеной. Лео оставляет попытки вернуть меня, а его брат теперь постоянно накидывается на меня с руганью.

— И все потому, что ты сама — часть еврейской проблемы! — орет он на меня.

Когда я огрызаюсь, говоря, что я не проблема, а Роза, между нами все окончательно разлаживается. Подозреваю, что он просто ненавидит меня — так животные иногда инстинктивно готовы вцепиться друг другу в глотку. Может, Лео умудрился еще и пожаловаться Маринусу на мое недостойное поведение? Во всяком случае агрессивность Маринуса многократно возрастает. И, конечно, уж больно мы разные с Бетси. Она послушная и с благоговением глядит на мужа — своего хозяина, самого умного человека на земле. Она мило глупа. Или глупо мила? Как бы то ни было, Бетси являет полную противоположность мне — с моим ершистым характером и бурным темпераментом. Кто знает, что братья болтают про своих жен? И как они накручивают друг друга?

“Ночь свинга” в казино. Объявление в газете

Лео все больше попадает под влияние брата. Они регулярно вместе слушают по радио речи Гитлера. Они твердят о могучем уме Гитлера и о его грандиозных планах. Старый, насквозь коррумпированный мир должен кануть в небытие. Мир безработицы и бедности должен исчезнуть. На его прахе установится новый порядок. Долой слабую демократию. Мир нужно освободить от погрязших в коррупции евреев, плетущих заговор против бюргеров и рабочих, которые трудятся не щадя живота своего. Каждому — по личному автомобилю, “фольксваген” — в каждую семью. Кто же не захочет такой дивной жизни?

В принципе я могу понять, почему немецкий народ с таким энтузиазмом встречает национал-социализм. Живя в Клеве, я своими глазами видела, как мучительно переживают немцы унизительное поражение Германии в Первой мировой войне, как тяжек им огромный военный долг, возложенный на страну французами, англичанами и американцами. Безработица, нищета, горечь царили прежде в Германии — а нацисты вернули немцам гордость, подарили им работу и экономическое процветание. Вот почему столь многих голландцев впечатляет национал-социализм. И это несмотря на то, что мы в Нидерландах не знали ни унижения, ни нищеты, которые пережил немецкий народ после Первой мировой. Тем не менее голландцы тоже мечтают о сильном лидере и более эффективной экономике. Многие вступили в Национал-социалистическое движение, и более восьми процентов населения Нидерландов проголосовали за эту партию.

А еще есть “Черный фронт” — политическая организация, восхищающаяся нацизмом[13]. Он тоже собирает голоса избирателей, в частности здесь, в провинции Брабант.

Маринус советует Лео порвать со мной, бросить меня. Еврейка тебе не подходит, таков его основной довод. В колебаниях Лео, чувствую я, все еще преобладает желание снова завоевать меня. Очевидно, он все еще что-то испытывает ко мне, иначе не стал бы со мною ссориться. Но вместе с тем Лео становится более жестким, сыплет упреками. Без конца выказывает обиду, а я двигаюсь мягко, как кошка, на свой лад обхожу острые углы — иногда споря, иногда односложно отвечая, иногда не обращая на него внимания и… регулярно находя утешение в объятиях Кейса. Наверняка Лео задается вопросом, что ему со мною делать. Но чем больше он пытается давить на меня, тем с большей ловкостью я ускользаю из его сетей. Он понимает, что больше не управляет мной — ну разве что может применить ко мне силу. Во время очередной ссоры он говорит мне:

10

Построенная в 1858 году городская резиденция барона Ван Бринена, личного советника короля Вильгельма III, уже в 1881 году превратилась в роскошный отель, где останавливались королевские особы, главы государств и мировые знаменитости.

11

С ним не соскучишься (англ.).

12

Оранжевые балы проводятся ежегодно в Нидерландах — в день рождения короля или королевы. В этот день вся страна окрашивается оранжевым цветом, у каждого жителя припасен для этого случая оранжевый наряд — цвет королевского дома Оранских-Нассау, династии, правящей в Нидерландах с 1815 года.

13

“Черный фронт” — нидерландское фашистское движение, существовавшее в стране с 1934 по 1940 год. Поддерживало католицизм, чем завоевало себе популярность среди голландских католиков. В 1940 году “Черный фронт” влился в Национальный фронт, запрещенный оккупационными властями в 1941 году. Дело в том, что после вторжения немцев на территорию страны организация пожелала принять присягу Нидерландам, а не Германии.