Страница 66 из 72
– Викерса тут нету, – заметил Блейд.
– Он подождет и войдет с помпой. Он знает, зачем ты здесь.
– Возможно, вы хотели бы пояснить эту цель и остальным, – сказал пожилой мужчина с помоста. Он вышел вперед и тут же привлек внимание всех присутствующих. Все замолчали. Похоже, говоривший и есть настоящий хозяин карнавала.
– Герцог Мориоч, который никак не умрет к неудовольствию своего наследника, – шепотом пояснил Бэрронс.
Послышался шелест юбок. Толпа вошла в атриум и выстроилась у стен, стараясь найти место получше, чтобы посмотреть на грядущее зрелище.
Бэрронс открыл рот, чтобы заговорить, но Мориоч перебил:
– Ты осмелился привести к нам грязнокровного?
– Если вспомнить, кто его инфицировал, возможно, он не грязнокровный, а настоящий голубокровный, – язвительно ответил Бэрронс, словно разрезав атмосферу клинком. – Разве Викерса не простили? Если преступления не было, то как же обращение Блейда может быть противозаконным?
Толпа взволновалась. Присутствующие все шептались и шептались, и у Блейда возникло неприятное предчувствие. Ему просто хотелось драться, вернуть Онорию. Где, черт побери, Викерс?
На него с любопытством смотрела пара светло-карих глаз. Блейд застыл, а потом медленно поклонился королеве. Они оба чужие в мире, который может убить их одним махом. Такая смелость вызывала уважение.
– Если он не грязнокровный, то он никто, – возразил Мориоч. – И мужчина неблагородных кровей не имеет права бросать вызов герцогу.
– Я и не знал, что вы теперь работаете глашатаем Викерса, ваша светлость, – отозвался Бэрронс.
В толпе раздались смешки.
– Скажите, где наш добрый герцог? Неужели не может говорить за себя? Или предпочитает прятаться за спинами друзей? – продолжал наследник Кейна, разведя руки и оглядываясь.
Блейд повернулся вокруг себя, рассматривая толпу.
– Если, конечно, он не… боится, – предположил Лео.
Послышалось звяканье цепей, а потом в толпе раздался холодный голос Викерса:
– Ничего я не боюсь, мелкий задира, просто готовил нашему гостю подарочек.
Онория выступила вперед, будто ее толкнули, и с криком повалилась на холодный мраморный пол. Ее запястья и лодыжки были заключены в красивейшие золотые цепи, а черный шелковый шейный платок закрывал глаза. Толстый золотой ободок обвивал горло; изящная цепочка от него, змеясь по полу, вела прямо к руке Викерса.
Он надел на нее долбанный ошейник.
Блейд ринулся вперед, но Бэрронс его перехватил:
– Пока нет. Так мы ее не получим.
– Убери от меня руки! Убери! – прорычал Блейд, и мир вокруг посерел.
Звуки усилились, вонь духов ударила в нос. А под всем этим Блейд почувствовал легкий запах горелой плоти. Словно магнитом его взгляд притянуло к руке Онории, и господин увидел клеймо Викерса. Три ревущих льва дома Ланнистера.
Глаза Блейда заволокла красная пелена.
Его держали, кричали «Нет!», но он видел лишь презрительную усмешку Викерса, который прошел на ринг мимо жадных до крови зрителей.
Кто-то рядом сердито вопил.
«Да, убей!» – прошептал голод Блейду.
Глава 29
Кто-то яростно закричал. Несмотря на боль, Онория заставила себя сесть и сорвала повязку с глаз.
Свет, заливающий просторный зал, едва ее не ослепил. Галдящая толпа казалась всего лишь дрожащим цветным пятном на заднем фоне. Онор видела только Блейда с абсолютно черными глазами, тянущегося к Викерсу.
Лео удерживал господина, обхватив сзади поперек груди и нашептывая что-то на ухо. Наконец Онория узрела то же, что и остальные: Дьявола Уйатчепела в безграничной ярости, зверя, доведенного до крайности, сосредоточившегося только на жертве.
И поняла, что не боится. Ведь там стоял и мужчина, которого она любила. Полный доброты и ласки. Улыбающийся, по кусочку отдававший ей свое сердце, ничего не требуя взамен. Мужчина, который боялся прикоснуться к ней, чтобы не выпустить на свободу внутреннее чудовище.
– Блейд, – позвала Онор, потянувшись к нему. – Блейд, посмотри на меня.
Он сбросил с себя Бэрронса с той же легкостью, с какой человек стряхивает пыль с плеч. Время словно замедлилось, и Онор увидела, как его рука нырнула за мечом, услышала скрежет металлогвардейцев, потянувшихся за собственным оружием, и поняла, что господина уничтожат раньше, чем он доберется до Викерса. Как, без сомнения, и планировал герцог.
– Блейд! – закричала Онория в отчаянии. Господин едва замедлился. – Этого он и добивается!
Металлогвардейцы пронеслись мимо пленницы, нацелив свои автоматически заряжающиеся пистолеты на Блейда, и рассыпались, захватывая его в кольцо. Он резко замер на месте. Его ноздри раздувались, выдавая внутреннюю битву, о которой Онор могла только догадываться. Затем его взгляд – все еще черный как сажа – встретился с ее.
– Онория. – Слово прозвучало отчетливо. Но недовольная складка, залегшая меж бровями Блейда, – другое дело. В ней был намек на замешательство, словно его темная сторона не совсем понимала, чего Онория от него хочет.
– Не дай ему победить, – прошептала она. У нее вдруг перехватило горло. – Я люблю тебя.
Дрожь прошла по его телу. Пальцы сомкнулись на рукоятке меча. Блейд, похоже, наконец заметил возвышавшийся вокруг него металлический легион и оглядел комнату с расчетливым блеском в глазах.
Онория едва услышала приближающийся скрип каблуков по мрамору. Все ее внимание было сосредоточено на Блейде, на том, чтобы удержать его в здравом рассудке. Ей казалось, будто, стоит ей хотя бы моргнуть, и его шаткое самообладание разрушится.
Мучитель грубо вцепился в волосы Онории, и она рефлекторно схватилась за его руку в попытке облегчить жгучую боль. Цепи загремели, и пленница замерла одновременно с Блейдом. Он стоял, словно статуя Отмщения, не сводя глаз с руки Викерса. Мускул на лице господина слегка подрагивал.
– Кто позволил этому монстру, этому животному, предстать перед принцем-консортом? – выплюнул Викерс.
Блейд вперил свой взгляд в герцога, словно сбрасывая с себя заклятие. Черный цвет исчез из его глаз, уступив место неумолимой решимости.
– Я не животное, – произнес он, четко выговаривая каждое слово.
На Онор нахлынуло облегчение.
– Неужели? – Слова Викерса звенели злобной насмешкой. Он развернул Онорию и обратился к толпе: – Разве тот, кто растерзал собственную сестру, может после этого называть себя человеком? – Толпа ахнула, но Викерс продолжил: – Или жить в грязных трущобах со всяким сбродом и вервульфенами и не быть запятнанным? – Викерс втянул носом воздух. – Ты смердишь мерзостью, ты, зверь. Как ты посмел войти в эту башню?
– По крайней мере, я не воняю разложением, – нанес ответный удар Блейд. Он шагнул вперед, и металлогвардейцы тут же отреагировали, угрожающе придвинувшись к нарушителю спокойствия.
Разочарование промелькнуло на его лице, и он в молчаливом призыве взглянул на группу на возвышении. Принц-консорт восседал на огромном троноподобном кресле, закинув левую лодыжку на правое колено. Королева стояла возле него, положив на его плечо руку, которую принц лениво поглаживал. Александра смотрела на развернувшуюся перед ней драматическую сцену с отстраненным рассеянным выражением.
– Выходи и дерись со мной, – прорычал Блейд. – Или ты недостаточно мужчина?
Викерс отпустил Онор и вытер руку о бедро, словно запачкавшись.
– Герцог не дерется на дуэли с псом. У тебя нет основания...
– Онория моя, – прервал его Блейд.
– Я был покровителем ее отца, – пояснил герцог подчеркнуто терпеливо, словно ребенку. – Мои притязания превосходят твои. И я буду делать с ней все, что захочу. – Он дернул за цепь на шее пленницы.
– Так вопрос заключается в том, – раздался тихий, но твердый голос, – может ли человек без титула драться на дуэли с герцогом?
Сотни голов повернулись в сторону помоста. Королева выступила вперед.
Принц-консорт смотрел на нее сквозь полуприкрытые веки, но о чем думал, было неясно. Она могла действовать в соответствии с его желаниями или же по своей прихоти. Онория не могла точно сказать, что ближе.