Страница 88 из 99
Думы об Ацуко взволновали Эдано. Он то улыбался, то хмурился. Сидевший напротив пожилой пассажир, внимательно посмотрев на него, участливо предложил:
— Простите, пожалуйста, но, если у вас голова болит, могу предложить очень хорошие пилюли!
* * *
Едва Эдано вместе с другими пассажирами вышел из вагона, как вынужден был остановиться. По перрону ковыляли на костылях, бережно поддерживали перевязанные руки, несли, как тонкие стеклянные сосуды, головы в бинтах американские солдаты. Ичиро из газет уже знал, что все госпитали Японии забиты ранеными янки, но сам видел их впервые. Он смотрел на них, и в сердце у него не появилось ни капли сострадания, как, впрочем, и злорадства. Для него они были агрессорами, получившими по заслугам и сполна. Нет, Эдано нисколько не было жаль этих людей.
Глава шестая
1
Уэды в конторе не оказалось, и Эдано долго пришлось ожидать в приемной. Просторное помещение конторы, деловито суетящиеся служащие — всё свидетельствовало, что дела Уэды идут хорошо. «А прав был Акисада, — вспомнил Эдано слова друга, — фирма процветает. Не хвастал».
Когда он уже устал от ожидания, в дверях приемной показался шеф. Бывший капитан ещё больше располнел, но, по-видимому, чувствовал себя прекрасно Он сразу узнал своего бывшего подчиненного
— А, Эдано-сан! — шагнул он к Ичиро. — Я уже потерял надежду увидеть вас здесь, в приемной фирмы. Пройдемте! — показал он на кабинет, но тут же остановился, посмотрев на группу ожидавших его посетителей. — Нет, лучше зайдите сегодня часов в семь вечера ко мне домой, я хочу показать вас жене, там и поговорим! Согласны?
— Благодарю вас, непременно приду!
— Вот и хорошо! Сайонара!
Хорошенькая секретарша с прической американской кинозвезды и глазами, непомерная ширина которых могла быть только результатом операции, удивленно посмотрела на Ичиро: её шеф так любезен с посетителем, по виду обыкновенным рабочим? И она украдкой бросила на Эдано кокетливый взгляд.
* * *
Приглашение Уэды было лестным, но всё-таки Эдано предпочел бы более официальный прием. «Что ему надо? — думал он. — Если он поставит какие-либо условия, чтобы сделать меня своим доверенным лицом, то плевал я на его любезность». Такое решение успокоило Эдано, и он явился на квартиру шефа точно в назначенное время.
Уэда встретил его весьма тепло, познакомил с женой. Эдано напомнил хозяйке встречу в Маньчжурии, когда он увидел её у автомобиля с громкоговорящей установкой. Русские тогда собирали рассеянных по сопкам солдат императорской армии и жителей Муданьцзяна.
По лицу хозяйки — полной симпатичной женщины — прошла легкая тень. Когда муж рассказал ей, что именно Эдано и его друг Савада сообщили русским о группе беженок, среди которых была и она, хозяйка, вежливо поклонившись, поблагодарила Эдано.
Служанка бесшумно накрыла столик, пока гость и хозяин разговаривали на самые отвлеченные темы.
Полуевропейская обстановка дома сказалась, очевидно, и на обычаях: вместе с мужчинами за стол села и хозяйка. Это обстоятельство сразу бросилось в глаза Эдано: ведь дом Уэды, после поместья Тарады, был вторым жилищем богатого человека, которое он видел.
— Как ваши сын и дед? Он очень интересный старик, — вежливо поинтересовался хозяин.
— Сын и дед здоровы. Спасибо.
— Мне сообщил муж… ваша жена умерла? — вступила в разговор хозяйка. — За войну люди так ослабели, что до сих пор она собирает свои жертвы. Очень жаль…
— Она не болела, — спокойно ответил Эдано. — Её сбил американский автомобиль.
Хозяева переглянулись. Жена Уэды тоньше почувствовала горе собеседника, её не обманул его спокойный тон. Уэда отложил хаси.
— М-да… — задумчиво проговорил он. — Как говорили древние, горе побежденным. Кстати, в столице ежедневно вывешивают на улицах сообщения о количестве жертв уличного движения. Шоферы такси мчатся как сумасшедшие, и, откровенно говоря, я боюсь ездить на такси. Недаром сейчас таксистов называют камикадзе.
— Камикадзе? — удивился Эдано. — Они сами ищут смерти?
— Дело в другом, — разъяснил хозяин, — шоферы получают с выработки. Компании на них жмут, а движение давно переросло возможности улиц, вот и получается…
— Понятно.
Уэда переменил тему разговора:
— Знаете ли, Эдано-сан, поговорим сначала о деле, пока у нас свежие головы, — показал он на объемистую бутылку сакэ. — Согласны?
Хозяйка поднялась из-за стола и покинула мужчин, приступивших к деловой части встречи.
— На что вы рассчитываете, Эдано-сан?
— На немногое, господин Уэда. Хочу стать каменщиком, штукатуром или ещё кем-либо.
— А может быть, согласитесь десятником?
— Нет. Позже — может быть. Я ещё недостаточно владею ремеслом, вот подучусь, тогда… А так скажут, что попал по протекции…
Хозяин удивленно посмотрел на гостя. Этот человек своей простоватой наивностью понравился ему ещё больше.
— Ну что ж, хорошо, — согласился он, — я знаю ваши возможности, и, откровенно говоря, меня больше всего привлекает ваша честность. Бизнес развращает подчиненных. Помню, когда фирмой руководил отец, некоторые наши чисто японские традиции были весьма полезны. Не так ли?
— Не знаю. Я в те времена был слишком мал, — уклонился от ответа Эдано. — К тому же наша семья не была связана ни с какими фирмами.
Улыбнулся и хозяин.
— Кстати, рекомендованный вами Акисада оказался весьма расторопным представителем фирмы.
— За его честность я поручусь головой. Должен вас предупредить, Уэда-сан, я коммунист!
Лицо хозяина осталось невозмутимым.
— Вот как, — равнодушно ответил он. — Если вы примените коммунистический способ кладки кирпича и он окажется более выгодным, я буду только приветствовать это. Я вне политики, Эдано-сан, и меня не интересуют политические убеждения других. Для меня главное — дело. Будете хорошо работать — верьте во что угодно. Рабочим я плачу не меньше других, но и не больше. Бизнес есть бизнес, как говорят американцы, и я вынужден следовать конъюнктуре рынка. Понятно?
— Да!
— Тогда выпьем! Наша фирма получила подряд на верфях, строим новый корпус. Это первый настоящий промышленный подряд: фирма выходит на большую дорогу. Вы будете работать там.
— Спасибо!
— Учтите, Эдано-сан, — рассмеялся хозяин, поставив пустую рюмку, — «спасибо» вы сказали своему эксплуататору. Ведь так нас называют коммунисты?
— А вы говорите, что стоите вне политики, Уэда-сан, — отшутился гость.
— Хочется дать ещё один совет, — продолжил хозяин. — Учитесь, возможности у вас будут, если снова не женитесь и не обзаведетесь кучей детей.
— Это моя мечта — учиться, — серьезно ответил Эдано. — Постараюсь стать настоящим строителем.
— Да, — пошутил Уэда, — именно это вам нужно. Ведь коммунисты собираются построить новый мир? Меня, правда, вполне устраивает капитализм, и поэтому мне хватит того, что я знаю. Кстати, у меня имеется приличная техническая библиотека, и если вам будут нужны книги, пожалуйста. Но как посмотрят ваши товарищи-коммунисты на то, что вы будете общаться с эксплуататором, пользоваться его хранилищем знаний?
Эдано — возможно, сказалось и выпитое сакэ — почувствовал себя свободнее:
— Нет, Уэда-сан, коммунисты — не религиозная секта. Ленин говорил, что коммунисты должны взять у старого общества все достижения науки и культуры, ведь их создавал народ. А за книги я очень благодарен, если вам это не доставит лишних хлопот.
— Ну, — удивился хозяин, — вы стали настоящим марксистом. Где вы успели? А насчет книг скажу жене, я мало сижу на месте — дела. Так выпьем за знания, рад буду вас видеть дипломированным специалистом. Может, когда-нибудь и вы создадите свою фирму и будете прижимать меня или моего наследника конкуренцией.
— Нет, этого никогда не будет.
— Конкуренции или фирмы?
— Ни того, ни другого, Уэда-сан.