Встречи во мраке

Врач, совершенно естественно, заинтересовался.

— Можете пройти к нему,—сообщила она Камерону.

Доктора Миллера забавляло, что на этот раз к нему явился не пациент. А то, что его визитер был из полиции, даже и развеселило его. Он взял сигару, предложил Камерону и затем снова удобно устроился в своем кресле.

— Меньше всего желал бы я проверять ваш пульс, инспектор, или измерять кровяное давление,— шутливо проговорил он.— Хотелось бы мне быть полицейским. Тогда, по крайней мере, я общался бы со здоровыми людьми.

— Со здоровыми преступниками,— сухо заметил Камерон.— И при этом были бы бедняком.

Они перешли к делу. На Камерона врач произвел хорошее впечатление. По крайней мере, он был убежден в его честности.

— Вы лечили миссис Гаррисон, доктор?

— В течение нескольких лет я был их домашним врачом. Когда-то Грэхем был моим школьным товарищем. Он вызвал меня...— Врач взглянул на календарь._____

...По телефону тридцать первого мая рано утром. То, что я увидел, мне не понравилось, но сразу я затруднился поставить диагноз. В тот же день попозже я нанес второй визит и немедленно забрал ее в больницу.

Он понизил голос.

— Больше я не терял времени, но, несмотря на это, было уже поздно. Еще до наступления ночи она умерла!

— И какова была причина смерти?

Врач нахмурился. Какой-то момент он тупо смотрел на пол, будто ему трудно было найти нужное слово.

— Тетанус,— тихо проговорил он,— Не пожелал бы своему злейшему врагу.

Вы сказали, что во время первого визита вам не удалось установить диагноз?

— Это редко удается врачу. Только при втором визите я стал подозревать это. Исследования в больнице подтвердили мое предположение — Он вздохнул,— Было уже поздно вводить сыворотку. Мы ничем не могли ей помочь.

Камерон глубоко вздохнул:

— И отчего, вы считаете, это произошло?

Входя в дом, она поранила себе ногу гвоздем. Но для меня главное было то, что с ней произошло, а не причина заболевания.

Камерон неторопливо кивнул:

— В этом и заключается разница между нами обоими. Я работаю над прошлым, вы — над будущим.

— Однако в этом случае, я полагаю, не может быть и речи о преступлении,—возразил врач —Поэтому ваше сравнение к данному случаю не подходит.

Камерон опустил на момент глаза, словно хотел скрыть свои мысли.

— Не можете ли вы рассказать мне кое-что об этой болезни, доктор? Если возможно, простыми словами. Я не специалист и, откровенно говоря, даже не слышал об этой болезни.

— Ну, это естественно. В просторечии ее называют столбняком. Она развивается от повреждений кожи. Да-же царапина или укол иглы могут стать причиной этой болезни —при условии наличия вируса. Случаи выздоровления очень редки, большей частью больные умирают.

  Существуют ли еще другие причины заболевания, кроме этих? Например, контакт с другими людьми?

— Нет, столбняк не заразная болезнь, а следовательно, она не может передаваться окружающим.

«Очень может быть,— подумал Камерон, вставая и направляясь к выходу.— Однако совсем в другом смысле...»

Гаррисон в пижаме спустился по лестнице.

— Мне очень жаль, что я вас побеспокоил^ мистер Гаррисон,— сказал Камерон.— Я знаю, что сейчас три часа утра, но я всю ночь был в пути и при всем желании не мог прибыть раньше. Мне нужно задать вам только пару вопросов о том самом гвозде, который явился причиной смерти вашей жены.

Гаррисон не понимал его.

— Это был самый обычный гвоздь,—удивленно сказал он.

— Можете ли вы показать его мне?

— Нет. Я его выдернул и выбросил на улицу.

— Можете ли вы показать мне, где он торчал?

— Да, это я могу.

Гаррисон повел его ко входной двери.

— Вот здесь, внизу. Видите крошечное углубление в дереве под дверным косяком? Здесь он и торчал. В ту ночь мы поздно пришли домой. Я распахнул перед ней дверь, и когда она вошла, то поранилась об эту проклятую штуку. Мы никак не могли понять, каким образом здесь, внизу, оказался гвоздь. Здесь не было щели, которую нужно было бы забить. Должно быть, он совершен» но случайно был вбит в косяк.

— Случайно? — Камерон поднял брови.— Имеете ли вы представление, как давно торчал здесь гвоздь?

— Пожалуй, с этого года. Но мы его как-то не замечали.

— Кто-нибудь из вас раньше натыкался на него?

— Нет, нет. Никто не натыкался.

— Тогда его, несомненно, не было до того вечера.— Лицо Камерона выражало недовольство.— Слышали ли вы когда-нибудь стук, удары молотка?

— Это исключено, Нас целую неделю не было дома. Два дня дом был вообще заперт. Прислуга вернулась раньше нас, утром в понедельник.

Камерон закрыл входную дверь и потом снова распахнул ее.

— Насколько я понимаю, гвоздь был вбит с наружной стороны, ведь дверь отворяется внутрь. Давайте воспроизведем ваши действия. Вы стояли с этой стороны, давая ей пройти. А она, вероятно, проходила, стараясь взяться за ручку двери. Таким образом, она должна была приблизиться к тому месту, где торчал гвоздь. Гаррисон неторопливо кивнул.

— И вы просто выдернули этот гвоздь и выбросили его на улицу? — спросил Камерон.

— С какой стати я должен был сохранять его? — возразил Гаррисон.— В конце концов, я не желал повторения этой истории. Мы оба были сильно раздосадованы, и, поскольку Моргана не было, я сам взял клещи. Рассказать вам, что за идиотство я обнаружил?

— Да, я слушаю вас,— тихо ответил Камерон.

— Гвоздь был вбит шиворот-навыворот. Головка была забита в дерево, а острие торчало наружу.

— В таком случае гвоздь не был вбит. Нельзя вбить гвоздь шляпкой в дерево.

— Но он был воткнут в дерево очень глубоко. Там был длинный кусок гвоздя, почти такой же длины, как мой большой палец.

— Может быть, сначала было просверлено отверстие, в которое затем вставили гвоздь головкой внутрь. Считаете ли вы это возможным?

— Да. В этом случае его могли вставить одним махом.

И как же он выглядел?— спросил Камерон.— Гладкий он был или ржавый?

— Подробно я вам сейчас не могу сказать. Я только смутно припоминаю, что с нижней части его свешивались какие-то грязно-коричневые нити. Все это так важно для вас?

— Теперь уже не так важно,—ответил Камерон.— Гвоздь пропал, а ваша жена умерла.

— Я не совсем понимаю, к чему вы, собственно говоря, клоните? — медленно проговорил Гаррисон—

— Вы можете сами ответить на все вопросы,— ответил Камерон ворчливым тоном.— Мне больше нечего к этому прибавить.

Шеф протянул Камерону пачку связанных бумажных бланков.

— Для вас есть поручение,— кратко сказал он.

Камерон прочитал бумаги, и лицо его вытянулось.

— Но ведь это совсем другое дело,— запротестовал он _ Это не связано с Жаннетой Гаррисон...

— Займитесь этим делом,— резко перебил его шеф. Или, вернее сказать, прекратите ваше расследование, в основе которого нет ни одного достоверного факта. Да, да, я знаю, вы вообразили, будто это умышленное убийство, но ваше личное мнение меня не интересует. Я хочу использовать вас на более нужной работе.

— Но, сэр, эта женщина...

Шеф ударил кулаком по столу.

— Женщина умерла от столбняка. Это подтверждает больница. Это подтверждает известный врач-специалист. Опытный ученый-медик подписал свидетельство о смерти. Если этого недостаточно, я могу показать вам протокол вскрытия. В нем также ничего другого найти нельзя. Даже если в этом случае и есть какая-то тайна, то она биологического характера и, следовательно, это дело санитарно-лечебных учреждений, а не полиции. Но если вы так горячо интересуетесь бациллами, то я могу только посоветовать вам переменить профессию и заняться медициной.

Камерон хотел возразить, но шеф сделал негодующий жест.

— Бросьте заниматься этим. Каждый раз, когда мы имеем дело со смертельными случаями, нам пишут сотни людей и убеждают нас заняться расследованием. Это вам хорошо известно. Однако о тех случаях, которые действительно нужно расследовать, нам никто не пишет. Я вам уже сказал, она умерла от столбняка, и с эти si покончено.