Страница 65 из 91
Кот зевнул во всю свою саблезубую пасть, приветливо кивнул Касьяну, встряхнув пушистыми бакенбардами, и сказал торжественно, словно с высокой трибуны:
— Здесь, на этом самом месте, Али-Магома, тишайший отпрыск дома Симурибов, настиг старого плута Капикколо и воздал ему по заслугам! На этом самом месте…
— А где тот, желтый, с бомбошкой на носу? Это он здесь такой развал учинил?
— Ну не я же! — в голосе воинственного кота зазвучала обида. — Вот она, пресловутая человеческая доверчивость! Вы пускаете в дом отпетых жуликов, а потом удивляетесь, что у вас телевизоры теряются! Да этот Капикколо числится в розыске уже двенадцать среднегалактических лет. А вы, юноша, его без присмотра оставляете! Очень недальновидный поступок.
— Но я…
— Вы — человек, если судить по внешнему виду! Хордовый, млекопитающий, воздуходышащий… Значит я на Ганимеде-14, Альфарагме, Новой Атлантиде или на Земле!
— На Земле! — с готовностью подтвердил Касьян.
— Жалко, — задумчиво протянул кот. — Земля — планета некондиционная, и монумента в честь моего подвига (а ведь это настоящий подвиг — обезвредить одного из самых прожженных вселенских аферистов, не правда ли?) мне здесь заложить не позволят!
— Это почему? — обиделся Касьян за свою планету.
— Так я же говорю: некондиционная! Сколько у вас на планете государств, чуждых демократии?
— Да уж достаточно… — Касьян расстроенно думал, сказать ему или не сказать. — Говорят, и нам самим демократии поучиться нужно…
— Вот почему и некондиционная. И вообще…
— А где этот, ну, который аферист и в розыске? — Касьян поспешил перевести разговор в новое русло.
— А я его — того… — мурлыкнул кот и поковырял в зубах двуручным мечом. — Приобщил я его, согласно уголовному уложению…
— Куда приобщил?. — Касьяну стало не по себе.
— Куда-куда… К предыдущим конечно! А пока — можешь почесать меня за ухом. С этой минуты я уже не при исполнении! — с этими словами кот размотал чалму, снял с шеи свисток и, вынув из густой шерсти на брюхе серебряный кальян, разнежился на кушетке.
Касьян чесал коту баки, пока тот не заснул. Потом накрыл Али-Магому маминым пледом и взялся за уборку. «Вот денек! — думал он. — И когда только все это кончится?!»
Когда уборка уже подходила к концу, Касьян почувствовал, что в комнате кроме него и спящего Али-Магомы находится кто-то еще. Касьян оглянулся. На пороге кухни стояла прелестная девушка.
— Здравствуйте, — сказала она, — вы не подскажете мне, куда я попала?
— Это Земля, — оказал Касьян обалдело, — третья планета Солнечной системы. А вам бы куда хотелось?
— Земля… — задумчиво прошептала она, игнорируя не совсем умный Касьянов вопрос. — Земля, это еще печальнее Дранпдыра! Если я не ошибаюсь, это ведь именно здесь истребили дронта, странствующего голубя и стеллерову корову? Или не здесь? — добавила она с надеждой в голосе.
— Здесь, здесь их истребили! — вздохнул Касьян. — И их, и многих других!
Он исподлобья разглядывал гостью. Роста девушка была обыкновенного, дамского, одета в пышное кисейное платье до щиколоток и широкополую соломенную шляпку. Именно такой представлял себе Касьян Наташу Ростову на балу. Только без шляпки, конечно. На ногах у незнакомки были надеты… элегантные лайковые перчатки. А он-то… он-то сперва даже подумал, что девушка эта только притворяется неземной!
Впервые в своей жизни Касьян видел инопланетянку. Подчинившись дурацкому порыву, он отвесил девушке поклон и произнес напыщенно:
— И все-таки, добро пожаловать на Землю! Не такие уж мы все здесь страшные, как вы думаете, мадам!
— Мадемуазель, — кокетливо поправила его девушка и вошла в комнату. Увидев на кушетке спящего Али-Магому, она сморщила носик.
— Ах, и представитель закона уже здесь! — Девушка поправила коту свесившийся с кушетки хвост и села на краешек.
— Как ваше имя, милый юноша?
— Касьян, — ответил Касьян и тут же поправился, — Касьян Романович.
— А я — дарилла, четверорукий примат с планеты Гара в Малом Магеллановом Облаке. К сожалению, я почти начисто лишена разума, зато наделена прекрасными способностями к мимикрии. Вот и сейчас вы видите меня в облике земной девушки, а на самом деле я совсем не такая. И к тому же — самец. Се ля ви, юноша! — все это она говорила бархатным голоском, и Касьян начисто отказывался ей верить. А дарилла продолжала:
— Вас, наверное, смущает то, что я освоила в тонкостях ваш язык? Увы, и это — только видимость! Все дело в лингафоне. Это именно он трансформирует мое бессмысленное бормотание в человеческие фразы. Верьте мне, юноша! Я — просто-напросто сбежавшее из зоосада животное. Не более того…
— А-а-а, вот ты где, милая! — раздался с кушетки бодрый котовий голос. — А мне уже сообщили, что ты снова в бега ударилась. Нехорошо с твоей стороны! Мне уж и директор зоопарка телепатировал, просил тебя разыскать. А ты — вот где…
Кот старательно намотал чалму, повесил на шею милицейский свисток и, судя по всему, вновь почувствовал себя «при исполнении».
— Пора и домой! — сказал он, сладко потягиваясь. Али-Магома из дома Симурибов извлек откуда-то из шерсти серебристый ошейник с намордником и шагнул к девушке. Касьян хотел было защитить ее, но дарилла мягко его отстранила.
— Не надо! — сказала она Касьяну. — Действительно, побегала и довольно! — С этими словами она сама склонила голову навстречу ошейнику. А перед тем как кот застегнул на ней пуговки намордника, дарилла обернулась, мягкими губами чмокнула Касьяна в щеку и протянула ему большую алую розу, которую сняла со своей шляпки. Потом она громко, по-коровьи вздохнула, опустилась на четвереньки и пошла вслед за котом на кухню.
Уже из холодильника Али-Магома крикнул на прощание:
— Об аневризме не беспокойтесь! Я предупрежу транспортников. А если к вам заглянут Угадай и Квунгвазиргв, передайте им, что дарилла ушла со мной. Пусть не беспокоятся!
— Да, а как я узнаю этих двоих? — спросил его Касьян. — Тут ведь много разных ходит!
— О, этих узнаешь, — сказал кот, отсалютовав Касьяну хвостом. — У них на двоих — три глаза! — И захлопнул дверцу холодильника.
Холодильник загудел и затрясся, а Касьян остался ждать визита Угадая и Квунгвазиргва, у одного из которых не хватало глаза.
У Квунгвазиргва было три глаза, а у Угадая — ни одного. Угадай напоминал большую двуногую ящерицу, ростом на голову выше Касьяна. Непонятно даже было, как такой здоровила помещался в холодильнике. Маленький мохнатый Квунгвазиргв на его плече казался крошечной лохматой обезьянкой. Он первым заметил человека, заморгал треугольником своих глаз и забарабанил длинными тонкими пальчиками по плечу своего слепого товарища.
— Здравствуйте, молодой человек, — сказал Угадай. — Разрешите присесть?
— Садитесь, — ответил Касьян, и ящер опустился в кресло.
— Так вот где, значит, устье аневризмы…
— Да, в холодильнике.
— Ну, это дело поправимое! — Угадай осторожно снял Квунгвазиргва с плеча и опустил его на пол. Мохнатая обезьянка колобком укатилась на кухню и загремела холодильником.
— Квунгвазиргв — лучший в нашем рукаве галактики специалист по холодильным установкам! — с гордостью за товарища заявил ящер. — А вот в нашем разговоре он был бы бесполезен. Люди его расы переговариваются друг с другом посредством осязательных символов, а ты этого языка не знаешь.
Касьян смотрел на Угадая, вслушивался в правильно построенные фразы и чувствовал в нем какую-то искусственность.
— Не ломай голову. Это — телепатия, — вдруг объяснил гость, — видишь, губы у меня не двигаются!
Губы у него действительно не двигались. Да и не было у него никаких губ. Касьян молча кивнул ему.
Потом он задал Угадаю вопрос, который с самого утра не давал ему покоя:
— Скажите пожалуйста, Угадай, почему у вас во Вселенной относятся к нам так пренебрежительно? Писатель Феликон битый час твердил о Пиночете, фельдмаршал Реминус был без ума от нашей воинственности, Али-Магома устыдил недостатком демократии, и даже дарилла по пальцам пересчитала мне истребленных в нашем мире животных. И никто из вас не сказал о нашей планете ни одного доброго слова, словно и нет на Земле ничего хорошего и светлого, а одни только мрак и жестокость!