Страница 42 из 103
Голос умолк.
Глеб поднял глаза и встретился со взглядом Тула.
Тот печально кивнул ему.
И Глеб, подавшись вперед, тихо, почти шепотом проговорил:
— Она была самой лучшей… мама.
Глава восьмая
Утро началось с Лаума. Он появился сразу после завтрака, был весел, много шутил с Кори, засыпал Тула массой вопросов о Тээре, но лицо его казалось усталым, а под глазами залегли тени. Глеб, слишком хорошо знавший делийца, насторожился, почувствовав, что гость пришел неспроста. И действительно, Лаум неожиданно повернулся к нему:
— Как ты оцениваешь решение Совета не взрывать энергоцентр?
Глеб помрачнел:
— От моей оценки ничего не изменится. Ори-та достаточно ясно сказала — другого выхода нет.
Лаум встал и отошел к излюбленному месту у окна.
— А что, если есть? — спросил он оттуда. — Правда, рискованный, но есть?
— У тебя странная манера сообщать новости, — покачал головой Глеб. — Странная и опасная. Так и хочется взять в руки что-нибудь тяжелое. И если бы не межпланетный конфликт…
— Ага, заинтриговал! — Лаум остался доволен произведенным эффектом.
— Заинтриговал, — признался Глеб. — Так что, ради бога, не тяни.
— В сущности, все очень просто, — уже серьезно проговорил Лаум. — Поскольку взорвать энергоцентр мы не можем, было бы неплохо овладеть им. Захватить и вывести в наше время.
— Замечательный выход, — зло сказал Глеб. — Единственная загвоздка — смертельно опасное темпоральное поле. Пустячок, не правда ли?
— Да, — кивнул Лаум, — оно действительно опасно для всех. Для всех, кроме жителей Ватарамы.
— Уж не хочешь ли ты сказать, — начал Глеб, но Лаум его перебил:
— Обдумывая будущую операцию, я с самого начала ставил тебя в ее центр. Шел при этом от допущения, что коль скоро ты обладаешь памятью Ватарамы, темпоральное поле тебе не страшно. Но допущение — допущением, а требовалось научно обоснованное доказательство.
— И с этим у тебя плохо, — вставил Глеб.
На лице Лаума появилось выражение искреннего самодовольства. Он картинно прошелся по комнате, вернулся к столу и, наклонясь к Глебу, произнес почти шепотом:
— Ошибаешься. Доказательства есть. Они получены этой ночью. Ведущие физики Долии по моему заданию искали ответ на один-единственный вопрос: есть ли аналог излучению темпорального поля?
— Зачем тебе это было знать?
Лаум усмехнулся:
— Я не физик, я солдат. А ученые всегда свысока смотрят на дилетанта, даже если он военный комиссар. Поэтому я не стал сразу раскрывать им свои соображения. А вот когда они втянулись в проблему, увязли в ней по уши, я подсунул им излучение защитного поля корабля Ватарамы. Изложи я это с самого начала, они расхохотались бы мне в лицо, несмотря на субординацию. А так метод сработал. Как утопающий хватается за соломинку, так и они ухватились за сказанное мной. И когда расчеты были окончены, стало ясно: и защитное и темпоральное поля одинаково воздействуют на живые организмы.
— Но почему ты вспомнил о защитном поле?
— Потому что оно безвредно для тебя, — обрубил Лаум, снова став серьезным.
— Лаум, ты — гений!
— Ну, зачем же так. Просто очень умный, — проговорил долиец и расхохотался. А отсмеявшись, он продолжил: — План достаточно простой. На космоботе с темпоральным генератором ты отправляешься в энергоцентр и возвращаешь его в наше время. Район возвращения блокируется кораблями Союза, а значит, его безопасность обеспечена. Там же будет находиться М-станция, которая перебросит энергоцентр на Долию.
Он замолчал и посмотрел на Глеба.
— Хороший план, — одобрил тот.
— Это понимать, как твое согласие на участие в нем?
Глеб пожал плечами:
— И ты еще сомневался?
Космобот, точно в центре мишени, лежал в скрещении блестящих металлических полос.
— И пожалуйста, помни о десятиминутном резерве, — в который раз повторял Лаум. — Не торопись, иначе мы не успеем вывести корабли в район сосредоточения.
Глеб поерзал в кресле, устраиваясь поудобней.
— Тесновато тут у вас, — сообщил он.
— Зато надежно, — голос долийца звучал неестественно бодро.
«Волнуется, — подумал Глеб. — Волнуется, но виду не подает».
— Скажи «ни пуха ни пера», — попросил он.
— Зачем?
— Скажи, скажи. Так на Земле желают удачи.
— Ну, ни пуха ни пера…
— К черту! — ответил Глеб по-русски и нажал стартовую клавишу.
На мгновение навалилась перегрузка — это М-станция вытолкнула космобот в нужную точку пространства, и в ту же минуту глухо заурчал генератор темпорального поля. Движение во времени началось. Оно длилось недолго и поразило Глеба своей обыденностью — вокруг как будто ничего и не происходило, вот только экран обзора подернулся пеленой и стал тусклым. А когда на пульте загорелся сигнал фиксации, экран вновь приобрел глубину, и на нем стал виден знакомый по фотографиям квадратный зал энергоцентра.
Глеб закрыл глаза. Он вспомнил подземную цитадель Ватарамы, вновь ощутил одиночество и бессилие ее последнего защитника. «Вот я и отомстил», подумал он. Подумал без торжества и злорадства, лишь с глубоким чувством успокоения.
Часы отзвенели минутную готовность. Выбравшись из космобота, Глеб подошел к пульту управления, а когда секундная стрелка, дробно перескакивая от деления к делению, замкнула последний круг, отключил энергонакопители и, чуть помедлив, запустил темпоральный генератор.
Теперь оставалось одно — ждать. Ждать и глядеть на белесый экран обзора. Наконец по его поверхности прошла многоцветная рябь, он потемнел, распахнулся в бездонную глубину космоса, заполнясь искрами звезд и боевых кораблей Союза.
— Видим тебя! Через пару минут переброс на Долию! — услышал Глеб восторженный голос Лаума и в ту же секунду почувствовал, как что-то изменилось в энергоцентре. Оглянулся. Часть стены зала управления исчезла, на месте ее зиял прогал, освещенный ярким зеленоватым сиянием. Туннель связи, догадался он. Темпоральное поле снято, и Барнгал смог его активизировать. Значит, сейчас все и начнется, сейчас они оттуда посыплются. Только переброс нарушит туннель, и надо до него продержаться.
Рванув из кобуры лучемет, Глеб в два прыжка достиг космобота и укрылся за ним, готовый к бою.
Когда первая тень метнулась из прогала, он выстрелил. Вспышка, короткий крик, и врага не стало. За первым последовали второй, третий — возникая темными силуэтами на ярком зеленом фоне, они были отличными мишенями, но Глеб понимал, что рано или поздно противник изменит тактику. И действительно, после гибели пятого барнгальца из туннеля вырвался огненный шар, устремясь к космоботу. Взрыв отбросил Глеба к стене. Последнее, что он успел заметить, была фигура еще одного, возникшего из зеленоватого сияния барнгальца.
Когда он снова открыл глаза, прогал исчез — энергоцентр был переброшен на Долию. Превозмогая боль во всем теле, Глеб встал и поплелся к выходу в кольцевой коридор, ведущий к шлюзовым камерам, но, почти дойдя до них, остановился — в памяти всплыл последний, живой, барнгалец. Куда он делся? В зале управления его нет, и, значит, быть он может только в отделении энергонакопителей. Осознав это, Глеб похолодел: стоило врагу снять защитный кожух хотя бы с одного аппарата — и последует взрыв, способный уничтожить Долию.
Додумывал он уже на бегу. Боль исчезла, отступила за край сознания и новые силы влились в тело. Вот и массивная дверь. Глеб повис на штурвале замка, но тот, заклиненный изнутри, остался недвижим. Не помог и лучемет, слишком медленно поддавался металл, и тогда, сминая пространство, он перебросил себя внутрь.
Сразу за дверью находилась обзорная площадка, с которой видны были огромные шары накопителей, расположенные метрах в десяти внизу и защищенные прочной стальной сетью. Пахло озоном. От обзорной площадки вверх шла крутая лестница к прозрачной кабине, где помещалось управление манипуляторами. Барнгалец находился уже там, колдуя над пультом. Он заметил Глеба и оскалил зубы в ухмылке. Манипулятор, многотонное подобие руки, висевший до этого под потолком, ожил и устремился к обзорной площадке. Клешневой захват был сомкнут, точно гигантский кулак. Глеб успел отскочить, но споткнулся, упал и выронил лучемет. Круша стену, кулак ударил совсем рядом. Взвыли сервомоторы, оттягивая манипулятор назад, и, уходя, он точно скребком смел лучемет с площадки. Раздался короткий треск электрического разряда — упав на защитную сеть, оружие превратилось в оплавленный кусок металла.