Страница 29 из 103
Глеб быстро подошел к стене вплотную и положил на нее руку.
Как в игре «жарко-холодно»…
Так, в эту сторону — холодно. Значит, левее. Левее и выше.
Рука заскользила по стене, ощупывая шероховатую поверхность. Бугорок, впадина, бугорок, впадина… Стоп. Далее становилось холодно. Значит, бугорок. Тот самый. Помедлив немного, Глеб нажал на него пальцем.
С тихим шумом часть стены отошла в сторону, открывая длинный коридор, освещенный голубоватым сиянием.
— Ух ты! — вздохнул Быстролет и шагнул ко входу.
В глубине шахты, у самого тупика, громоздились ящики. В голубоватом, призрачном сиянии они казались большими гробами.
— Здесь же документы! — Быстролет совал Глебу какие-то папки, отдельные листы. С каждого из них злым глазом смотрел имперский орел. — Это же… это… дорогой вы мой, знала бы вы, как это важно!
Глеб не слушал Быстролета. Неясная мысль, скорее ощущение, формировалась в нем.
— Семен Игнатьевич, — попросил он, — помогите мне отодвинуть ящики от стены.
— Пожалуйста, — смущенно пробормотал учитель. — Вот только смогу ли я… одной рукой?
— Простите, — Глеб покраснел, — я сказал не подумав, глупо сказал…
— Да что вы, пустяки… я привык.
Глеб подошел к ящикам. Их было много. Плотной баррикадой в несколько рядов закрывали они тупиковую стену.
— Я попробую переставить их сам, — произнес он. — Только вы ничему не удивляйтесь. И не думайте, что у вас галлюцинации…
Труднее всего было сдвинуть первый ящик. Удивленно вскрикнул Быстролет. Ящик поднялся и, пролетев метров двадцать, опустился в проходе.
— Но как это у вас получается? — спросил Семен Игнатьевич, когда все было закончено.
— Не знаю. — Глеб пожал плечами. — Честное слово, не знаю.
Он смотрел на стену тупика. Обычный камень, ничем не отличающийся от кладки всего туннеля. Глеб подошел поближе, встал вплотную… И стена загорелась белым переливающимся светом. В центре ее обозначился контур человеческой фигуры.
— Что это? — тихо спросил Быстролет.
— Вход в энергетический туннель…
— Какой туннель?
Глеб вздохнул.
— Я не знаю, как вам это объяснить. Мне и самому не все ясно.
Он отошел от стены, и свечение прекратилось.
— А теперь попробуйте вы.
Быстролет с опаской приблизился к тупику. Ничего не произошло.
— Вот видите, — Глеб усмехнулся. — Передатчик рассчитан только на таких, как я.
— На таких, как вы? — голос учителя стал хриплым. — А кто вы?
— Не знаю… Не знаю, но очень хочу узнать. Вы только не считайте меня сумасшедшим, но, по-моему, речь идет об инопланетной цивилизации.
— И вы?
— Да, наверное, и я… Мне самому это стало известно лишь несколько дней назад. Видимо, сработал какой-то механизм наследственности.
Глеб помедлил:
— А теперь мне пора…
— Куда? О чем вы говорите?
— Пора уходить. Здесь вход в энергетический туннель… Передатчик… А выход там — на другой планете. Там мой дом, Семен Игнатьевич. Там я родился. Я знаю это. Уверен. И мне… Мне очень хочется побывать дома.
Глеб сделал шаг к стене. Встал к ней вплотную, точно соразмеряя свое тело с появившимся контуром. Белое сияние перекинулось на Глеба, раздался низкий протяжный звук, и все исчезло.
Перед Быстролетом вновь была обычная стена. Семен Игнатьевич подошел поближе, потрогал шершавую поверхность камня, а потом повернулся и медленно зашагал к выходу. Пустой рукав, выпав из кармана, бил его по боку.
Глава вторая
Яркий солнечный свет после сумрака шахты был так внезапен, что Глеб зажмурился. А потом медленно разлепил веки и оглянулся. Он стоял в центре зеркально-черного круга, ограниченного со всех сторон лесом. Было тихо, и в тишине этой звонко, с переливами пела птица. Должно быть, похожа на зяблика, решил Глеб. Мир, в который он попал, начинал нравиться.
За спиной раздался шорох, и Глеб оглянулся. Шагах в трех стояли два человека. Высокие, светловолосые, чем-то похожие друг на друга, разве что один был постарше, они спокойно наблюдали за Глебом.
— Здравствуй. Приветствуем тебя на Тээре.
Глеб ответил на приветствие, лишь после сообразив, что говорит на чужом языке.
Незнакомцы переглянулись.
— Как ты сюда попал?
— С Земли.
— Ты сумел снять фильтр?
— Не знаю. Когда я приблизился, передатчик сработал.
— Он понимает наш язык, к тому же прошел через фильтр, он — наш, — услышал Глеб голос одного.
— Это еще ничего не доказывает.
Глеб заметил, что оба переговариваются, не раскрывая рта.
— Если вы хотите скрыть от меня ваш разговор, — сказал он, — говорите на другом языке. Я вас хорошо слышу.
Первый улыбнулся:
— Он взял наши мысли. Он — наш…
— В любом случае его надо показать психологам, — ответил второй.
— Ну, разумеется. Летим.
Рядом с площадкой возник прозрачный шар.
— Следуй за нами, — сказал Глебу первый.
Втроем они поместились в шаре, тот свечой взмыл вверх, а потом, не снижая скорости, перешел в горизонтальный полет.
— Можно было перебросить тебя через пространство, — сказал второй. — Но это трудно, к тому же неизвестно, как твой организм будет реагировать.
— Я уже сам пробовал, — улыбнулся Глеб, вспомнив свое путешествие в парк.
— И что ты почувствовал?
— Ничего. Звук высокий…
Первый кивнул.
— Слуховой парадокс. Так у всех начинающих бывает…
— И все-таки я не могу понять, откуда он взялся, — настаивал второй. — Может быть, прокол?
— Другая диагностика. Возможно, это связано с Тулом.
— Тул? Ах, вот как… Ты так думаешь?
— Это все объясняет.
— Что такое тул? — спросил Глеб.
Первый улыбнулся:
— Не «что такое», а «кто такой». Тул — это имя.
Под ними проносился лес. Иногда открывались небольшие поляны, покрытые голубоватой травой. Потом лес кончился, и на горизонте появилась темно-фиолетовая полоса.
— Океан, — сказал первый. — Через несколько минут будем на месте. Да, кстати, не пора ли познакомиться. Меня зовут Лускул Руун, а это — Траарк Гриор.
— А меня зовут Глеб.
— Может быть, тебя так зовут, а может быть, иначе, — заметил Траарк, а Лускул тихо рассмеялся.
Внизу открылся город. Сверкающие разноцветной краской дома, улицы, над которыми проносились прозрачные шары, багроволистые деревья — все узнавал Глеб.
— Дома я! — выдохнул он. — Дома…
Его спутники переглянулись и промолчали.
Шар изменил направление полета и начал медленно спускаться. Он завис сантиметрах в десяти над широкой плоской крышей одного из зданий и исчез. Спутники Глеба встали на ноги, а он едва удержался от падения. Лускул похлопал его по плечу.
— Ничего, привыкнешь. К этому ты привыкнешь быстро.
Пройдя несколько шагов, они подошли к отверстию в крыше. Траарк шагнул в него и исчез. Преодолевая головокружение, Глеб шагнул следом. Плотная масса воздуха обтекла его и плавно понесла вниз. Воздушный кокон остановился у входа в ярко освещенный коридор. Следом появился Лускул.
— Психологи уже в лаборатории, — заметил Траарк. — Поспешим.
И он двинулся первым.
В небольшой комнате, не похожей на лабораторию, их встретили двое.
— Данриг Лаар, — представился один из них, — а это мой коллега Крав Аран. Давайте сразу начнем, — он улыбнулся Глебу. — Впрочем, если ты устал, можем перенести наш разговор на завтра.
— Нет, нет, — живо отозвался Глеб. — Я готов.
— Ну, тогда расскажи как можно подробней, что привело тебя на Тээру.
Глеб начал свой рассказ. Его слушали внимательно, не перебивая, а когда он закончил, Данриг спросил:
— Значит, ты ничего не знаешь о судьбе своей матери?
— Нет. Ни о ней, ни об отце.
— Кое-что знаем мы.
…В 65 году 207 цикла космоэрограф Дина Атар ушла в экспедицию к созвездию Колеса. Там, на третьей планете пятой звезды, существовала разумная жизнь. Ушла не одна, прихватив с собой сына — трехлетнего Тира.