Страница 54 из 78
— Ближайший ваш хозяин майор Старк? — спросил Фомин.
— Не столько Старк, сколько его деньги. Вы знаете, деньги — это океан, в котором тонут страх, совесть, любовь и честь.
— Если глядеть на деньги с позиции таких людей, как вы, возможно, и так. Но совесть, любовь и честь помогла нам разгромить армии Гитлера, показать миру порочность и несостоятельность фашистской идеологии.
— Не собираетесь ли вы, господин капитан, преподавать мне социалистическую мораль? Мне, для которого вечный мрак ада всегда был ближе, чем атмосфера чистилища?
— Нет, не собираюсь, но напомнить кое-что могу. Бисмарка, например. Надеюсь слышали о таком?
— Допустим.
— Так вот, Бисмарк настойчиво советовал жить в мире с Россией. Были и другие трезвые головы. Бывший командующий рейхсвера генерал фон Сект предупреждал: «Если Германия начнет войну против России, то она будет вести безнадежную войну».
— Оба мертвецы, — цинично заметил Лютце.
— Уважение к живым начинается с уважения к памяти мертвых.
— Кто хорошо служит родине, не нуждается в предках, — криво ухмыльнулся Лютце. — Вы любите загадки. Ну так как же?.. Осечка, господин капитан?
— Нет, почему же?.. — Фомин отвечал медленно, лихорадочно стараясь вспомнить, чьи же слова привел Лютце. Ведь он читал их где-то. И очень обрадовался, когда вспомнил: это же Вольтер, конечно же, Вольтер!..
— Мне кажется, господин Лютце, что Вольтер, говоря эти слова, имел в виду вовсе не вас, а скорее меня. Мало того, что я здесь защищаю интересы своей Родины, своего народа, я выполняю еще интернациональный долг по отношению к вашим соотечественникам, помогая им, впервые в истории немецкого народа, строить истинно демократическое государство. Вы же боретесь против своего народа, и к вам больше подходит определение Сенеки: «Когда человек не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным».
Лютце поморщился. Этот русский не так-то прост, как показалось ему на первый взгляд.
«Первый этап психологической схватки, кажется, за мной, — внутренне торжествовал Фомин. — Но даст ли плоды это соревнование?» — И он продолжал:
— Помнится, вы перефразировали Данте, говоря, что ад вам ближе атмосферы чистилища. Вы продолжаете настаивать на этом?
— Вы предлагаете чистилище? А если откажусь?..
— Рекомендую вспомнить Делакруа «о тесном жилище, где нет даже снов».
— Ого, точки твердо поставлены над «и». Что нужно, чтобы не сойти в это пристанище?
— Думаю, что уже можно закончить состязание в изящной словесности и перейти к делу. Задание? Откуда прибыли? С кем связаны, что успели сделать?
«Может быть, стоит продолжать выкручиваться, — думал Лютце. — Нужно рассказывать то, что им бесспорно известно. Или станет известно».
— Прибыл из Ганновера. Задание: получить исчерпывающую информацию о деятельности уже упоминавшегося вами бюро, желательно было заполучить и результаты изысканий бюро. Для прикрытия устроился посредником по строительству к хозяину небольшой автофирмы Карл Крамер из Шенебека. Я восстанавливал ему автостанцию, бензоколонки. А главное, конечно, искал пути проникновения в бюро. Вначале преуспевал: моя квартирохозяйка, как вы, видимо, знаете, работает уборщицей в бюро. Через нее, конечно, «втемную» я получил данные о расположении комнат, системы охраны. Подготовил себе проход через сливной колодец. В понедельник должен был сделать первую попытку, но, значит, где-то ошибся. Иначе, откуда вы обо мне узнали и загнали, как зайца? — Лютце решил опять закинуть крючок, чтобы узнать, что послужило причиной его провала. — Наверное, хозяйка проболталась о моих интересах?.. Так?..
Фомин улыбнулся про себя, отметив неуклюжий ход противника, и продолжал:
— Все техническое снаряжение и задание вы получали от Старка?
— Да. И деньги тоже.
— С кем связаны в Энбурге?
— Работал, как я уже говорил, в одиночку. Можете проверять, если…
— Вернер Факлер — это тоже ваша работа?
— Не понимаю. При чем тут… — «А нужно ли здесь открываться или нет? — подумал Лютце. — Откроюсь Ведь Берта все равно опознает меня, если ее вызовут. Откроюсь». — При чем тут господин Факлер, — сказал он. — Я случайно познакомился с ним на пляже. Однажды заезжал к нему домой. Собирался заехать еще, да вы помешали… Я понимаю… Это он вам рассказал обо мне?..
Прошло два дня, прежде чем Хаазе вновь удалось выследить Зеппа и сопроводить до локаля. Тогда он подогнал сюда свою машину и, подняв капот, сделал вид, что копается в моторе. В такой позе его и застал старик. Как только тот поравнялся с машиной, Хаазе попросил:
— Послушай, приятель, помоги: крутани-ка ручку. Вероятно, сбилось зажигание.
— Зажигание, говоришь? — Зепп подошел, взглядом знатока окинул машину: — Спортивный «хорьх» — прекрасный аппарат. Нужно только немного заботиться о нем. Крутить я не буду. Давай наоборот. Я постарше.
Хаазе повиновался.
— Черт тебя знает, — заметил Зепп. — Словно нарочно кто залез к тебе в трамблер. Ну, ничего, сейчас наладим…
Когда «поломка» была устранена, Хаазе хлопнул старика по плечу:
— Шнапс за мной, где тут можно его достать?
— Далеко не ходить, — Зепп указал на пивную.
Хозяин весело смеялся, пока Зепп рассказывал ему, как заработав случайно выпивку. Хаазе заказал два двойных шнапса и пива.
— Видно денежного человека, — констатировал Зепп.
— Трикотажный коммерсант.
— Ого! Не с Запада случайно?
— С Запада.
— Ну, как там?
— Хорошо, говорят, где нас ист. А вообще жить можно везде, когда есть деньги или золотые руки, как у тебя. Мастер ты, я вижу, хороший, а работы подходящей, сдается мне, не имеешь.
— Отчего же? Имею постоянную. И платят прилично. Нам со старухой за глаза хватает. Даже откладываем.
— Где же это так у вас хорошо? — Хаазе повторил заказ.
— На Порзештрассе.
— Где, где?
— Я забыл, что вы нездешний. Ну, в общем, там находится ГПУ, русская контрразведка.
— Ух ты! Знал бы, не остановил тебя. И кем же ты там? Не начальником случайно?
Старик захихикал, а с ним и хозяин. Хаазе тоже поддержал их. Наконец Зепп ответил:
— Старший автомеханик в гараже я там.
— А я бы ни за что не согласился возиться с ними. Силой бы не заставили. Все равно, как гестапо. Страха не оберешься.
— Э, нет, ты зря, парень. Вполне приличные ребята. Вежливые, веселые, одна беда — неизлечимые трезвенники. — Зепп заулыбался, довольный своей шуткой. — И представьте себе, совсем не чванятся. Заходят в мастерскую, обязательно здороваются, за руку, — Зепп поднял указательный палец, — не то что те молодчики, о которых вы вспомнили. Те никого за людей не считали. Между прочим, хотя я и немец, но тех всех бы передушил. Некоторые еще по земле ходят, да исподтишка кусаются.
— Их, правда, потихоньку ловят, — вставил хозяин.
— Неужто и сейчас еще ловят? — удивленно воскликнул Хаазе.
— А что ты думаешь! — сердито сказал Зепп. — Здесь никакого нет секрета. Вон у нас на днях одного такого поймали. Отстреливался, коровий сын.
— И попал в кого? — подзадоривал захмелевшего старика Хаазе.
— Убил молодого пария. Сегодня хоронили.
Хаазе поднялся.
— Ну, спасибо, старик, за ремонт. Я поеду, а то ты страшные вещи рассказываешь. Может быть, еще загляну. Проезжаю тут почти ежедневно.
Он быстро погнал машину, словно желая скоростью развеять невеселые мысли. Итак, конечно, это Лютце арестован. Из русского подвала ему не выкарабкаться. А что может поделать он, Хаазе? Пожалуй, пора уносить отсюда ноги, неровен час — и сам попадешься.
Он заехал в ресторанчик, поужинал, и это немного улучшило его настроение. Возвращаясь в мотель, решил подождать еще пару деньков. Лютце один из тех, кто стоит хорошей игры и риска.
«Наверно, среди обслуживающего персонала есть немцы, и не такие красные, как этот Зепп, — рассуждал Хаазе. — Надо проверить. Между прочим, узнать это можно у того же старика Только найти для встречи вполне правдоподобный повод и покрепче его накачать».