Страница 20 из 95
— Что это такое, господин Лидумс? — спросил пораженный Вилкс.
— Это? А… — Лидумс рассеянно закрыл блокнот. — Я ведь художник, — просто ответил он.
— Художник? И здесь?
— А почему бы и нет? — Лидумс выпрямил спину, указал рукой на соседний пень и отпустил кивком Графа.
— Вот оказались же вы здесь? А вы, как мне передавал Будрис, бывший офицер воздушных сил Латвии.
— Но я — военный…
— Я тоже воевал. Много лет. — Голос Лидумса стал сухим, жестким. — Впрочем, вы, вероятно, искали меня для разговора? Я к вашим услугам.
Однако странное занятие Лидумса уже не давало покоя Вилксу. Ему очень хотелось заглянуть в таинственный блокнот, который Лидумс положил на землю. Лидумс проследил за его взглядом, усмехнулся.
— Если угодно, пожалуйста! — он протянул блокнот Вилксу.
Вилкс задумчиво перебрасывал листы, отмечая про себя чистоту и силу линии, краски: тут были и акварели, и рисунки карандашами, и углем, — теперь Вилкс понял назначение черных стерженьков, лежавших в коробке у ног Лидумса, — это были угольные карандаши. Вилкс рассматривал наброски людей у костра, людей, чистящих оружие, обедающих, читающих, пишущих письма. Но была во всех рисунках одна странность: художник писал людей без лиц: со спины, сбоку, со склоненной головой. Вилкс уже узнал их: это широкие плечи Мазайса, это гибкое, стальное тело Графа; это несомненно Кох, вот его плечо с протянутой вперед рукой. Но лиц не было…
Он растерянно спросил:
— Почему они все написаны в таком неожиданном ракурсе?
— А если мои рисунки случайно попадут в чужие руки? — со странной холодностью спросил художник.
Вилкс густо покраснел и вернул альбом художнику.
— Я вас слушаю, — суховато сказал Лидумс.
Теперь Вилкс видел командира по-другому, совсем не так, как еще десять минут назад. Тогда Вилкс отмечал только, что командир старается ничем не выделяться среди своих подчиненных. Одет так же, только кожаная куртка, может, меньше потерта да сапоги поновее, спит вместе со всеми, ест за одним столом, смеется общим шуткам, умеет пропустить рюмку, держится спокойно. Но сейчас Лидумс казался ему и сильнее, и выше всех. И странно, второй раз за эти дни Вилкс испытывал полное душевное равновесие. Впервые он почувствовал это равновесие в городском саду, когда встретился с Будрисом. И такое же ощущение мира вызывал в нем этот великан. Даже ростом эти двое подходили друг к другу, как будто перст судьбы сознательно отметил их.
Вокруг пели мелкие птахи; поползень, серый, похожий издали на лохматый кусок коры, вдруг побежал вниз головой по стволу ближнего дерева; зацокала синица, словно предупреждала птичий народ о появлении людей; потом где-то послышалось торопливое карканье любопытной сороки, а вот и сама черно-белая красавица вымахнула из-за кустов, сделала круг над людьми, закричала еще громче. Лидумс усмехнулся.
— Вот какой переполох мы наделали в птичьем царстве! Будь тут хоть самый захудалый разведчик, все равно догадается, — сидят люди!
Вилкс, торопливее, чем следовало бы, оглянулся.
— Ну, сюда не так просто пройти! — сказал Лидумс. — Сейчас у нас чисто райская жизнь! Летом и осенью труднее. Летом — комары, — чтобы им подохнуть, кровопийцам! — осенью — дожди, болота, с первым снегом — опасность преследования, следы-то никуда не денешь! А сейчас что-то вроде отдыха в охотничьем домике хорошего поместья! Еда есть, занятия тоже найдутся, нет, сейчас хорошо! — совсем весело закончил он, будто ждал, что Вилкс начнет спорить.
Вилкс все молчал, поэтому Лидумс подбодрил его:
— Ну, дорогой Вилкс, что вы хотели сказать?
— Я не знаю, предупредил ли вас Будрис, что мы работаем на англичан?
— Да, он говорил об этом, — спокойно ответил Лидумс.
— Половину задачи, поставленной перед нами, мы выполнили — связались с лесом. Это было самое важное из намеченных для нас предприятий, — Вилкс не удержался, чтобы не польстить. — И я очень рад, что мы попали именно в вашу группу. Кратко говоря, мы должны открыть при вашей помощи столбовую дорогу для англичан и, если они захотят, американцев в Советский Союз. Здесь мы организуем первую станцию нашей будущей дороги…
— И что же, это будет дорога с шумным движением? — иронически спросил Лидумс.
— Я не знаю всех замыслов разведцентра, — сдержанно сказал Вилкс. — Но перед отъездом из Англии я слышал, что у них существует план широкого проникновения. Об этом говорили и наш соотечественник Силайс, находящийся на официальной службе в английской разведке, и чиновник англичанин из прибалтийского отдела «Норд» — из «Сикрет Интеллидженс Сервис». Советский Союз всячески затрудняет действия англичан и американцев. Попытки английской разведки засылать своих людей под видом туристов, представителей деловых кругов и разных групп по обмену на основе дипломатических соглашений дают очень ограниченные результаты. А мы должны сплотить национально мыслящих людей не только в Латвии, но и в соседних республиках, проникнуть далеко на восток России, одним словом, это акция долгая и далеко направленная. Затем нам нужны и чисто разведывательные данные о положении в Латвии, тут, — я думаю, — ваши люди могут помочь нам.
— Что еще вам требуется?
— Нам надо как можно быстрее связаться с разведцентром. Вы не можете себе представить, как сложно оказалось жить в Риге! Только благодаря тому, что мы встретили настоящих патриотов, мы смогли продержаться эту зиму. Я передал в разведцентр о наших денежных затруднениях, и они обещали переслать нам и деньги и ценности с курьером. Надо указать им безопасный «почтовый ящик» для приема этих ценностей и средств. Тут тоже нужен ваш совет, какие ценности здесь легче всего реализовать?
— Ну, это уж зависит от ваших хозяев, они должны понять сами, что легче всего продается и покупается, а в общем, что бы ни прислали, все можно будет продать. А найти «почтовый ящик» мы вам поможем…
— А как со сведениями? — с надеждой спросил Вилкс.
— Боюсь, что в этом деле мы как раз ничем помочь не сможем. Тут лучше всего обратиться к Будрису…
Заметив расстроенное лицо Вилкса, командир попытался утешить его.
— Не волнуйтесь раньше времени! Будрис вам несомненно и в этом поможет.
— А когда я смогу провести передачу?
— Сеанс, насколько я понимаю, нужно проводить по возможности подальше от лагеря. Не дай бог, если чекисты запеленгуют работу вашего передатчика. Ставить отряд под удар ради одной радиограммы смысла нет. Но я постараюсь ускорить это дело.
Он поднялся, показывая, что разговор окончен. Вилкс послушно встал.
В шалаше собрались все «братья» кроме дозорного, пост которого был выдвинут далеко в сторону. Остальные закончили обход участков и занимались своими делами. Кто чистил оружие, кто играл в шахматы, кто читал потрепанные книжки.
Лидумс приказал всем отложить занятия.
Он снова представил Вилкса и Эгле партизанам, коротко сказал, что они прибыли сюда из-за границы, что у них есть свои дела, в которые он предложил «братьям» не вмешиваться, и перешел к рассказу о жизни и деятельности своей группы.
Шпионы слушали, едва ли не раскрыв рот. То, что рассказывал Лидумс, было не только историей отряда, но и историей всего движения «лесных братьев» в Латвии.
— Перед окончанием войны, — рассказывал Лидумс, — в Курляндии появилось много разрозненных групп, которые именовали себя «лесными братьями». Среди них были и случайные люди, и всевозможные перебежчики, и отставшие от отступавших немецких армий солдаты.
Попытки как-то объединить эти группы встречали среди многих «вожаков», «главарей», «руководителей» отчаянное сопротивление. Не было ни платформы, ни единой программы. Большая часть этих людей, встретившись с трудностями лесной жизни, в первые же месяцы по окончании войны не выдержала — люди вышли из лесов с повинной. Другие стали вести чисто бандитский образ жизни, занимаясь грабежами и убийствами.
Естественно, что против таких групп начали борьбу органы Советской власти. Мало того, вполне добропорядочные латыши, примыкавшие в то время по своему политическому мышлению к националистам, восстали против бессмысленных убийств и ограблений, так как тут страдали уже и простые жители хуторов, и стали помогать чекистам. Это сотрудничество помогло чекистам довольно быстро избавиться от наиболее опасных групп.