Страница 107 из 146
Клисс ее побаивался, она была еще хуже Лейлы. Она не носила юбок, предпочитала удобные комбинезоны и стриглась коротко и небрежно: неприятное, беспокоящее Саймона сходство с Тиной Хэдис. Но если Тина при этом обладала почти аристократическим изяществом — результат то ли тергаронской военной муштры, то ли воспитания, полученного в детстве на Манокаре, — то Римма была неуклюжа, неряшлива и манерами напоминала лесных зверушек из мультфильмов про Умазайку.
Она сразу же объявила:
— У нас тут казарма, и нам наплевать, нравится тебе это или нет, так что привыкай!
Судя по блеску ее глаз и наставительно-торжествующему тону, ей «казарма» нравилась. Римма также сообщила, что Саймон на первое время будет «салагой» — мол, от этого никуда не денешься, такова традиция.
— Детка, сказать тебе по секрету, сколько мне лет? — вздохнул Клисс. — Сказать, а? Без малого тридцать восемь. Не знаю, на сколько я выгляжу после этих … пластических операций, но в салаги я не гожусь.
— Не называй меня деткой, в зубы получишь! — огрызнулась Римма. — У нас тут своя субординация, и на твои претензии нам наплевать. Будешь как все.
Чтобы приспособиться, Саймон начал играть под дурачка: мол, после пыток, которым подвергал его Лиргисо, он слегка свихнулся, так что с него взятки гладки. Это сработало, и все же кое-кто его невзлюбил: Клисса считали виновником гибели десантников, расстрелянных «цербером». Как будто от него что-то зависело!
На третий день после того, как Саймона приняли в штат, ему довелось присутствовать при казни агента, совершившего должностное преступление. Штаб-квартира «Конторы Игрек» располагалась на борту корабля, и всех собрали в одном из пустых грузовых отсеков. Просторный серый зал, стеллажи вдоль стен, по потолку растянулись ряды одинаковых плафонов. Надо смотреть под ноги, чтобы не запнуться о крепления для контейнеров. Когда Римма объяснила, что здесь произойдет, Саймон ощутил почти забытый внутренний зуд, знакомый каждому эксцессеру: вот бы все это заснять!
Агента осудили за самовольный расстрел гостей на приеме у Тлемлелха в Синсаодге. Маршал (Саймон уже знал, что он первая шишка в «Конторе Игрек» и прилетел на Нез, чтобы лично руководить важной операцией) собственноручно привел приговор в исполнение, а затем убрал пистолет в кобуру, оглядел хранящих молчание подчиненных и спросил:
— Кто-нибудь считает, что это несправедливо? Можете высказаться, я всех выслушаю. Энзо, это ты, кажется, говорил, что Гулер не заслуживает смерти?
— Говорил, — после заминки отозвался Энзо. Саймон не видел его из-за чужих спин, слышал только напряженный от сдержанного негодования голос. — На этом приеме в Синсаодге собрались со всей Галактики шлюхи и педики, которым нет никакого дела до наших целей. Если их нельзя убивать — тогда я не знаю, Маршал… Может, нам тогда всем скопом попроситься в полицейские на Незе или уйти в монастырь? А Гулера довели, у него был срыв. Он перед этим поймал обрывок разговора, как Лиргисо заявил, что будет добиваться легализации, чтобы его повсюду принимали в высшем обществе. Ну, и Гулер решил его подставить, чтоб ничего такого не было, а вы его за это к вышке…
— Дурак, — тяжело вздохнул Маршал. — И ты дурак, и Гулер был дураком. Он решил подставить Лиргисо, а вместо этого подставил организацию! Мы теперь террористы! Может, Энзо, ты впервые об этом слышишь? Об этом сейчас кричат все незийские телеканалы! Потому что все то дерьмо, которое собралось в Синсаодге — это деятели культуры, известные творческие личности, и галактическая общественность считает, что стрелять в них нельзя! «Подразделение Игрек» скомпрометировано, мы вне закона. Незийские спецслужбы не умеют работать, но не сегодня-завтра здесь будет космополовское подразделение по борьбе с межзвездным терроризмом, правительство Неза уже заключило соглашение с Космополом. И все из-за одного-единственного дурака!
— У него был срыв… — повторил Энзо, теперь уже неуверенно и подавленно.
— Его можно было бы оправдать, если бы он ликвидировал Лиргисо и Тину Хэдис. А то ведь перестрелял подвернувшуюся под руку шушеру, а эти остались невредимы!
— Хэдис он ранил в плечо, — напомнил другой голос. — А Лиргисо применил какие-то экстрасенсорные заморочки, так что в него невозможно было попасть.
— Задание не выполнено, организации нанесен ущерб, — жестко подытожил Маршал. Сделал паузу и добавил: — Гулер не был предателем, но его ошибка равносильна предательству, поэтому он заслужил казни. А если просто по-человечески, то парнем он был неплохим, и я скорблю о нем вместе со всеми… Похороним его с обычными почестями.
Саймон принял к сведению, что за ошибку тут могут и прихлопнуть. Ничего, он будет полезным и осторожным, с ним такого не произойдет. Цели «Подразделения Игрек» он одобрял: Великая Чистка, защита человечества от всего аномального и непонятного, предотвращение необратимых перемен, ликвидация мутантов любого толка и в первую очередь — так называемых «экстрасенсов-бойцов» (Стив Баталов, Тина Хэдис и Лиргисо принадлежали именно к этой особо опасной разновидности).
Правда, понятие «человечество» тут трактовалось чересчур растяжимо: и люди, и гинтийцы, и шиайтиане, и незийцы, и даже волосатые кесолиане — все друг другу братья и сестры, от такой расовой уравниловки Клисса коробило. Зато к негуманоидам в «Конторе Игрек» относились с прохладцей: никаких силарцев или синиссов, никаких энбоно. Пусть чужаки остаются сами по себе, человечество в них не нуждается.
— Скорее всего, Баталова мы не стали бы трогать, — сказал Саймону Бишон. — Пришелец из параллельной Вселенной, да еще с силарским гражданством — не наш клиент. Но есть одно серьезное «но»: вирулентность. Достоверно известно, что Тина Хэдис не обладала раньше экстрасенсорными способностями. На Тергароне ее как только ни тестировали, однако ничего подобного не выявили. Потом она в течение долгого времени жила с Баталовым, и в результате — мутация. Можешь представить, что будет, если это пойдет по цепочке? Если начнется эпидемия?
Саймон представил, и ему стало тошнехонько.