Горе побежденным

 - Это кольцо крестоносцы привезли с Востока во времена своих походов за Гробом Господним. Оно вручалось рыцарю, чью должность я приму через два дня. Орден никогда не прекращал поиски утраченной реликвии. В 1891 году во Франции  удалось найти тайник, где были спрятаны сокровища, спасённые из Иерусалима  после того, как город захватили турки. Среди множества найденных реликвий было и «Чёрное сердце», но его не сумели распознать.  Непонятное кольцо удалось приобрести князю Глебовскому, который сообразил его почистить. Так обнаружилась реликвия.  Дальнейшее вы знаете.

 - Вы не боитесь с ним связываться? - спросил Александр Прохорович.

 Собакин скривился:

 -  Глупости всё это.

 - А как же смерть матери Лавренёва и другие подобные случаи? -  настаивал помощник.

 - Чушь всё это. Я разговаривал с лечащим врачом госпожи Лавренёвой. Она страдала лёгочным заболеванием с детства. Прошлым летом в Карлсбаде тамошние врачи-специалисты уже предрекли ей в ближайшее время быстрое развитие болезни и посоветовали не уезжать из тёплого климата, но она категорически отказалась остаться в тёплой Европе и вернулась в Москву. Почему? Откуда я знаю. Может, она не хотела больше жить?

 - А как же семья Ушинского?

 - Я думаю, что это было трагическое совпадение, не больше. Я боюсь другого.

 - Чего?

 - К кольцу это не имеет никакого отношения.  Это касается только меня. В моей судьбе есть только одно тёмное пятно, оно же и последнее. И пока я не знаю, откуда ждать удара. Надеюсь, что в послании моего предка будет этому подсказка.

 - Вам что, передадут письмо, которое написал именно для вас граф Брюс? – не поверил Ипатов. – Не просто своему потомку, а именно вам, Вильяму Яковлевичу?

 -  Не верите? Ну да, именно мне. Такие письма он написал всем: сыну Петру, внуку Вильяму,  моему отцу и мне. Все послания надписаны нашими именами. Граф обязал своих потомков после сына Петра чередовать имена Вильям и Яков. Видимо, это помогало ему просчитать наши судьбы. Хотя, согласитесь, этого недостаточно, чтобы увидеть наши жизни как на ладони. Во всех письмах: политическая ориентация, оценка наших возможностей в данном историческом отрезке времени, предостережения об опасностях и советы на будущее. Самое главное в этих посланиях то, что наш знаменитый предок  всегда абсолютно точно определяет обстоятельства жизни каждого из своих потомков.

 - Вот это да! – открыл рот  Ипатов.

 - Первые два послания хранились в семье, – продолжал Собакин. – На них стояло имя адресата и дата, когда надо его вскрыть. Все письма зашифрованы очень сложным шифром. Ключ к нему  передаётся от отца к сыну. Но и это не всё. Без некоторых тонкостей, которые передаются в семье устно, этот многостраничный труд  – ничто. Плюс надо иметь в  руках особую книгу, которую напечатал для нас сам Брюс.

 - А как получил послание ваш отец? – поинтересовался Канделябров.

 - Наши с ним послания хранились в Ордене, членами которого были и есть все Брюсы. Я думаю, что граф сознательно оставлял их там. Тем самым, он связывал нас с мощной международной организацией, чтобы устроить наше будущее. Для Ордена – имя графа тоже дорогого стоит: иметь политические ориентиры, предсказанные самим Брюсом – это большое преимущество, поверьте мне. Поэтому, отец расшифровал предназначенное ему послание  и передал его Ордену. Я должен сделать то же самое. На письмах обязательно стоит дата, когда надо их вскрыть и это всегда непростое время  в судьбе адресата. Причём, мои предшественники получали послания совершенно в разные годы: Пётр Яковлевич – в 36 лет, Вильям Петрович – накануне убийства императора Павла, в 41 год, отец – в 33. Что касается меня…  В этом году мне будет 44 года. Я не знал, какая дата стоит на послании деда и вот мне объявили, что пришло время его забрать.

 - Вы знаете, о чём писал граф вашим предкам? – поинтересовался Канделябров.

 - Я читал письмо отца, а два других знаю вкратце, – уклончиво ответил Собакин – Как я уже сказал, это всегда точное по сути описание нашей действительности, обстоятельств жизни и ряд предостережений личного характера. Честно говоря, я надеюсь получить что-то подобное. Об этом на сегодня хватит. Но я не услышал ваш ответ. Согласны вы помочь мне в тяжёлую минуту?

 - Я с вами, Вилим Яковлевич, – просто ответил Канделябров.

 - Я готов, – промямлил Ипатов, – если смогу быть полезным.

 - Вот и отлично. Теперь оставьте меня - дел много.

 Спиридон пошёл на кухню. Александр Прохорович поплёлся за ним.

 - Вилим будет Рыцарем Возмездия, каким был его отец, – упавшим голосом сказал Канделябров, наливая молодому человеку и себе по рюмке «Спиридоновки». -  Будь здоров, Сашок. Считай, что лёгкая жизнь наша кончилась, началось - житие.

    За обедом говорливый отец Меркурий внушал племяннику:

 - Тебе и вправду придётся носить это кольцо? Зачем? Ну, не  хочешь говорить, не надо. Всё у тебя какие-то секреты. Во всяком случае, ты принеси его домой, я его окроплю святой водой, прочту молитву от осквернения и делу конец.

 В ответ младший Собакин только морщился. Катерина Павловна сидела белая, как мел и к еде не прикасалась – видимо она уже знала об отъезде мужа.

 - Неужто уедешь? – не отставал батюшка. – Плюнь ты на них.

 - Я связан клятвой, которая не имеет срока давности.

 - Всё равно плюнь, – настаивал дядя. – Обмануть рогатых – не грех. Развяжись ты с ними раз и навсегда. Покажи всем, и прежде всего себе, с кем ты. Сделай правильный шаг: Господь увидит твою волю и поможет. Святитель Иоанн Златоустый говорил, что надо нести Богу всё своё, а чего не хватит, Он сам, Милостивец, восполнит. Так-то. Ты незаурядный человек, но туда ли путь держишь? И кто твои попутчики? Ведь о достоинствах человека судят не просто по его хорошим качествам, как таковым, а по тому, как он ими пользуется, на что тратит свою жизнь.

 - Вы не понимаете, дядя. Если бы я был один…

 Катерина Павловна опустила голову и прошептала сквозь слёзы:

 - Это я виновата. Навязалась на вашу голову - всем помеха.

  Она бросила на стол салфетку и выбежала вон.  Вильям Яковлевич - за ней.

   Александр Прохорович с одной стороны был рад, что остался на службе, с другой – без Собакина всё - не то. Потом, было не ясно, чем эта кутерьма закончится. Пообживётся начальник в заграницах, заберёт к себе Катю с ребёнком, дом оставит на Кондратьича, а раба Божьего Александра отправит на все четыре стороны. Может действительно поехать с отцом Меркурием в Канаду? Надо обдумать. А пока было интересно, как это Брюса будут в Рыцари производить. В тот вечер Ипатов видел, как он уходил. Вильям Яковлевич был весь в чёрном, без единого украшения и даже без часов. Серьёзный и сосредоточенный Собакин объявил всем, что его некоторое время не будет, поцеловал жену и ушёл в ночь. Молодой человек побежал к  Кондратьичу – хотелось посплетничать. А тот сидел на своём деревянном диване с Библией в руках.

 - «И при смехе иногда болит сердце и концом радости бывает печаль», - прочитал он вслух и тяжело вздохнул. – Эх, парень, жалко мне тебя. Не надо было тебе с нами вязаться. Служил бы себе у дяди, в полицейской части - забот не знал.

 - Может всё ещё образуется. Знаете, как говорят: «утро вечера мудренее», – бодро сказал Ипатов.

 - Говорят и так, что «пока солнце взойдёт, ночная роса очи выест». А я тебе вот что скажу: уезжай  ты отсюда, хоть с нашим Меркурием, что-ли.

 - Вы это серьёзно? – оторопел молодой человек.

 - Останешься сейчас – пожалеешь.

 - О чём пожалеет? – подал голос вошедший отец Меркурий.

 - Вот, говорю ему, – Спиридон ткнул пальцем в Ипатова, – что Библию чаще читать надо.

 - Ох, как это верно, душа моя! – закивал головой монах. – А ты, вьюнош, что стоишь, будто обракинутый? Я вот что подумал, Спиридон, а не поехать ли нам всем в Канаду? У Вилли деньги есть. Купим имение и заживём вдалеке от суеты.