Страница 40 из 56
Связь между Франком и его сторонниками не прекращалась, и многие из них даже переселились в Ченстохов, чтобы быть поближе к своему духовному вождю. Жена Франка и несколько приближенных навещали его, и из крепости Франк рассылал воззвания к евреям, чтобы они переходили в католичество: "Слушайте, жесткие сердцем, далекие от спасения, идущие кривыми путями… Горе будет вам, когда проснется великий лев и вспомнит о серне…" На самом же деле Франк имел в виду не католичество, а свою религию под названием "дас", в которой не будет никаких стеснительных законов и к которой можно прийти только через христианство. Тем самым он сулил избавление от "великого презрения и унижения, в котором находятся евреи среди народов".
Когда усилилось в Польше русское влияние, трое представителей Франка отправились в Варшаву к православному архимандриту и сообщили ему, что глава их секты после долгого размышления пришел к выводу, что православная вера - самая истинная, а католики за это заключили его в крепость. По рекомендации архимандрита делегаты поехали в Москву, попали на прием к одному "высокому духовному сановнику" и сообщили, что двадцать тысяч евреев готовы перейти в православие, но для этого надо освободить Франка из тюрьмы и взять всю секту под покровительство России. Об этой миссии узнали раввины и нашли способ разъяснить русскому правительству, что сектанты уже исповедывали прежде четыре религии - иудейство, саббатианство, магометанство и католичество, готовы теперь принять пятую - православие, и что Франк на самом деле объявил себя Богом и "разрешил своим последователям прелюбодеяние". И попытка франкистов не имела успеха.
В конце 1772 года русские войска взяли Ченстохов, и Франк был освобожден. В особом воззвании ко всем евреям он писал: "Проснитесь, о дремлющие, спящие в своих норах и ничего не замечающие, что делается вокруг… Доколе будете вы еще ходить в потемках и пребывать в своем упорстве?… Горе, горе этому времени, которое наступит для вас и для ваших детей! Кто будет в доме, тот погибнет в доме, и могильщики не успеют похоронить громадное количество мертвых; а кто будет в поле, тот погибнет в поле, и собаки разбросают его кости повсюду…" После этого Франк уехал в город Брно, столицу Моравии, и окружил себя пышным двором и вооруженной гвардией. За годы его заключения многие его последователи хорошо устроились в Польше после крещения, получили дворянство, разбогатели и посылали ему крупные суммы денег. В Брно его "братство" было реорганизовано в "лагерь", который состоял из улан, гусар и казаков. Там они обучались стрельбе, фехтованию и иным военным упражнениям, и Франку даже казалось, что с этой своей армией он сможет отвоевать у Турции небольшой участок земли. У него было семьдесят гвардейцев, секретари, письмоводители, прислуга. Он носил платье и шляпу из красного шелка, выезжал в закрытой карете с четверкой лошадей; кучер сидел на облучке в зеленом мундире, а карету окружали двенадцать гусар с длинными, разукрашенными пиками. Карета выезжала в поле, на траве расстилали ковер, Франк молился на нем, а все стояли вокруг в молчании. Затем он поднимался, ковер скатывали, это место поливали водой из кожаного меха: никто не знал, для чего эта постоянная церемония, а Франк не объяснял. Он мало кому показывался тогда и внушал страх своим видом.
Временами он наезжал в Вену, где у него был отдельный отель, катался по городу вместе со свитой в роскошных экипажах, и когда полиция обращала на него внимание, Франк намекал, что находится под покровительством одной "могущественной северной царицы". Вместе с ним в Брно жила его дочь Ева, красавица, которую франкисты боготворили; сам Франк неоднократно заявлял, что Ева является олицетворением женского начала Божества. При Еве была свита - четырнадцать девушек, она еще реже показывалась людям, чем ее отец; поговаривали, что она была фавориткой императора Иосифа II, и поэтому власти благосклонно относились к франкистам. В "лагере" в Брно существовали строгие законы послушания Франку, которые формулировались таким образом: если вы девяносто девять раз будете слушаться, а на сотый раз не послушаетесь, то все прежние послушания вам не зачтутся; и если я вам говорю, что земля состоит из одного золота, вы должны верить этому и не возражать.
В 1778 году Франк купил в Германии замок возле города Оффенбаха на Майне и получил титул барона Оффенбахского. Там он жил со своими детьми и с приближенными, и среди местного населения распространялись слухи, что будто бы он российский император Петр III, а Ева - дочь русской императрицы Елизаветы Петровны. Рассказывали даже, будто в его замке на золотой посуде стоят инициалы E.R., что означает "Eva Romanowa". В замке жило около пятисот человек, вместе с паломниками - временами до тысячи: ехали туда из Австрии, Польши, Богемии и Моравии. Богатые франкисты привозили подарки, а бедным давали щедрые милостыни. Раз в неделю Ева выходила из замка и раздавала деньги больным и бедным, которые собирались туда из окрестных мест, а те уже разносили по всей Германии слухи о богатом и щедром "бароне".
Яаков Франк умер 10 декабря 1791 года, был похоронен на католическом кладбище, но духовенство в его похоронах не участвовало. Его смерть вызвала шок у франкистов: многие до этого думали, что он никогда не умрет. После его смерти Ева продолжала жить в Оффенбахе, содержала богатый двор и говорила время от времени, что у нее бывают ночные видения, она слышит голоса и общается с духом отца. Сыновья Франка разыгрывали роль прорицателей и святых, и памяти Яакова Франка воздавались божеские почести. Франкисты рассылали по еврейским общинам особые письма, написанные красными чернилами, потому что красный цвет имел для них символическое значение. Они призывали евреев принять христианство, а своих единомышленников просили немедленно присылать им деньги. В марте 1800 года двадцать четыре таких письма были перехвачены русскими властями в городах юго-западной России и немедленно пересланы в Петербург. В этих письмах не нашли "ничего возмутительного или к нарушению тишины клонящегося", но тем не менее царь велел наблюдать за евреями, не скрывают ли они "под видом закона иных вредных сношений". Вскоре после этого из Литвы сообщили в Петербург, что франкистов у них нет, и что Франк "состоит у здешних евреев в общем омерзении".
В конце концов Ева запуталась в долгах и к успокоению кредиторов распорядилась вывесить в городе такое объявление: "По высочайшему приглашению Его Величества русского императора наш любезный брат отправится в июне этого года в Петербург, откуда - после шестимесячного там пребывания - возвратится сюда и под военным конвоем привезет такую значительную сумму денег, что мы удовлетворим всех наших кредиторов. Те же, что набрасывают тень на наше имя, получат за это должное наказание потом, после выплаты им долга". Кредиторы на время успокоились, но когда долг Евы Франк превысил три миллиона гульденов, ее подвергли домашнему аресту. В замок должны были приехать представители власти для проведения расследования, но за день до этого было объявлено, что Ева неожиданно скончалась. Современники же утверждали, что она бежала за границу с одним отставным чиновником.
Многие франкисты после крещения приобретали имения, становились помещиками или крупными чиновниками. Это вызывало сопротивление шляхты, и на коронационном сейме в 1764 году депутаты жаловались, что "во всей Польше размножилась порода неофитов (новообращенных), которые с прирожденной ловкостью и жадностью к шляхетским преимуществам добиваются государственных должностей и приобретения сельских имений - в ущерб родовитой шляхте". Сейм даже принял некоторые ограничительные законы, по которым новообращенные не могли быть чиновниками и не могли владеть имениями, но эти ограничения были впоследствии смягчены под давлением церкви, которая желала поощрять переход в католичество.