Охота на «кротов»

В апреле 1957 года ЦРУ самолетом переправило Орловых в Америку, с тем чтобы Элеонора, которая в это время ждала ребенка, могла рожать там, и разрешило им обосноваться в США, чтобы стать гражданами этой страны. Сначала их поселили в конспиративном доме ЦРУ на ферме Эшфорд на восточном берегу реки Чоп-танк в штате Мэриленд.

Позднее, когда должен был родиться ребенок, семью Орловых перевели в другой конспиративный дом в районе Джорджтаун, в северо-западной части Вашингтона по адресу: 3301, О-стрит[185]. Врачом Элеоноры в больнице Джорджтаунского университета был доктор Джон Уэлш, который летом того же года наблюдал Жаклин Кеннеди, родившую в ноябре дочь Каролину[186].

Еще до появления ребенка, продолжала госпожа Орлова, «экскурсовод ЦРУ пригласил нас в Белый дом, водил по музеям. Он старался дать нам представление об Америке». Второй сын Орловых, Джордж, родился 9 августа. «Потом мы вернулись во Франкфурт и начали новую жизнь, с настоящими документами и льготами на получение дешевых товаров почтой. Саша получил машину, и у нас началась прекрасная жизнь».

Все складывалось удачно, за исключением отношений Орлова с коллегами из ЦРУ. Во Франкфурте вскоре возникли разногласия между Орловым и Николаем Козловым, еще одним бывшим- советским гражданином, работавшим в ЦРУ. Главные неприятности начались в 1959 году, когда Орлов отправился в Вену. «На время поездки ему выдали мужские туфли на каблуках, чтобы он казался выше, выкрасили волосы в черный как смоль цвет и снабдили очками в роговой оправе без каких-либо предписаний на этот счет», — рассказывала Элеонора. Вернувшись во Франкфурт, Орлов пришел к убеждению, что его сейф вскрывали. «Сейф имел внеш-нюю кодовую комбинацию, а внутри — две назакрывающиеся секции. Козлов знал эту комбинацию», — сказала она. Накануне отъезда в Вену Орлов положил кусочки слюды в свой отсек сейфа, а когда вернулся из командировки, нашел их на полу. По словам Элеоноры, ее муж поставил в известность о с/іучившемся своего начальника, Сашу Соголова, на которого впоследствии пало подозрение как на тайного агента, отчасти за связь с Орловым, но Соголов не придал значения этому инциденту.

Неприятности, однако, на этом не закончились ни для самого Орлова, ни для его жены. Сотрудники безопасности ЦРУ, расследуя этот случай, обнаружили в сейфе почтовую открытку на имя Элеоноры Орловой от поклонника, которую ее муж перехватил и убрал в сейф. Сотрудники ЦРУ «с пристрастием» допрашивали Элеонору об этой открытке, обвиняя ее в сделках на «черном рынке».

«Однажды во Франкфурте я везла Джорджа в коляске, — рассказывала миссис Орлова. — В парке встретила мужчину. Он предложил мне билеты во франкфуртский оперный театр, где работал режиссером-постановщиком. В благодарность я дала ему дешевый джин, полученный по почте. Я сказала об этом во время проверки на детекторе лжи. Содержание почтовой открытки было примерно следующим: «Если я вас не увижу, я влюблюсь в весь кордебалет».

Меня. спрашивали, почему я дала ему джин? А может, платила ему сигаретами, чтобы заняться с ним любовью? Я ответила: «Вы с ума сошли. Если бы мне был нужен мужчина, я бы его имела». Я попала в неприятную историю, поскольку бартерные сделки считались противозаконными. Меня отстранили от работы».

По словам Элеоноры Орловой, она никогда не видела этой открытки, однако муж перед поездкой в Вену прямо спросил ее об этом. «Он был необычайно ревнив. В Берлине он несколько раз приставлял пистолет к моей голове, потому что учуял запах сигарет, а я не курила. Да, сказала я, я ехала в метро в прокуренном вагоне».

По словам Элеоноры Орловой, решение мужа написать рапорт о явном вскрытии сейфа испортило его отношения с ЦРУ. «Соголов был хорошим другом семьи Козловых, поэтому он, скорее всего, ничего не мог поделать, — сказала она. — Когда он (Орлов) обвинил в случившемся Козлова, это стало концом нашей карьеры».

Орловым об этом, однако, ничего не сказали. Игорю пообещали новую работу в Соединенных Штатах, и в январе 1961 года семья отплыла в Нью-Йорк на судне «Америка». Накануне вступления в должность президента Кеннеди в снежную бурю они направились в северный район Вирджинии. Орлов набрал номер, который ему дали для связи с ЦРУ, но обнаружил, что телефон отключен.

«В конце концов ему удалось дозвониться, но ему ответили, что работы для него нет, — сказала Элеонора. — А жить надо было. Летом 1961 года он устроился водителем грузовика в издательстве «Вашингтон пост». У нас не было документов о гражданстве. Мы имели «зеленую карточку», но не паспорта».

Он отказался от курса Берлитца, предложенного ЦРУ, однако мы получили небольшую сумму, примерно 2700 долларов. Это были деньги ЦРУ. Я готова была уехать на поиски лучшей доли. Мы поспорили. Я сказала: «Что тебе делать в этой стране? А мне чего ждать? Мне стать женой водителя грузовика?» Элеонора Орлова взяла 1800 долларов из денег ЦРУ. «Я купила три билета на теплоход «Бремен», отправлявшийся в Германию. Взяла с собой детей, книги, перину. Приехала к матери, но она выгнала меня в первый же день: «Говорила тебе, не выходи замуж за этого иностранца. Теперь я знаю, что он шпион. Здесь мне о нем все рассказали»».

«Девять месяцев я прожила в Мюнхене, сняла квартиру, Игорь высылал мне 100 долларов ежемесячно. Для этого он продал свой телевизор, пишущую машинку. Он зарабатывал всего 60 долларов в неделю. Я не могла устроиться на работу, у меня не было документов. Кто такая Элеонора Орлова? Где училась? Чем занималась в течение последних пяти лет?»

В 1962 году Элеонора Орлова вместе с детьми вернулась в Вашингтон к мужу. К 1964 году семья Орловых накопила достаточно денег, чтобы открыть в Александрии магазин картинных рам на Саут-Пит-стрит. А в нескольких милях отсюда, в штаб-квартире ЦРУ, охотники на «кротов» сужали круг своего расследования.

В октябре 1964 года «Скотти» Майлер пришел в группу специальных расследований, и дело Орлова фактически первым легло на его стол. «По словам Голицына, Саша в основном работал в Берлине, но и в Западной Германии тоже, — рассказывал он. — Таким образом, мы начали просматривать картотеки, выявляя, кто, где и каким образом был причастен к этому делу. Складывали вместе обрывки информации. Понадобилось три года, чтобы в 1964 году выйти на Орлова как на возможную кандидатуру. Уменьшительное имя Александра Орлова было Саша. Он работал в Германии. Были и другие люди по имени Саша. Начали выяснять, сколько людей мы знаем по имени Саша. Это первый пласт расследования. Во-вторых, имеет ли кто-либо из них настоящую фамилию, начинающуюся на букву «К»? Или оперативную кличку?»

Фамилия Орлова не начиналась с буквы «К», и можно себе представить волнение, охватившее охотников на «кротов» со второго этажа, когда они, открыв его дело, обнаружили, что до того, как стать Орловым, он был сначала Александром Копацким, затем Францем Койшвицем, и что звали его Сашей.

Но мог ли КГБ использовать подлинное имя человека в качестве его псевдонима? «Маловероятно, но возможно», — ответил Майлер.

Изучив дело Орлова и агентуру, которой он руководил в Германии, по словам Майлера, контрразведка пришла к «абсолютному» убеждению, что обнаружила против него серьезные улики. В ходе интервью некоторые другие бывшие сотрудники ЦРУ также заявили, что, по их мнению, Орлов был двойным агентом КГБ. «Он (Орлов) соответствовал наводкам, а его операции не давали хороших результатов», — сообщил Пит Бэгли.

Брюсу Соли, сотруднику управления безопасности ЦРУ, было доверено «раскрутить» дело Орлова. Соли был ведущим сотрудником управления и с самого начала занимался работой по раскрытию «кротов». Длинный, худой, в очках, Соли говорил медленно, с расстановками. Он вырос на ферме в сельской местности штата Висконсин, во время второй мировой войны штурманом ВВС воевал в Европе, в послевоенный период получил юридическое образование ив 1951 году пришел на службу в ЦРУ, где все время работал в управлении безопасности.

185

Мало кто из соседей Орловых догадывался о том, что в центре Джорджтауна, в одном из наиболее респектабельных районов Вашингтона, находится конспиративный дом ЦРУ. В подлинных документах округа Колумбия «Джон М. Бутби» значится владельцем углового дома по адресу О-стрит, 3301, с 1947 по 1965 год, однако в действительности обнаружить какие-либо сведения об этом человеке невозможно. Такая фамилия не значилась в телефонном справочнике, а вместо нее сначала была запись «Кортландт Э. Паркер», а затем — «Сэмюэль С. Ингрэм». Вирджиний Эрвин Пейдж Гор купила этот дом в феврале 1965 года за 6 тысяч долларов, однако при этом никогда не встречалась с продавцом дома, «мистером Бутби». Она продала эту собственность спустя пару недель Ричарду и Лилиан Борвик за 75 тысяч долларов. Борвики, проживавшие в этом доме в 1990 году, заявили, что они знали, что живут в конспиративном доме ЦРУ. По словам миссис Борвик, миссис Гор купила этот дом «у правительства». Она сказала, что знала, что это был «конспиративный дом, поскольку все внутренние двери в доме закрывались на замок. Подвальное помещение было звуконепроницаемым, и именно в нем допрашивали людей. Лишь одна электрическая лампочка свешивалась с потолка». Соседи говорили ей, что видели огромное количество иностранцев, входивших и выходивших из дома, добавила она.

186

Спустя три года доктор Уэлш принимал Джона А. Кеннеди-младшего в Джорджтаунском госпитале.