Страница 7 из 28
Они не заметили, как Франк и Франсуа поднялись из-за стола. Когда они выходили из бара, то почти столкнулись с Сен-Жюстом и Кандидо.
Увидев молодого португальца, Франк слегка нахмурил брови. Он, видимо, старался вспомнить, где видел это лицо. Сен-Жюст заметил, что он дважды обернулся. В сопровождении здоровенного блондина, с которым он встретился в баре, Франк направился к двери и вышел на улицу.
— Мне кажется, что этот тип тебя приметил,— сказал Сен-Жюст Кандидо, — а заодно теперь и меня. Нет смысла следить сейчас за ними: они будут настороже. — Он вздохнул.— Доверимся Фабиену. Надеюсь, что он окажется ловчее меня. Пошли позавтракаем. Это проветрит нам мозги.
Покинув ресторан, Кандидо поехал в Нейи. Он воспользовался поездкой в Париж, чтобы повидать тетку, работавшую горничной на улице Руль.
Объяснив Кандидо, как проехать в Нейи, Сен-Жюст уточнил:
— Будь в газете около шести часов. Мы пойдем поужинаем около вокзала Монпарнас. Таким образом, ты можешь быть спокоен, что не опоздаешь на поезд.
Кандидо запротестовал:
— Не считайте себя обязанным беспокоиться обо мне. Вы и так уже были очень любезны, пригласив меня на этот прекрасный завтрак. У вас наверняка масса дел, и я не хочу, чтобы вы из-за меня теряли время.
Но Сен-Жюст настаивал, и Кандидо пришлось уступить. В то время как Кандидо поехал в Нейи, Пьер вернулся в газету. Готье, который вел автомобильную рубрику, был его хорошим приятелем. Он пошел к нему. Готье знал, что Сен-Жюст увлекается техникой, и не удивился, когда Пьер рассказал ему, что намерен написать приключенческий роман, где действие происходит на двадцатичетырехчасовых гонках в Ле-Мане.
— В моем романе, — объяснил Пьер, — речь пойдет о преступлении во время гонок. Но я хочу, чтобы все было точно. Вот почему я зашел к тебе. По твоему мнению, какое там могло бы быть совершено преступление?
Готье немного подумал:
— Лучший способ — это повредить машину. Во всяком случае, это первое, что приходит в голову. — Он бросил на Сен-Жюста вопросительный взгляд. — Но я полагаю, что тебе хотелось бы чего-нибудь пооригинальнее?
Пьер потер подбородок большим пальцем и задумался. Наконец он сказал Готье:
— А если что-нибудь сделать с бензином?
— Каким образом?
— Представь, что хотят повредить машины лишь определенной марки. Тогда можно было бы что-нибудь сотворить с предназначенным для них бензином. Машины не двигаются, и дело в шляпе.
Готье поморщился:
— Ну, это довольно фантастично. Для этого надо, чтобы преступники имели свободный доступ в ангар, где стоят машины этой марки. Победа же в Ле-Мане настолько важна, что каждая фирма охраняет свои машины очень тщательно. Попробуй-ка перед гонками ночью проникнуть в какой-нибудь ангар! Ты рискуешь оказаться если не в морге, то уж наверняка в больнице.
— Да, я так и думал, — сказал Сен-Жюст и задал новый вопрос: — Значит, с твоей точки зрения, совершить преступление в Ле-Мане почти невозможно?
— Почти. Но, — добавил Готье, усмехнувшись, — в приключенческом романе можно позволить себе пофантазировать и сделать так, чтобы преступники добились полного успеха. Мы ведь читали о феноменальных подвигах Арсена Люпена и Джеймса Бонда. Почему такое же не может быть в твоем романе?
— Действительно, почему? — задумчиво произнес Сен-Жюст.
Потом, неожиданно переменив тему, он спросил:
— А что вообще ты можешь сказать о предстоящих гонках в Ле-Мане?
— Они будут очень интересными. На старт выйдут лучшие силы: «Феррари» — от Италии, «Порш» — от Германии, «Матра» — от Франции, «Игл» — от Соединенных Штатов и, наконец, впервые на гонках в Ле-Мане «Хонда» — от Японии. При этом я говорю лишь о тех, кто претендует на абсолютную победу.
— И каковы твои прогнозы?
Готье задумался:
— Я лично надеюсь на победу «Матры», но конкуренция будет жестокая. Думаю, что наиболее опасны американские «Игл». В прошлом году и два года назад они не котировались. Но мне кажется, что теперь они стали «взрослыми». В Дайтоне они наверняка выиграли бы, если бы не редкое невезение. Впрочем, и другие марки не следует упускать из виду.
— А кто конструктор этих «Игл»? Несколько лет назад Форд выставил свои машины и в конце концов одержал победу. Но Форда все знают, а каковы «Игл» — неизвестно.
— Это сложное дело. Такое происходит только в Америке. Дело в том, что марку «Игл» финансирует фирма, выпускающая печенье, которое называется... «Игл».
— Печенье! — воскликнул Сен-Жюст.
— Да. Владельцы фирмы считают, что автомобильные гонки — хороший трамплин для рекламной кампании. Они рассчитывают, что победа в Ле-Мане поможет им наводнить Европу своими кондитерскими изделиями. Может быть, это и нелепая идея, но что касается подготовки машин, то здесь все обстоит очень серьезно. Турбинный мотор великолепен. Он был спроектирован и собран на заводах «Боинг». Там же проходили аэродинамические испытания. — И Готье пошутил: — Эти «Игл» не тронулись бы с места без печенья.
На этой шутке они расстались, и Сен-Жюст вернулся к себе в кабинет, чтобы спокойно обдумать все, что услышал от Готье.
IX
Чтобы пройти из кабинета Готье к себе, Сен-Жюст, если только не хотел делать обход через фотолабораторию, должен был миновать редакционный зал.
Он быстро прошел его, не задерживаясь, раскланиваясь направо и налево, приветствуя редакторов коротким жестом руки.
Поскольку он всех знал, то приветствовать приходилось без конца. Он уже почти добрался до выхода когда нос к носу столкнулся с Гонином.
Новому заместителю главного редактора едва исполнилось тридцать пять лет. Но его лоб уже был украшен «интеллектуальными» залысинами. Он не был ни слишком высок, ни слишком красив, но взгляд его черных проницательных глаз светился умом и злобой. Оба эти определения употреблялись в зависимости от того, был ли человек с ним в хороших или плохих отношениях.
На губах его играла насмешливая и ехидная улыбочка:
— Говорят, Пьер, что вы завербовали молодого португальца?
Слегка растерявшись, Сен-Жюст ответил:
— Это очень умный паренек.
Заметив растерянность Пьера, Гонин улыбнулся еще более насмешливо:
— Может быть, вы хотите взять его стажером?
Сен-Жюст смутился сильнее. В конце концов он начал импровизировать и повторил ту же историю, которую придумал для Дюброя — хозяина отеля «Авианосец».
— Ничего подобного,— сказал он.— Но я хочу подготовить статью о рабочих-иммигрантах во Франции. А история этого молодого португальца очень интересна,— и, желая быть любезным, добавил: — Я еще ничего не говорил вам об этом, потому что мои планы пока довольно туманны.
Гонин не переставал улыбаться. Теперь в его тоне появилось что-то фальшиво-отеческое.
— Мой дорогой Пьер, не забудьте, что вы работаете в газете и что труд газетчика — это труд коллективный. Вы очень талантливы, но слишком независимы. Когда у вас появляется идея, предупреждайте меня. Я ничего не имею против того, чтобы вы занимались проблемой рабочих-иммигрантов. Но если бы я случайно не узнал об этом, я мог бы поручить эту весьма актуальную тему кому-нибудь из репортеров отдела общей информации и получилась бы двойная работа, потеря времени и денег.
Сен-Жюст был в ярости. Он пробормотал какие-то извинения и продолжал путь к себе в кабинет, поклявшись в следующий раз совершать обход через фотолабораторию. Лишних сто шагов, чтобы избежать нравоучения и высокомерный тон Гонина, стоило сделать.
Войдя в свой крохотный кабинет, он вздохнул, словно после долгой пешеходной прогулки. Риотт находился в другой комнате. Он сделал вид, что встает, когда Сен-Жюст вошел, проворчав недовольным голосом: «Привет». Ему очень хотелось спросить, как прошло свидание в «ПЛМ». Но нахмуренное лицо Пьера заставило его отказаться от этой мысли. Он снова сел, многозначительно посмотрев на Жаки, и прошептал: