Заказное убийство (сборник)

– Не стоит меня бить, Пейдж. Я выросла на улице и умею за себя постоять. Не сердите меня, а то придется пожалеть... Итак, кто пригласил вас на банкет?

– Не ваше собачье дело! Убирайтесь отсюда, а не то я позову охранника и скажу, что вы ко мне пристаете. И никогда больше не приходите. Меня может стошнить, если я увижу вас в зале.

Пейдж сердито, но все так же грациозно прошествовала через вестибюль и вышла на улицу. Я последовала за ней и увидела, как она впорхнула в черный седан. За рулем сидел мужчина, но было темно, и я не сумела разглядеть его лицо.

У меня не было настроения кого-либо видеть, даже Лотти. Я позвонила ей из дома и сказала, чтобы она не беспокоилась. Вообще-то Лотти не из пугливых, но после взрыва на «Люселле» она стала из-за меня нервничать.

Утром я спустилась вниз, купила воскресный выпуск «Геральд стар» и свежих булочек. Пока варился кофе, позвонила Мэттингли домой. Никто не ответил. Должно быть, Элси уже увезли в больницу. Тогда я позвонила Филлипсу, но там тоже никого не оказалось. Было почти одиннадцать часов – должно быть, семейство отправилось на воскресную службу в пресвитерианскую церковь Лейк-Блаффа.

Я налила себе кофе и стала просматривать газету. Когда-то я сказала Мюррею, что покупаю «Геральд стар» лишь для того, чтобы просматривать комиксы. На самом деле в этой газете отличный отдел уголовной хроники. Но я оставляю его на сладкое, а начинаю с фельетонов и карикатур.

На заметку о Мэттингли я наткнулась, когда допивала уже вторую чашку. Заметка была набрана мелким шрифтом, и я ее чуть не просмотрела.

«Сбит машиной и брошен умирать» – так она называлась. Заметку с таким названием я бы не стала и читать, если бы не имя Мэттингли, случайно бросившееся мне в глаза.

«Вчера ночью в парке Костюшко обнаружено тело мужчины, который впоследствии был опознан как Говард Мэттингли. Виктор Голун, двадцати трех лет, проживающий на Норт-Сентрал-авеню, во время вечерней пробежки по парку, около десяти часов, обнаружил возле тропинки, под деревом, тело мужчины. Им оказался Говард Мэттингли, тридцати трех лет, запасной игрок хоккейной команды „Черные ястребы“. Полиция считает, что Мэттингли был сбит машиной, после чего его оттащили в кусты и оставили умирать. Смерть наступила примерно за двадцать часов до того, как Виктор Голун обнаружил труп. Семья погибшего состоит из жены Элси, двадцати лет, двух братьев и матери».

Я мысленно прикинула: получалось, что Мэттингли погиб не позднее двух часов ночи в субботу. Машина сбила его в пятницу поздно вечером, возможно, сразу после того, как он прилетел из Солт-Сент-Мари. Я знала, что обязана позвонить Бобби Мэллори и попросить его выяснить, что делал Мэттингли после того, как вышел из самолета. Но сначала я хотела поговорить с Бледсоу сама – пусть объяснит, почему Мэттингли воспользовался его частным самолетом.

Номера Бледсоу в телефонной книге не оказалось. На всякий случай я позвонила в «Полярную звезду», но в воскресенье там, разумеется, никого не было.

Я позвонила лейтенанту Мэллори, чтобы узнать, удалось ли выяснить что-нибудь по делу Генри Келвина.

– Я получила ключи и съездила на квартиру Бум-Бума, – сказала я. – Выглядит она довольно печально. Твои парни уже кого-нибудь арестовали?

– А тебе они что, платят или как? Семья Келвина и так нам покоя не дает. Если нас без конца дергать, быстрее мы работать не станем.

Смотря кто вас дергает, подумала я, но приберегла этот комментарий на будущее – мне нужна была информация, а не нервные вопли Бобби. Поэтому я сочувственно поцокала и сказала:

– Я прочитала про труп, найденный в парке Костюшко. Ты знаешь, этот Мэттингли играл с Бум-Бумом в «Черных ястребах». Надеюсь, у них хватит запасных игроков – если дело и дальше так пойдет, команда долго не продержится.

– Послушай, Вики, я не люблю, когда ты звонишь мне, чтобы поболтать о преступлениях. И надеюсь, ты не хочешь меня просто подразнить. Значит, у тебя есть в этом деле какой-то свой интерес? Какой?

– Нет-нет, никакого особого интереса у меня нет, – поспешно сказала я. – Просто я знакома с женой Мэттингли. Она еще совсем ребенок и должна вот-вот родить. Для нее это будет страшное потрясение.

– Да, утром она уже родила. Скажу тебе между нами, девочке здорово повезло. Слава Богу, что она избавилась от этого типа. Он был изрядный мошенник, без конца ввязывался во всякие грязные делишки. К тому же играл. В общем, рыльце у него было в пуху.

– Ты думаешь, что кому-нибудь из кредиторов надоело дожидаться денег и он разделался с должником?

– Ничего я не думаю. Сколько раз я тебе говорил: перестань играть в сыщика. Рано или поздно нарвешься. Предоставь это занятие...

– ...полиции. Полиция знает свое дело, – в унисон с ним закончила я. – Слышала это от тебя уже миллион раз. Спасибо. Поцелуй от меня Айлин. – Тут Мэллори повесил трубку.

Потом я позвонила Мюррею Райерсону. В редакции его не оказалось, но я поймала его дома, можно сказать, вытащила из кровати.

– Какая еще Ви.Ай.? – проворчал он. – Рань несусветная. Одиннадцать утра!

– Просыпайся, солнышко. Мне нужно с тобой поговорить.

– Ах, Вик, если в ты только знала, как давно я мечтал услышать от тебя эти слова! Сколько раз мама повторяла мне: «Мюррей, эта женщина тебя использует, ей нужно от тебя только одно – информация». Но в глубине души я чувствовал, в одно прекрасное утро ты ответишь взаимностью на зов моего сердца.

– Мюррей, я отлично знаю, в чем состоит зов твоего сердца: пиво и сенсации. И я тебя за это не осуждаю. Давай сходим на бейсбол, посмотрим, как наши «Кабсы» продуют очередной матч. А заодно получишь эксклюзив о взрыве на «Люселле».

– Что ты об этом знаешь? – резко спросил Мюррей.

– Все. Я – живой свидетель. Видела все собственными глазами. Возможно, я даже видела того, кто подложил глубоководную бомбу.

– Господи, Вик, не могу в это поверить. Настоящая сенсация! Кто же подложил бомбу? Где ты его видела? В шлюзе? Ты меня не надуваешь?

– Ни в коем случае, – с достоинством ответила я. – Ну как, встретимся?

– Конечно. Только позвоню Майку Силчуку, чтобы он прихватил камеру. Нужно тебя сфотографировать. Давай начнем с самого начала. Как ты оказалась на «Люселле»?

– Мы идем на бейсбол или нет?

– Хорошо, пойдем. Но мне будет тяжело смотреть, как эти мясники из Атланты разделывают наших славных парней.

Мы договорились встретиться у кассы стадиона в двенадцать сорок пять. Напоследок Мюррей спросил:

– Послушай, Вик, к чему эти хитрости? Скажи прямо, чего ты от меня хочешь?

– Встретимся на матче, – засмеялась я и повесила трубку.

Перед уходом еще раз позвонила Филлипсу. Трубку взяла Жанин.

– Здравствуйте, миссис Филлипс. Это Ви.Ай. Варшавски. Я работаю с вашим мужем. Могу ли я с ним поговорить?

Филлипса опять не было дома. Жена не знала, когда он вернется. По-моему, врала. В ее голосе явно звучал страх. Я попробовала выудить из нее еще что-нибудь, но не вышло. Тогда я спросила, когда мистер Филлипс ушел из дома. Жанин бросила трубку.

Глава 20

Разгрузка

Парни из Атланты, разумеется, задали «Кабсам» взбучку. Один лишь Кейт Морланд чего-то стоил – он так отбил мяч, что тот отлетел прямо в руки мальчишке, сидевшему в девятом ряду, прямо под нами. Паренек чуть не закричал от счастья. День был солнечный, хоть и прохладный. Болельщики вели себя активно. Мы с Мюрреем с удовольствием съели по несколько сосисок. Я позволила ему выпить пива – без меня, я не люблю это пойло.

Фотограф Майк Силчук сделал несколько моих снимков перед кассами стадиона. К сожалению, мои раны находятся в таких местах, которые как-то неудобно выставлять напоказ посреди Эдисон, поэтому пришлось ограничиться выражением благородного мужества на лице. Мюррей быстро, во время первых трех подач, задал мне интересующие его вопросы, а во время четвертой передал свой эксклюзив По телефону в «Геральд стар».