Страница 54 из 60
Я сокращаю между нами расстояние.
— Я в это не верю. Я не верю, что в тебе есть плохое. Только то, что ты таковым считаешь.
Массируя затылок, он вглядывается в дорогу позади меня.
— Ты бы так не говорила, если бы знала.
— Ты всегда можешь мне рассказать, — предлагаю я. — И позволить самой судить.
Кайден встречается со мной взглядом.
— Если ты узнаешь, то я перестану тебе нравиться.
Я делаю глубокий вдох, готовясь сказать то, что меня пугает.
— Последние шесть лет я боялась практически всех, кроме Сета, но мы разделяли эту связь, и я довольно быстро поверила ему. То же самое было с тобой. В тот день, когда мы поднимались на утес, могло показаться, что я напугана — хотя так оно и было, — но просто отправиться туда с тобой и позволить тебе помочь мне взобраться на утес стало для меня огромным шагом. Я поверила тебе, а это имеет значение.
— Я хочу рассказать тебе, — тихо говорит он. — Правда, но не знаю, смогу ли.
— Ты рассказал мне о своем отце.
— Да, но это другое. Это...
— Где тебя черти носили? — Из-за угла вылетает отец Кайдена в темно-синем тренировочном костюме, с раскрасневшимся лицом и сжатыми в кулаки ладонями. — Ты должен был... — Он замолкает, когда видит меня, стоящую рядом с Кайденом. — А ты кто?
Я машинально беру Кайдена за руку.
— Кэлли Лоуренс.
На его разгневанном лице отражается узнавание.
— О, так ты дочка тренера Лоуренса?
Дежа вю.
— Да, мы встречались несколько раз.
Какое-то время он смотрит на меня, как будто пытается заставить съежиться. Наконец, он переводит взгляд на Кайдена.
— Сегодня утром мы должны были тренироваться. Помнишь?
Рука Кайдена сжимается на моей кисти.
— Да, прости. Я проспал, а еще должен отвезти ее домой, так что пока не могу прийти.
Мистер Оуэнс разжимает и сжимает ладони, вены на его шее пульсируют.
— Как долго тебя не будет?
Кайден пожимает плечами.
— Не знаю, может, минут двадцать или около того.
Мистер Оуэнс в раздражении смотрит на меня.
— А почему она не может сама доехать домой? У нас есть расписание.
— Нет, это у тебя расписание, — говорит Кайден, а потом напрягается, когда лицо отца искажает гнев. — Просто ты считаешь, что я должен ему следовать.
— Прости, ты сейчас со мной разговариваешь? — Угроза, исходящая от него, чертовски пугает, и мне хочется нырнуть за Кайдена и спрятаться. — Потому что, похоже, ты забываешь о правилах здесь и о последствиях этой забывчивости.
— Мне надо идти. — Кайден дышит прерывисто, когда крепче сжимает мою руку и обходит отца, таща меня за собой.
— Кайден Оуэнс, — кричит тот. — Лучше бы тебе вот так не уходить от меня.
Мы с Кайденом бросаемся к грузовику, припаркованному под деревьями на подъездной дорожке.
— Черт тебя подери! — кричит нам вслед его отец.
Кайден помогает мне залезть в грузовик, потом запрыгивает сам на водительское сиденье и заводит двигатель. Стоя посреди двора, его отец с мрачным выражением лица наблюдает за нами. Я мысленно возвращаюсь к тому ужасному вечеру и тому, что этот мужчина может сделать.
Шины визжат, когда мы выезжаем на дорогу, и Кайден увеличивает скорость, по бокам дороги мимо проносятся размытые силуэты деревьев. Проходит затянувшаяся пауза, и Кайден говорит:
— Можешь отправить Люку сообщение? — Он протягивает мне свой сотовый. — И сказать ему оставаться внизу, пока я не приеду?
Я киваю, беря его телефон, и пролистываю список контактов, пока не нахожу имя Люка.
— Думаешь, он спустится вниз и накричит на Люка? — спрашиваю я, отправляя сообщение.
Он качает головой, пальцы крепче сжимают руль.
— Так он поступает только со своими детьми.
Я кладу телефон на приборную доску и придвигаюсь к нему.
— Кайден, я не думаю, что тебе следует туда возвращаться. Что если он что-то с тобой сделает?
— Все будет хорошо. Нет ничего, что я не смог бы пережить. — Его голос звучит резко, и я отшатываюсь, отодвигаясь от него. — Нет, подожди. — Он быстро кладет руку на мое бедро. — Прости. Я не должен был на тебе срываться. Просто так все и есть. Я целую вечность с этим маюсь. Такова моя жизнь.
— Тогда сделай так, чтобы это больше не было твоей жизнью, — говорю я, в моем голосе звучат умоляющие нотки.
Он поворачивается ко мне с сомнением в глазах, как будто это не выход.
— И что мне делать? Никогда не возвращаться? Каким бы чертовым придурком он ни был, но он мой отец. В этом доме я вырос — это мой дом.
— Так больше не может продолжаться. Уезжай, — говорю я, пытаясь понять, что же мне сказать, чтобы убедить его. — Останься со мной. Ты не заслуживаешь такого обращения. В тебе столько хорошего, и ты заслуживаешь лучшего. — У меня дрожит голос. — Пожалуйста, пожалуйста, останься со мной.
Он с трудом сглатывает, его глаза расширяются.
— Ты мне это позволишь?
Я киваю, мое сердце разрывается из-за него, поэтому я тянусь и дотрагиваюсь до его руки.
— Конечно. Я не хочу, чтобы ты к нему возвращался. Он... почему он такой?
— Думаю, так с ним поступал его отец. — Он направляет грузовик к моей дороге. — Когда мы были маленькими, все было не так уж плохо, хотя все равно отстойно. Он мог просто взбеситься на что-то, закричать, иногда шлепнуть или ударить нас ремнем. Все стало хуже, когда мы повзрослели, как если бы он знал, что мог... — Он скрежещет зубами. — Бить нас сильнее, при этом не убив. Мои братья начали давать сдачу, когда стали достаточно взрослыми, но когда они съехали... и я остался один... Все рухнуло. Вся его злость сконцентрировалась на мне.
У меня горят глаза, когда я моргаю несколько раз, чтобы сдержать слезы, думая о том, как он находился один в этом доме с этим ужасным человеком.
— Больше не живи с этим. Оставайся со мной. Тебе не нужно там находиться.
Когда его глаза ищут мои, он выглядит испуганным, смущенным и словно маленьким потерянным мальчиком.
— Хорошо, но мне нужно забрать Люка.
Я снова могу дышать, мои легкие раскрываются, и поток воздуха возвращается в них.
— Но ты сразу вернешься? Обещаешь?
Он кивает и поворачивает грузовик на мою подъездную дорожку, припарковываясь позади маминой машины.
— Обещаю.
Я гляжу на окно у задней двери, где отдернуты шторы, и из него выглядывает мама.
— Хочешь, я вернусь с тобой? Мне нужно только сказать ей.
Кайден накрывает ладонью мою щеку и гладит подушечкой большого пальца под глазом.
— Со мной все будет хорошо. Оставайся здесь и постарайся успокоить маму.
— Ты уверен? Может, мне попросить папу поехать с тобой?
— Кэлли, все будет хорошо. Там Люк. Я лишь заберу свои вещи и приеду. Ничего не произойдет.
У меня сжимается сердце, когда я наклоняюсь вперед и прижимаюсь к нему губами. Я начинаю отстраняться, но он кладет руку мне на затылок и снова прижимается ко мне ртом, страстно целуя, а потом отпускает. Я вылезаю из машины с тяжелым чувством на сердце и гляжу, как он сдает назад, понимая, что не смогу вздохнуть, пока он не вернется.
Кайден
Я боюсь до смерти. Я никогда так не разговаривал с отцом, и взгляд в его глазах сказал мне, что я попал, но Кэлли права. Я больше не должен это выносить. Я лишь должен уйти. Это то, что я понял давным-давно, но по какой-то причине не мог осуществить. Все, что я видел в своей жизни — это отворачивающиеся люди, которых не заботили удары, крики, которые говорили мне все это проглотить. Но вот появляется Кэлли и говорит мне, что я могу это изменить — что я заслуживаю гораздо лучшего. Это так просто, но при этом ее слова столько значат для меня.
Я паркую грузовик за деревом и посылаю Люку сообщение, чтобы он встретил меня у грузовика через десять минут, потому что мне нужно собрать сумку. Мой разум преследуют воспоминания, когда я поднимаюсь по крыльцу. В воздухе висит мертвая тишина, а парадная дверь распахнута.
Сохраняя осторожность, я вхожу в дом. Когда я был маленьким, отец любил из избиений устраивать игры. Он давал нам время спрятаться, а потом искал. Если мы прятались хорошо, то выигрывали. Если нет, то платились за это. Мы все время платились, потому что он никогда не переставал искать.