Страница 53 из 60
— Так ты, правда, написал Тами Бентлер письмо с вопросами да/нет?
— Позволь мне прояснить то, что произошло в третьем классе. — Я разваливаюсь на диване, беру ее за плечо и укладываю рядом с собой, так что теперь мы лежим бок о бок, мои ноги обвиваются вокруг нее.
Она ударяется головой о подлокотник дивана, когда устраивается.
— Ой... и что она ответила?
— Подними голову. — Я просовываю руку под нее, а потом она ложится, используя ее в качестве подушки. — Она ответила «ни за что».
Кэлли поворачивается набок, лицом ко мне.
— Это так печально. Я бы ответила «да».
— Неужели? — вопрошаю я. — Потому что тогда я не был таким очаровательным, как сейчас.
Она давится от смеха, а потом поднимает голову к моей груди.
— В начальной школе я была вроде как влюблена в тебя.
— Что? — Положив палец на подбородок, я поднимаю ее голову, чтобы заглянуть в глаза. — Правда?
— Думаю, тебе известно, что в тебя была влюблена каждая девушка, поэтому я удивлена, что Тами сказала «нет».
— Мне кажется, Тами лучше бы отнеслась к письму, если бы его отправила, допустим, ты.
— Ты хочешь сказать... что ей нравились, нравятся девушки?
Я пожимаю плечами, уставившись в потолок.
— Это то, что я слышал, но не знаю, правда ли это. — Я замолкаю, глядя на нее, когда она облизывает губы. — Насколько ты пьяна?
— Я вообще не пьяна, — говорит она. — Я сделала всего два крошечных глотка.
Я щипаю ее за бок, и она, защищаясь, прижимает руку к ребрам.
— Ага, но ты маленькая и легкая.
— Я не маленькая, — возражает Кэлли. — И клянусь, я почти ничего не чувствую.
Я замираю, изучая ее глаза, а потом осторожно двигаюсь вперед.
— Значит, если я сейчас тебя поцелую, то не воспользуюсь твоей беззащитностью?
— Нет, но я могла бы воспользоваться твоей. От твоего дыхания пахнет так же плохо, как и от бутылки. — Она с улыбкой машет у носа.
— Поверь мне. Ты можешь мною воспользоваться, и я не буду против, даже когда протрезвею. — Я прижимаюсь к ее губам, чувствуя, как в груди колотится сердце, и у нее перехватывает дыхание.
Повисает тишина, когда мы лежим, прижавшись друг к другу лбами, а наше дыхание смешивается. Я кладу руку на ее бедро, закрываю глаза, ощущая всю напряженность момента, словно открытую рану.
— У меня вопрос, — шепчет Кэлли. — Сколько людей видели Люка, идущего в этом халате?
— Ты знаешь, что каждое Рождество в центре города устраивают колядки?
— Ага.
— Ну, так он шел там именно в этот момент.
Она смеется, сворачиваясь возле меня и утыкаясь лицом в мое плечо, а ее нога скользит по моему животу.
— Там всегда уйма народу. Боже мой, могу поспорить, что и мои родители там были. Они все время ходят.
— Я знаю... — Я вдыхаю запах ее волос — смесь шампуня и сигарет, которые курил Люк в машине по дороге сюда. — Кэлли, мне... — Твою мать! Что со мной происходит, черт возьми? — Сейчас мне очень хочется тебя поцеловать.
Она замирает, ее грудь касается моей, когда она выдыхает.
— Да?
Я убираю ее волосы с лица, а она глядит на меня из-под своих длинных ресниц.
— Можно?
Секунду она неподвижна, а потом кивает.
— Да, можно.
Я напряженно выдыхаю и наклоняюсь к ней, склонив голову в сторону и впившись в нее губами. Слегка закусив нижнюю губу, она издает хриплый стон, который наполняет мое тело голодом. Я ныряю в поцелуй, открываю рот и ласкаю языком ее губы. Она теплая и со вкусом виски, мне хочется больше — больше, чем мы, наверно, сейчас готовы.
Взяв за запястье, я притягиваю ее к себе на колени, так что она сидит сверху на мне.
— С тобой я не могу остановиться.
С ее губ слетает крошечный вздох, когда мой твердый член прижимается к ней.
— Кайден... — начинает она, но замолкает, когда я сжимаю пальцы в ее волосах и притягиваю ее лицо к своему. Покрывая ее шею поцелуями, я посасываю кожу, как бы пробуя на вкус.
— Мне нужно тебе кое-что сказать. — В глубине души я кричу, что мне нужно заткнуться. Что я пьян и то, что я собираюсь сказать, не очень хорошо, но я все равно это делаю. — Я никогда ни к кому не испытывал ничего подобного.
Ее тело напрягается, дыхание ласкает мою кожу.
— Что?
— Я и ты... Мне очень это нравится. Мне никогда раньше не нравилась быть с кем-то.
Медленно выдыхая, она выпрямляется и слезает с меня.
— Думаю, нам нужно поговорить еще о чем-то.
— О чем? — Я боюсь, что спугнул ее, как это произошло со мной.
— О том, что делает тебя счастливым, — предлагает она. — Или о том, о чем ты не будешь жалеть утром.
— Это ты. Кэлли, ты единственная, с кем я когда-либо чувствовал себя счастливым. В тот вечер, когда ты спасла меня, что-то внутри меня изменилось — ты вызвала у меня желание жить. — Я говорю ей правду, прекрасно зная, что с наступлением утра меня все это накроет.
Глава 17
№21 . Создай принадлежащие тебе воспоминания
Кэлли
Вчера вечером, по меньшей мере, было интересно. Кайден напился и говорил мне то, что в трезвом состоянии, наверно, не сказал бы, поэтому я все это остановила. Я не хочу, чтобы он мне что-то говорил, только потому что пьян. Я слишком много раз видела, как Сет нес околесицу, и большую часть из этого он не собирался говорить.
В конце концов, я уснула в углу дивана, а когда проснулась, то пережила мгновение «Вот дерьмо!». Телефон светится тысячами сообщений от мамы. Я даже не потрудилась прочитать хотя бы одно. Я спрыгиваю с кровати и несусь к дивану, где Кайден лежит на боку с закрытыми глазами и загородив лицо рукой.
Я оглядываюсь через плечо на Люка, который спит на полу, лежа головой на подушке, и сажусь на корточки перед Кайденом.
— Проснись. Меня надо отвезти домой.
Его дыхание спокойно, грудь поднимается и опускается, поэтому я кладу ладонь на его щеку и провожу большим пальцем по шраму под глазом.
— Кайден, пожалуйста, просыпайся. Моя мама очень волнуется.
Его веки открываются, зрачки сужаются, когда на них попадает свет, и кажется, будто он вообще не спал.
— Сколько сейчас времени?
Я смотрю на экран телефона.
— Почти одиннадцать. Ты все это время не спал?
Он пожимает плечами, садясь и вытягивая руки над головой. Его кофта задирается, и я стараюсь не смотреть.
— Я уже не спал какое-то время. Думал о всяком.
— А-а. — Я выпрямляюсь и обыскиваю комнату в поисках куртки. — Можешь меня отвезти? Или мне разбудить Люка?
— И вступить в опасную территорию, — говорит он, поднимаясь с дивана. — Люк не ранняя пташка.
Я просовываю руки в рукава куртки.
— Я даже не помню, как заснула. В одно мгновение мы лежали и разговаривали, а в другое я просыпаюсь в постели.
Он улыбается и берет с кофейного столика ключи Люка.
— Думаю, ты это сделала во сне. Ты лежала рядом со мной, а потом встала и ушла туда. По-моему ты была не в себе.
Он открывает заднюю дверь, и мы выходим в холодный дневной воздух. Светло-голубое небо местами покрывает дымка, и слева от себя я вижу бильярдный домик. Кайден закрывает дверь, и мы молча идем по траве. Я не знаю, что сказать. Я чувствую себя неловко после его слов, которых он не помнит.
Внезапно он останавливается на углу дома и проводит руками по взъерошенным волосам.
— Я помню.
Я оглядываюсь на него через плечо.
— А?
Он делает ко мне несколько неуверенных шагов.
— Я не настолько был пьян. И помню, что сказал. Почти полночи я лежал на диване, пытаясь придумать, что же тебе сказать, когда мы оба проснемся.
Я выдыхаю.
— Тебе не нужно объяснять. Я достаточно узнала Сета, чтобы знать, как это бывает на следующий день. Поверь мне, он делал и говорил столько вещей, о которых жалел.
С озадаченным выражением лица он качает головой.
— Но я не жалею. Просто я... я не знаю, как с этим справиться. Когда я сказал, что испытываю к тебе чувства, которых не испытывал никогда, то это я и хотел сказать, и меня это чертовски пугает. Тем более из-за того, что ты еще очень многого обо мне не знаешь — плохого.