Контракт на Фараоне

Как и везде, самым выгодным бизнесом на Фараоне оставалась работорговля. Фокусники приносили неслыханные доходы в пангалактических мирах. Эти артисты создали действительно великое искусство.

Их представления являли собой потрясающую по силе драму, усиленную шедеврами иллюзии. Ловкость рук связывала воедино все аспекты жизни на Фараоне.

Ремесло фокусника представляло собой единственное средство преодоления кастовых барьеров. Талантливый фокусник, по каким-то причинам не замеченный Лигой, получал возможность сделаться дворянином. Но если артиста забирали, то соотечественники расценивали его исчезновение как вознесение на небо. Они завидовали новой жизни полубога в Земле Воздаяния. В награду за особо удачные представления боги — скрытая от непосвященных техническая служба Лиги — посылали дожди и грозы. Таким образом, номархии, где было много фокусников, процветали во всех отношениях.

Руиз как-то видел рекламный ролик, снятый Лигой для потенциальных покупателей фараонского товара.

Сначала в кадре появилась эмблема Лиги — стилизованная человеческая фигура, красная на черном фоне, закованная в серебряные цепи из пятиконечных звезд, — и зазвучал гимн — мощная оркестровая аранжировка с великолепным хором.

— Добро пожаловать, граждане, — произнес уверенный голос. — Вас приветствует Лига Искусств, зарегистрированная на Дильвермуне автономная корпорация, имеющая представительства во всех пангалактических мирах. Более чем три тысячи стандартных лет мы являемся основными поставщиками разумного товара в пангалактике. Лига Искусств — ведущий специалист в величайшем искусстве, а именно: в искусстве формирования человеческого интеллекта.

Гимн перешел в крещендо и замер на драматически звенящей ноте.

Рекламный текст поблек, и его сменило изображение висящего в темном космическом пространстве Фараона. Камера дала крупный план и словно понеслась вниз к поверхности планеты.

— Это Фараон, — продолжал диктор, — интересный и необычный мир. Сегодня мы приглашаем вас посмотреть одно из великих религиозных представлений, называемых Искуплениями.

Руиз перемотал пленку, чтобы пропустить болтовню о местных достопримечательностях, пока не дошел до начала спектакля. Голос рассказывал о том, что Искупления выполняют как религиозную, так и юридическую функцию. Во время представления фараонцы развлекают богов и казнят преступников. В некоторых постановках осужденного называют Фениксом и призывают добровольно участвовать в спектакле в надежде, что удачное представление позволит ему воскреснуть. Эти упования подпитывались специалистами Лиги, которые порой реанимировали жертву.

Руиз снова нажал перемотку. Искупление было в разгаре. Игра фокусников отличалась гротескными, стилизованными жестами, характерными для докинематографического театра. Они играли с таким напряжением, их глаза так горели, что Руизу сделалось не по себе, и он снова перемотал пленку. Камера придвинулась к сцене, показывая крупным планом работу тех, кто в полной темноте обслуживал аппарат, формирующий иллюзии. Тут царило напряжение иного типа, но Руизу все равно было больно смотреть на это. Никто из этих людей не понимал, что подобным образом превращает себя и своих соплеменников в привлекательный для покупателей товар. Жители Фараона забыли свои пангалактические истоки — сведения о людях со звезд сохранились только в отдельных смутных преданиях. Они точно знали, что вселенная кончается на краю плато, что внизу — демоны, а вверху — боги. И те и другие внушали страх.

Руиз выключил экран.

Самым ответственным и все же самым приятным моментом подготовки к командировке на Фараон был для Руиза процесс шлифовки маленьких шедевров престидижитации. Эти навыки окажутся необходимыми, когда он отправится в путь по дорогам Фараона в образе продавца змеиного масла, местной разновидности наркотика. Люди этой профессии пользовались несложными фокусами для рекламы своего товара. Пангалактическая технология в большинстве случаев могла заменить сноровку, но все же требовалось уяснить основные принципы обмана зрения и ловкости рук.

Руиз обнаружил, что испытывает странное удовлетворение от того, что освоил несколько простых трюков, и отдавал шлифовке нового навыка все время между сном и информационными погружениями, пока не стал выполнять весь репертуар без сучка без задоринки.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда «Вигия» достигла орбиты Фараона, у Руиза от новых знаний уже голова распухла. К орбитальной станции Лиги он приближался даже с некоторым облегчением. Тут будут люди, множество людей: агенты Лиги, консультанты, контрактники, экспедиторы. Возможностей развлечься и пообщаться хоть отбавляй.

Снизу платформа казалась сгустком менее интенсивной черноты на фоне бездонного провала космоса. Не было ни одного огонька, который мог бы привлечь внимание какого-нибудь начинающего гения на Фараоне. Примитивный телескоп вполне укладывался в рамки технических возможностей тамошней культуры. Линейные агенты, разумеется, пресекали развитие подобных технологий, но все же Лига предпочитала не рисковать.

Руиз аккуратно посадил «Вигию» в забронированный шлюз. Когда клацанье стыковочного механизма наконец смолкло, он расстегнул ремни амортизатора и глубоко вздохнул:

— За работу.

Агент переоделся в черный комбинезон — для эмиссара Лиги Искусств костюм вполне подходящий — и спустился вниз. На выходе его ожидала молодая женщина. Невысокого роста, пухленькая, со светлыми вьющимися волосами, она улыбалась, и, похоже, искренне.

— Гражданин Ав? — шагнула она вперед.

— Да.

— Добро пожаловать на орбитальную станцию Фараона, — просияла девушка. — Мое имя Аулисс Монсипор. Я провожу вас в кабинет фактотора Принфилика. Пожалуйста, следуйте за мной.

— С удовольствием, — ответил он более дружелюбно, чем того требовала ситуация. Для сотрудника Лиги Аулисс Монсипор была необычно милой и приятной особой, но Руиз удивился, что вообще замечает такие вещи. Шагая за ней по хитросплетениям коммуникационных коридоров, которые связывали станционные модули между собой, он обнаружил, что с восхищением любуется покачиванием ее бедер сквозь тонкую ткань форменного комбинезона Лиги. «Что со мной?» — подумал Руиз. Господи, да его просто в жар бросает от близости этой хорошенькой, но в конце концов ничем не примечательной женщины! Он резко потряс головой, надеясь, что от этого в мозгах прояснится. Путешествие с самого Дильвермуна было, конечно, долгим и одиноким, но обычно он откладывал романтические поползновения до более подходящих времен. К тому же он предпочитал предаваться наслаждениям подобного рода в таких местах, где его профессия и репутация никому не известны. Это был вопрос принципа и элементарной безопасности.

Они добрались до кабинета фактотора. Дверь охранялась компактным роботом-убийцей. Вид этого агрегата до некоторой степени восстановил душевное равновесие Руиза, и он смог взглянуть молодой женщине в глаза, когда та обернулась к нему.

— Я доложу о вашем приходе, гражданин Ав. Подождите минутку.

Она вошла. Прошло довольно много времени, прежде чем она вернулась и, взяв его за руку, провела внутрь. На краткий миг он остро ощутил тепло ее ладони.

Фактотор оказался одним из древних уроженцев Дильвермуна, высоким худощавым андрогином с непропорционально тяжелым бюстом. Характерные для его племени удлиненные черты бесполого лица обрамляла искусно уложенная грива седых волос. Морщинистую щеку украшал голубой значок касты, показывая, что фактотор — член знатного и могущественного клана. Существо протянуло руку для приветствия.

— Руиз Ав, — произнесло оно. — Счастлив видеть вас. Принфилик к вашим услугам.

Руиз неохотно коснулся чуть влажной ладони и без спросу уселся. Аулисс с улыбкой выскользнула в боковую дверь.

Руиз внутренне подобрался. Дильвермунских андрогинов он недолюбливал сильнее, чем иные формы искусственной жизни, — об их коварстве ходили легенды. Странно, что андрогин достиг такого высокого поста: по части лояльности персонала Лига проявляла параноидальную озабоченность. Впрочем, это свойственно любой крупной корпорации.