Страница 53 из 101
Вырезка вторая:
«ПОХОРОНЫ СТОЛЫПИНА И СУД НАД БОГРОВЫМ
22 сентября.— Тело Столыпина перенесено из клиники Маковского в церковь Печерской лавры. Всеобщее внимание привлекли шагавшие в траурном кортеже монархические организации с хоругвями, сотни венков на трех катафалках, в том числе два особенных — огромный венок от Союза русского народа с надписью: «Не запугаете!» и венок «От убитой горем еврейской общины»...
Сегодня в местном окружном военном суде слушалось дело стажера-юриста Дмитрия Богрова по обвинению в убийстве Председателя совета министров П. А. Столыпина. Суд шел при закрытых дверях. Председателем судейской коллегии был генерал Ренгартен, обвинителем — полковник Костенко. В зале присутствовали министр юстиции-Щегловитов и киевский генерал-губернатор Трепов.
Из двенадцати вызванных свидетелей явились семеро. Допросили только начальника киевской охраны, жандармского подполковника Кулябко. Защитники Богрова и он сам от защиты отказались. Военный суд приговорил Дмитрия Богрова к смертной казни через повешение».
Вырезка третья:
«ПОСЛЕ КАЗНИ — ГОЛОСА ПРЕССЫ И ДОГАДКИ
25 сентября.— Богров выслушал смертный приговор спокойно, затем попросил поесть. Его просьбу удовлетворили. После этого осужденный просил прислать к нему в тюрьму раввина.
Сегодня ночью приведен в исполнение приговор, вынесенный виновнику покушения на Председателя совета министров, Богрову; Богров был повешен. При казни присутствовал корреспондент «Нового времени» Савенко.
«Юманите» напечатала заявление заграничного представительства партии социалистов-революционеров о том, что центральный комитет партии и подчиненные ему организации к убийству Столыпина Богровым непричастны.
«Речь» сообщает, что Богров считался человеком, который мог дать департаменту полиции ценные сведения. Во время следствия он держал себя спокойно, даже вызывающе. Заявил, что билетом на спектакль его снабдила охранка. При проверке это подтвердилось. Городской голова предоставил охранке шесть пригласительных билетов на предъявителя, и Богрову достался один из них. Богров показал, что прежде состоял в революционной организации, но в последние годы сотрудничал с охранкой. Как оказалось, Богров был азартным картежником, так же, как и его отец, и поэтому, несмотря на большое состояние отца, постоянно испытывал денежные затруднения.
Подполковник Кулябко заявил, что киевская охранка неоднократно пользовалась услугами Богрова, который состоял на постоянном жалованье, о чем свидетельствуют его расписки. Поскольку Богров заслужил доверие, его специально откомандировали из Петербурга для обеспечения безопасности Председателя совета министров, он обещал разоблачить человека, готовящего покушение, и для этого его снабдили входным билетом и фраком.
«Новое время» обращает внимание на то, что ни одна из революционных организаций не взяла покушение на себя, хотя это ей было бы выгодно с точки зрения пропаганды, а у самого Богрова не было никаких причин совершать это преступление.
Большинство газет удивлено лихорадочной спешкой, с какой провели судебное разбирательство и привели в исполнение приговор. Не исключено, что Богров выполнял поручение лиц близких ко двору и надеялся, как и подполковник Кулябко, что те его защитят.
Знаменательно, что в это время в Киеве находился Распутин и этот провидец за неделю до смерти Столыпина предсказал, что «новым премьер-министром вскоре станет Коковцев».
На полях третьей вырезки Васильев написал:
«Как видишь, Столыпина убили по прошлогоднему сценарию. Та же цепочка, соучастие охранки, Кулябко вместо Гуляева и провидец, угадывающий потаенные желания влиятельной дамы».
— Поглядите, ребята, как у нас получается: я сплю на медвежьей шкуре на полатях, потому что мне так нравится, это для меня самый лучший сон,— сказал Николай вечером, после отъезда Митраши и Федота.— Но Шулим спит на скамье, а Бронислав и вовсе на полу, подстилая бурку. В доме нет ни кроватей, ни стола, один только верстак... И долго мы будем так жить?
— Пока все не оборудуем.
— А когда мы этим будем заниматься, если я начну ходить на охоту? Нет, дорогие мои, у меня еще тысяча рублей осталась, и я могу пока позволить себе делать то, что мне хочется. Поэтому я, пожалуй, постолярничаю и обставлю дом. Спокойно, ребята, не перебивайте. Это никакая не жертва с моей стороны. Я ни о чем другом думать не могу, все мысли о том, как дом внутри оборудовать. Сделаю, значит, кровати, кухонный стол, двойные рамы, чтобы мы не мерзли, шкаф, полки... Ты, Шулим, будешь мне помогать и кашеварить, а Бронислав пусть до поры до времени охотится один.
Так Бронислав начал самостоятельно промышлять зверя.
В пяти верстах от их дома в сторону Прибайкальских гор простиралось большое плоскогорье, поросшее кедровым кустарником и рябиной, среди которых тут и там возвышались вековые кедры. Там оказалось настоящее соболье царство. Кроме того, сохранившиеся под снегом орешки и ягоды рябины привлекали птиц, в первую очередь — глухарей и рябчиков. Как-то раз Бронислав спугнул одного. Тот взлетел, гневно хлопая крыльями, и сел на дерево. Для дроби далековато, но Бронислав сбил его пулей. С тех пор он частенько разнообразил глухарями Евкино меню, состоявшее главным образом из мороженых пельменей.
Но целью его походов туда были не глухари и не рябчики, а соболи. Не рыжие, а черные, со светлым пятнышком на груди, иногда даже с оранжевым пятнышком, за которую купцы платят сверх обычного. Он знал по опыту, что соболь исчезает молниеносно и стрелять его очень трудно. Иногда можно даже услышать его гневное ях-ях, вух-хух и ничего в том месте не обнаружить. Только собака способна его загнать в нору под землей, которую можно обложить сетью. И Бронислав носил с собой сеть. Еще надежнее были силки с беличьей тушкой или другим куском мяса и с льняными оческами, пропитанными медом. На такую приманку соболи попадались изо дня в день по одному, по два... Иногда попадались лисы, однажды лиса откусила себе пол-лапы и оставила ее в силках. В память о людской подлости.
В один из дней Бронислав отправился за соболями не поверху, а низом. Восточносибирская тайга отличается от западной тем, что она светлее, в ней нет такой скученности и мрака, деревья растут свободно, почти как в парке, и обзор намного больше. Он увидел косулю, мелькнувшую меж деревьев. Выстрелил. Странная оказалась косуля, когда он рассмотрел ее вблизи. Величины обычной, но задние лапы длиннее передних, как у кенгуру. Мех темно-коричневый, с множеством светлых пятен. Хотя и самец, но рогов не было, зато с верхней челюсти свисали вниз два саблевидных клыка, больше чем в палец длиною... Бронислав догадался, что это кабарга, реликтовый вид семейства оленей. Он разделывал добычу осторожно, чтобы не задеть мускусной железы — Николай говорил, что она очень ценится, используется в парфюмерии и медицине.
Бронислав ходил и к западу от дома, чтобы ознакомиться с местностью. Однажды он отправился вдоль ручья по течению в белую тишину тайги, лишь изредка нарушаемую стрекотом ореховки или постукиванием дятла. День выдался на редкость погожий и теплый для декабря, было всего несколько градусов мороза, и Бронислав даже вспотел в своей заячьей кухлянке. Около места, где ручей прекращал свое течение и высоким водопадом вливался в реку, он вдруг услышал такое радостное и беззаботное пение птицы, что решил подкрасться и посмотреть, кто это заливается так, словно на дворе не зима, а май. На камне у воды сидела оляпка, которую в этих краях называли водяным дроздом, с темно-коричневой спинкой и белой грудкой, и, задрав кверху клюв, самозабвенно вытягивала трели, в то время как другая оляпка проворно ныряла под водопад, до тех пор пока не выловила бармаша, маленького белого рачка, который очищает реки, выедая падаль, и которого, в свою очередь, поедают омуль и жирная пресноводная сельдь. С бармашом в клюве она подсела к поющей оляпке, та замолкла, и обе принялись дружно на камне лакомиться рачком.