Страница 24 из 73
Я посмеиваюсь из-за того, что она противоречит сама себе, и качаю головой:
— Ага. Хорошо. Можешь вытащить свою сучью сущность за дверь? Как я и сказал, у меня куча дел.
Повернувшись к ней спиной, я слышу, как удаляясь, постукивают ее каблучки, прежде чем дверь моего офиса громко хлопает. Сажусь обратно на свой стул, и первая мысль, которая посещает мой мозг — это красивая улыбка женщины, с которой я никогда не должен был спать.
Мой член дергается.
Провожу рукой по лицу. Я долго размышляю о том, что делать, и понимаю, что никогда не позволю ей уйти.
Во второй раз обдумываю, какого черта я делаю, сидя в машине около парковки «Фалькон Пластик». Прежде, чем я пойду на попятную, хватаю свою сумочку и выхожу из машины, удостоверяясь, что помню причину, по которой я здесь. Ну, или причину, по которой я говорю себе, что я здесь.
Смотрю на наручные часы, время – 17:46, и я задаюсь вопросом, есть ли внутри еще кто-нибудь. Мысль, что я никого не застану, приносит большое облегчение.
Да, потому что ты не хочешь видеть великолепного татуированного мужчину, который трахается, как профи.
Какой смысл отрицать, что парень мне нравится? Я хочу начать все заново, и я знаю, что единственным способом сделать это с таким как Твитч, будет сделать первый шаг.
Подойдя к двойным дверям, я тяну и встречаю сопротивление. Мой мозг кричит "Ура", подпрыгивает, и в то же время улыбается, и говорит:
— О, хорошо! Мы попробовали! В следующий раз повезет!
Останавливаюсь на минутку, и размышляю, стоит ли отступать так быстро. Но как только я поворачиваюсь, чтобы найти интерком, дверь передо мной открывается, и молодая женщина врезается в меня. Ее тело сталкивается с моим, и она пищит:
— О, черт побери! Извините. Я вас не заметила!
Ухватившись за нее, я улыбаюсь:
— Да все в порядке. Я не знала, что вы были закрыты.
Натягивая на нос свои черные очки, она поправляет платье.
— О, технически мы закрыты, но шефы все еще на месте....
Когда ее лицо поднимается к моему, она снова пищит:
— Мисс Балентайн! Мистер Т говорил на днях, чтобы вас пропускали к нему. Если я не пропущу вас сейчас, он разозлится. Я немного спешу, но, если вы дадите мне минутку, я проведу вас в его офис.
И мой день становиться интереснее.
— Я так понимаю, мистер Т — это Твитч?
Она кивает.
— Ладно, я знаю, где находится его офис, я могу сэкономить вам несколько минут, если вы впустите меня?
Ее лицо сразу же расслабляется:
— Вы не представляете себе, как это было бы хорошо. Я опаздываю, мне надо забрать свою дочь с продленки, а они заканчивают в шесть.
Удерживая дверь открытой для меня, она быстро добавляет:
— Код лифта 2245.Поднимайтесь!
Улыбнувшись, я киваю, и захожу теперь уже в пустое здание. Здесь сегодня так тихо по сравнению с другими днями. Это так жутко, что мое тело покрывается мурашками.
Набираю код лифта, и прежде, чем осознаю это, уже стою перед большими дверьми из красного дерева, ведущими в неизвестность. Поднимая сжатую в кулак руку, я не решаюсь постучать, когда слышу стон, и звуки ударов.
Мое лицо вспыхивает.
О, дерьмо. Он занят делом.
Внезапно все внутри сжимается. Эта боль так иррациональна, что я подвергаю сомнению свое здравомыслие. Еще хуже то, что я уверена, что он делает это со своей вся-такая-идеальная сукой, т.е. подругой.
Я знаю, я должна уйти, но... просто не могу.
Кладу руку на ручку, и нажимаю так медленно, как могу, приоткрывая дверь на дюйм. Когда я вижу его, мое сердце запинается. Наблюдая за ним через щелку, я улыбаюсь, и тихо хихикаю.
Ну, это возможно, удивляет.
Он стоит ко мне спиной, без рубашки. Я впитываю произведения искусства, вытатуированные на нем. Его спина одна большая картина. Что-то похожее на ангела – точнее, на падшего ангела, – покрывает всю ее площадь, это одна из самых реалистичных татуировок, которые я когда-либо видела. Изображение стоящего, высокого ангела выглядит гордым в изодранном черном плаще. С одной стороны ветер сдувает его плащ, выставляя напоказ длинную, тонкую ногу с голой ступней. Также ветер приподнимает его немного длинные, светлые волосы, чтобы показать лицо. С одной стороны — великолепное, с другой – размытое и изуродованное.
Я не понимаю, что это означает, но его лицо – бесстыжее, и заполнено надменностью, это красиво на извращенный манер.
Тяжело дыша, и стоя все еще спиной ко мне, он громко спрашивает:
— Ты собираешься стоять там всю ночь, или войдешь?
Подонок.
Мое лицо вспыхивает. Открыв дверь, я смотрю, как он наносит кулаком удар по боксерской груше, висящей в середине его офиса, прежде чем отвечаю:
— Не была уверена, вовремя ли я.
— Нет, не вовремя.
Ну... дерьмово.
Потом он поворачивается, и добавляет с ухмылкой:
— Но меня это тоже не останавливало.
Подойдя к своему столу, он берет полотенце, и вытирает лицо, руки, и тяжело вздымающуюся грудь.
Я знала, что он тренируется.
— Нравится то, что видишь?
Высокомерная задница.
Мои глаза никак не могут оторваться от его тела, я с трудом сглатываю:
— Да.
Когда я вижу, что он собирается шагнуть ко мне, я быстро поднимаю руки, и делаю шаг назад:
— Нет.
Я произношу это таким тоном, каким бы вы сказали своей собаке "нет", когда она попыталась бы украсть вашу еду. И это шокирует Твитча. Я понимаю это, потому что его брови поднимаются, выражая недоверие. Я тоже в шоке:
— Нет. Не сегодня. Я просто пришла, чтобы сказать тебе "спасибо"
Он хмурится:
— За что?
— За пожертвование. За деньги. Я поняла, что ни разу не поблагодарила тебя, что было грубо с моей стороны. Моя мама разозлилась бы на меня. Ты не представляешь себе, как много мы сможем сделать с этими деньгами. Это… — я замолкаю на мгновение, пытаясь взять свои эмоции под контроль.
Потом невнятно шепчу:
— Это — неожиданное счастье.
Он останавливается, чтобы внимательно осмотреть меня. Его всегда прикрытые глаза лениво исследуют меня. Потом он угрожающе сощуривается:
— Не стоит благодарностей.
Стоя у офисной двери, чувствую себя неловко и уязвимо. Я хочу поцеловать его, затем он прищуривается:
— Я мог бы показать тебе, как ты можешь отблагодарить меня.
Улыбаясь, я опускаю подбородок:
— Не сегодня, я здесь исключительно по профессиональным мотивам.
Его брови вновь поднимаются:
— Это правда, мисс Балентайн?
Я киваю, и рассматриваю его мускулистое тело, когда он садится на край стола.
О Боже, этот мужчина — наслаждение. Я не знаю, нравится ли он мне больше без рубашки или в гребаном костюме. Я не могу сделать выбор. И в том, и другом случае его хочется облизать.
Скрестив свои длинные ноги перед собой, он спрашивает с любопытством:
— И какова здесь сегодня твоя цель, Алекса?
Способ, которым он произносит мое имя, это не просто слово или название, это — ласка.
Облокотившись на стену, я отвечаю тихо, немного нервно:
— Я хочу узнать, как ты работаешь. Как работает твоя компания. Я хочу узнать, чем ты занимаешь здесь.
Его лицо становится суровым. Я понятия не имею, что я такого сказала, но мои ладони начинают потеть. Проводя языком по своим зубам, он фыркает, затем кивает в сторону стула около себя:
— Сядь.
Когда я не двигаюсь, его глаза находят мои, и он говорит увереннее:
— Сядь, Лекси.
Делая маленькие шажочки на трясущихся ногах, пытаюсь не упасть. Он выдвигает стул ногой, и я сажусь. Смотрю в его мягкие карие глаза, он также долго прищуренным взглядом пристально всматривается в мои, прежде, чем говорит:
— Это компания — прикрытие.
Мои глаза округляются, а он продолжает:
— Да, мы — компания по производству пластика. Успешная. Очень успешная. Но есть только одна причина, почему парень, как я, покупает место, как это, — говорит он спокойно. — И я думаю, ты знаешь, почему. Ты умная девочка, Лекси. Что ты думаешь, мы производим, и продаем отсюда?