Страница 19 из 112
– Он заряжен, – предупредил Фредди.
– Надеюсь, что так; теперь оставь нас!
– Позволю себе заметить, что весь район кишит легавыми, они могут здесь нарисоваться быстрее, чем придет наша посудина!
Произнеся эту тираду, Фредди, ворча, удалился. Франк сунул револьвер за пояс и повернулся к Гесслеру.
– Она вас ждала?
– Простите, не понял? – вздрогнул адвокат.
– Раз вы бывали у нее в любое время, значит, она все время ждала вас. Что и требовалось доказать.
– Иногда я оказывался перед запертой дверью; тогда, например, когда она бродила вокруг тюрьмы.
– А когда она была у себя? – продолжал настаивать Франк, придавая себе равнодушный вид.
У двери послышался какой-то шум. Паоло старался задержать пытавшуюся войти в комнату Лизу. Одним рывком ей удалось вырваться, и, подойдя к обоим мужчинам, она сказала:
– Когда он был у меня!
Затем она повернулась и громко позвала:
– Паоло, Фредди! Раз уж ты затеял судебный процесс, Франк, тебе понадобятся присяжные, не правда ли?
Паоло согнул в локте левую руку, чтобы посмотреть на часы.
– Уже четверть восьмого, а улица кишит легавыми!
Запыхавшийся оттого, что бежал сломя голову по крутой лестнице, появился Фредди.
– Что еще здесь происходит? – заворчал он.
– Я хочу, чтобы ты и Паоло внимательно выслушали то, что я сейчас скажу! – спокойно ответила Лиза.
– Скажите, – жалобно завел Паоло, – а не могли бы вы попозже начать полоскать ваше грязное белье? Ведь у вас столько времени впереди!
– Но тогда рядом с нами не будет мэтра Гесслера, – вмешался Франк. – Давай, Лиза, мы слушаем тебя.
Лиза оглядела хилую загородку и вошла за нее, несмотря на то, что Франк инстинктивно попытался помешать ей.
– Когда он приходил ко мне, – начала она, – обычно это выглядело следующим образом.
Она улыбнулась Гесслеру.
– Вы готовы восстановить события, мэтр?
Поскольку адвокат хранил молчание, она продолжила:
– Ну же, Адольф! – настойчиво произнесла молодая женщина. – Разве вы не хотите пережить это в последний раз?
– Да, Лиза! Да! – решился Гесслер.
Он встал, щелкнул каблуками, как немецкий офицер, и сказал, склоняясь перед ней:
– Здравствуйте, Лиза, как вы поживаете?
– Спасибо, хорошо.
Повернувшись к Франку, она объяснила:
– Вежливые слова на французском языке всегда очень забавляли Адольфа.
Лиза продолжала игру, указывая на стул:
– Присаживайтесь!
– Спасибо! – ответил Гесслер с самым серьезным видом и уселся.
– Не хотите ли вы снять пальто?
– Я забежал всего лишь на минутку, Лиза.
– Как всегда. Думаю, что именно эти... эти ваши "забеги" придают какой-то смысл моей тусклой жизни.
Франк по-кавалерийски уселся на стул, скрестил руки на спинке и положил подбородок на сжатые кулаки. В какой-то смутной улыбке приподнялась его верхняя губа.
– Продолжайте, – сказал он, – это – завораживающее зрелище.
Гесслер продолжал:
– Счастлив слышать это, Лиза. Вы выходили сегодня утром?
– Да.
– Тем же маршрутом?
– Да, – ответила Лиза. – Я долго вглядываюсь в каждое тюремное окно, по крайней мере, в те, которые видны с улицы. Мне кажется, что за одним из них я увижу его. В конце концов, я начинаю казаться подозрительной. Вчера ко мне подошел полицейский и принялся задавать мне вопросы, но я сделала вид, что не понимаю его.
– Кстати, – прервал ее Гесслер, – вы работали над словарем?
– Я пыталась.
– Сейчас проверим...
Он собрался и, закрыв глаза, спросил:
– Дует сильный ветер?
– Der Wind weht heftig, – перевела Лиза.
– Извините, что беспокою вас?
– Entschuldigung dass ich Sie storen.
Фредди прищелкнул пальцами и проворчал:
– Ни черта не понимаю!
– Заткнись, – ответил Паоло, – мне понятно!
– Продолжать? – спросила Лиза Франка.
– Пожалуйста, – попросил он.
– Das Schiff? – покорно произнес Гесслер.
– Корабль, – ответила Лиза.
– Die See.
– Море.
– Auf Wiedersehen.
– Прощайте.
Адвокат глубоко вздохнул.
– Jch liebe Sie!
Лиза отвернулась. Гесслер повторил еще тише, бесконечно нежно:
– Jch liebe Sie!
Лиза продолжала молчать, ее плотно сжатые губы побелели.
– Jch Hebe Sie! Jch Hebe Sie! – закричал Гесслер.
Он замолчал, казалось, смутившись внезапной вспышки страсти, и промокнул лоб носовым платком.
– Эту фразу она никогда не хотела повторять, ни по-немецки, ни по-французски.
Лиза подошла к Франку.
– Jch Hebe Sie, Франк! – нежно произнесла она.
– А что это означает? – спросил Паоло.
– Это означает: я люблю вас, – перевел Гесслер.
Словно какие-то смутные чувства накатили на всех присутствующих, и они склонили головы.
– Эй! Эй! Парни! – вдруг процедил Фредди.
За стеклянной дверью, выходившей на порт, маячил силуэт полицейского.
– Ни одного слова по-французски! – добавил Гесслер. Он повернулся к двери в тот момент, когда в нее постучал полицейский. – Войдите!
Полицейский открыл дверь и козырнул. Он был скорее хилым, с землистым цветом лица и оттопыренными ушами.
– В чем дело? – сухо спросил у него адвокат.
Его властный вид, казалось, смутил пришедшего.
– Вы давно здесь находитесь? – спросил он, оглядывая помещение.
На мгновение его внимание привлекли распакованные бильярды. Наверное, эти большие игрушки успокоили полицейского, потому что его лоб разгладился от морщин.
– Мы пришли сюда сразу после полудня. А что?
– Вы случайно не видели черный фургон?
– Какой фургон?
– Тюремный.
– Что за странная мысль! Нет. А что?
– А они тоже не видели? – продолжал настаивать полицейский, указывая на остальных.
– Найн, – быстро ответила Лиза.
Полицейский скрестил руки за спиной, как будто собирался провести смотр своему невеликому войску. Затем он подошел к Фредди и встал перед ним.
– Найн, – сказал Фредди.
Паоло счел для себя более благоразумным просто отрицательно покачать головой. Хотя он не понял вопроса, заданного полицейским, смысл его он легко угадал.
Франк с агрессивным видом принялся насвистывать какую-то песенку. Полицейский подошел к нему. Присутствующие поняли, что у беглеца зародилось опасное желание. Они мысленно застонали, особенно Фредди, вспомнивший о своем револьвере.
– Вы тоже ничего не видели? – спросил полицейский.
И, поскольку Франк продолжал насвистывать, глядя на него, он заорал:
– Эй! Я к вам обращаюсь!
Присутствующие обливались холодным потом. Франк, перестав свистеть, покачал головой.
В комнату вошел Баум. Он еще не снял с себя форменного кителя, который был на нем во время нападения на фургон. Гесслер бросил на него испепеляющий взгляд, и Баум, не растерявшись, с завидной быстротой бросился за гору коробок.
– Превосходно, спасибо! – бросил полицейский, удаляясь.
– Собака, – проскрипел Фредди. – Так напугать нас – это нечестно!
– Как ты думаешь, он узнал тебя? – встревожилась Лиза.
Франк покачал головой.
– Я не настолько знаменит, а у них не было времени опубликовать мою фотографию. Он говорил о фургоне?
– Да, – ответил Фредди. – Мы правильно сделали, что не оставили его на складе, иначе погорели бы.
Гесслер подошел к стеклянной двери и принялся разглядывать Эльбу и корабли, стоявшие на якоре между громадными кранами.
– Черт! – неожиданно бросил он. – Полицейские катера патрулируют у всех причалов.
– Если предположить, что они обнаружат фургон, то сначала они подумают, что произошел несчастный случай. По крайней мере, до тех пор, пока не вытащат его и не откроют!
– Да непохоже это на несчастный случай! – проворчал Фредди. – Чтобы добраться до воды, нужно сто метров трястись по развалинам!
Баум обратился с тирадой к Гесслеру. Тот, покачав головой, повернулся к французам.
– Баум предлагает, чтобы вы прямо сейчас устроились в ящике на тот случай, если полицейские вернутся на склад до прихода корабля.