Черная Дорога

— Мы приближаемся к Бромвелу, господин, — сказал человек. — Я подумал, вы, возможно, пожелаете узнать.

— Да, — отозвался Чолик.

По тому, как ровно двигалась карета, он и сам мог сказать, что длинный, занявший много часов, извилистый переход по горам завершается.

Чолик заложил страницу в книге, которую читал, тонкой косицей из человеческих языков, за годы превратившейся в обычную кожаную полоску. Иногда, если произнести нужное заклинание, эти языки читали вслух нечестивые отрывки. Книга была написана кровью на листах из человеческой кожи, скрепленных детскими зубами. Большинство книг, врученных ему Кабраксисом за последние несколько месяцев, в своей прошлой жизни бывший жрец Церкви Захарума счел бы ужасающими — и по содержанию, и по внешнему виду.

Закладка из языков прошепелявила протест — зачем ее прячут? — вселяя в Чолика легкое чувство вины. Впрочем, Кабраксис наверняка дал заколдованной коже такую задачу. Он читает целые дни напролет, но и этого, кажется, никогда не будет достаточно.

Двигаясь с изяществом человека, едва вступившего в средний возраст, Чолик открыл дверь кареты, шагнул на платформу, а затем взобрался по небольшой резной лесенке ручной работы, ведущей к остроконечной, крытой соломой крыше кареты. Маленький выступ походил скорее на карниз, по которому гуляют в самых богатых домах Западных Пределов жены капитанов торговых судов, высматривая, не вернулся ли муж из-за моря.

Карета была первой вещью, купленной Чоликом на золото и драгоценности, которые он и его новообращенные жрецы с благословения Кабраксиса вывезли на тележках из пещеры. В прошлом экипаж этот принадлежал знатному магнату, занимавшемуся торговлей на суше. Всего за два дня до сделки на магната обрушились неисчислимые потери и загадочный недуг, сведшие его в могилу за пару часов. Столкнувшийся с очевидным банкротством душеприказчик купца быстро продал карету агентам Чолика.

Стоя на нешироком карнизе, озирая бесконечный лес вокруг, Чолик бросил взгляд на полдюжины телег, едущих перед каретой. Еще полдюжины повозок, нагруженных доверху вещами, которые Кабраксис приказал вывезти из порта Таурук, следовали за экипажем Чолика.

Дорога петляла по густой чаще. Чолик не мог припомнить название этого леса, но он никогда и не видел его прежде. В путешествия из Западных Пределов он всегда отправлялся на корабле, и в Бромвел таким молодым, как сейчас, тоже не заезжал.

В конце этой извилистой дороги лежал Бромвел, северо-западная окраина Западных Пределов. Много веков назад расположенный в горной местности город вполне мог соперничать с Западными Пределами. Бромвел стоял достаточно далеко от столицы, чтобы иметь собственную экономику. В крошечном городке жили фермеры и рыбаки, потомки семей, обитавших тут многие поколения, плавающие на тех же кораблях и пашущие те же земли, что и их предки. В старые времена моряки Бромвела охотились на китов и продавали ворвань. Теперь же китобойную флотилию составляла горстка твердолобых упрямцев, цепляющихся за свое существование больше из гордости и глубокого нежелания что-то менять, чем по необходимости.

Бромвел можно было бы назвать древним; его двух или трехэтажные здания были построены из камня, добытого в ближайших горах. Остроконечные, крытые соломой крыши дюжины оттенков зеленого подражали лесу, окружающему город с трех сторон. Четвертая сторона граничила с Западным Заливом, где стояли волнорезы из больших валунов, защищая гавань от свирепых сезонных штормов.

С крыши кареты и с вершины горы Чолик уже видел город, который станет ему домом на время первого завоевания Кабраксиса. Империя, говорил себе Чолик, глядя на ничего не подозревающий городок, начнется отсюда. Он продолжал ехать на платформе, покачивающейся взад-вперед на мощных рессорах, которые смягчали неровности дороги, и наблюдал, как приближается к нему город.

Несколько часов спустя Чолик стоял у Сладководной реки, протекающей по Бромвелу. Река, глубокая и широкая, бежала между облицованных камнем берегов. Поток этот не только снабжал город пресной водою, но и обеспечивал пространством для стоянки маленькие суда, которые вели торговлю с внутренними территориями страны и перевозили ремесленников, украшающих окрестные земли множеством колодцев и выстраивающих вне городских стен оросительные сооружения в рациональном шахматном порядке, помогая тем самым фермерам с системой полива.

В восточной части города, где собирались лесорубы и мастеровые и где процветали лавки и рынки, Чолик остановил караван в палаточном лагере, открытом для каждого, кто собирался торговать с населением Бромвела.

К карете и повозкам немедленно сбежались дети, надеясь на представление бродячего цирка. И Чолик не разочаровал их, предложив труппу комедиантов, которую нанял, когда караван проходил земли к северу от порта Таурук. Они избрали сухопутный маршрут, долгий и не менее трудный, чем путешествие морем, зато позволяющий избежать встречи с флотом Западных Пределов. Чолик сомневался, что кто-то из тех, с кем он был когда-то знаком, узнал бы бывшего жреца сейчас, когда молодость вернулась к нему, но он не хотел рисковать, а Кабраксис был терпелив.

Актеры прыгали и паясничали, демонстрируя поразительную ловкость, показывая забавные трюки и читая остроумные стишки в обмен на радостный рев и смех собравшейся толпы. Жонглеры и акробаты, кувыркаясь под звучащую на заднем плане музыку свирелей и барабанов, удостоились восхищенных комментариев зрителей.

Чолик наблюдал за представлением из кареты, глядя в приоткрытое окошко. Атмосфера праздника совершенно не соответствовала тому, что он привык думать о религиозных обычаях. Новообращенные Церкви Захарума не развлекались и не поклонялись так, хотя некоторые церкви не отвергали веселье.

— Все еще не одобряешь, а? — спросил густой бас.

Узнав голос Кабраксиса, Чолик повернулся. Он знал, что демон не зашел в карету обычным манером, но бывший жрец не подозревал, где Кабраксис путешествовал до того, как шагнул в экипаж.

— От старых привычек трудно избавиться, — сказал Чолик.

— Как и поменять веру? — поинтересовался демон.

— Нет.

Перед Чоликом стоял Кабраксис, натянувший на себя тело мертвеца. Решив затеряться среди людей и поискать город, годный для начала кампании, Кабраксис убил торговца, принеся душу человека в жертву неумолимой Тьме. А после того как останки мужчины стали просто пустой оболочкой, Кабраксис три дня и три ночи трудился, призывая чернейшие тайные заклятия, и наконец ему удалось вселиться в человеческое тело.

Хотя Чолик никогда раньше не был свидетелем подобного, Кабраксис заверил его, что такое иногда делается, хотя и не без опасности для себя. Месяц назад тело было взято у молодого человека, которому еще не исполнилось и тридцати. Сейчас же он выглядел человеком весьма преклонных лет, куда старше Чолика. Плоть его мешковато висела, морщины и крестообразные шрамы избороздили лицо. Черные волосы обесцветились до мышиной серости, карие глаза потускнели, как остывающая зола.

— С тобой все в порядке? — встревоженно спросил Чолик.

Старик улыбнулся с узнаваемым выражением Кабраксиса:

— Я слишком много требовал от этого тела. Пользы от него уже почти нет. — Он шагнул мимо Чолика и выглянул в окно.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришел поглядеть, как ты любуешься на веселье людей, явившихся посмотреть на тебя, — хмыкнул Кабраксис. — Я знаю, когда вокруг тебя так много счастливых людей, жаждущих развлечений, ты теряешь присутствие духа. Жизнь была бы для тебя куда проще, если бы ты мог сохранять угрюмую бдительность.

— Эти люди будут знать нас как комедиантов, — проворчал Чолик, — а не как проводников новой религии, которая поможет им жить.

— Ох, — заметил Кабраксис, — я уж им помогу. Честно говоря, я хочу обсудить с тобой сегодняшнее вечернее собрание.

Возбуждение охватило Чолика. После двух месяцев, проведенных в дороге и в планах основать церковь, заложив фундамент власти, которая, несомненно, оттянет верующих от Церкви Захарума, он несказанно обрадовался, узнав, что демон готов начать.