Нечисть (ЛП)

– Но Друксус не был его врагом, – возразила Ярпилл. – Он, как и все мы, был союзником Сзасса Тэма. У Сзасса не было никаких причин убивать его.

– Одна была, – ответила Дмитра. – Та, к которой мы ещё вернемся – привести общество в смятение. Я допускаю, что само по себе это недостаточный мотив для того, чтобы напасть на союзника, и пока что я не могу найти объяснение этому противоречию, но я могу доказать, что Сзасс Тэм не приложил для поисков убийцы всех усилий, как поступил бы любой мулан, которому нечего скрывать.

– И как же? – спросила Лаллара.

– У меня самая широкая шпионская сеть в стране, и Сзасс Тэм это знает. Годами она верно служила ему, и все же он фактически запретил мне использовать моих агентов, чтобы определить личность убийцы. Он сказал, что этим займетесь вы, госпожа Ярпилл.

Ярпилл сморгнула.

– Какое-то время я и правда пыталась. Для этого мы объединили усилия с Сзассом Тэмом, но наши предсказания не открыли нам ничего, и тогда он предложил мне заняться чем-нибудь ещё и заявил, что продолжит охотиться на убийцу другими способами. Я решила, что он имел в виду ваших шпионов.

– Все вышесказанное ничего не подтверждает, – возразил Самас.

Оглядевшись, он заметил выпивку и еду, лежащие на столе у стены, и сделал магический жест в том направлении. Бутылка взмыла в воздух и налила красное вино в бокал. Нож намазал мед на сладкий рулет.

– Верно, – произнесла Лаллара, сузив глаза. – Не подтверждает. Но я все же признаю, что эти факты довольно любопытны и соглашусь, что Сзасс Тэм – один из немногих, кто смог бы проникнуть в покои Друксуса незамеченным или подослать туда своего агента. Вдобавок мало кто, кроме него, мог бы помешать предсказаниям Ярпилл, особенно если он и правда был рядом, чтобы каким-то хитроумным способом не допустить, чтобы ритуалы прошли успешно.

– Также есть кое-что ещё, – произнесла Дмитра. – Сзасс Тэм принял меры, чтобы преемником Друксуса Рима были избраны именно вы, Самас Кул. Не сомневаюсь, что вы являлись самой подходящей кандидатурой на эту должность, но, все же, почему он так хотел, чтобы именно вы заняли её? Возможно ли, что причина частично кроется в том, что вы не питали к Риму особой любви, и – прошу простить меня за то, что позволяю себе делать выводы о вашем характере, – что вы не тот человек, который полностью посвятит себя расследованию убийства, а не увеличению собственного благосостояния, даже если это преступление стало оскорблением для Ордена Преобразования?

Лаллара фыркнула.

– У тебя есть это право. Этот боров заботится только о том, чтобы набить свои сундуки – и свой рот.

Самас кинул на неё взгляд.

– Понимаю, что я совсем недавно стал зулкиром и нрав у вас не из легких. Но, все же, выбирайте слова, когда говорите обо мне.

– Мастера, прошу вас, – произнесла Дмитра. – Умоляю, не надо ссориться друг с другом. Если мои подозрения верны, это последнее, что нам стоит делать.

– Тебе есть что ещё сказать о смерти Друксуса? – спросила Ярпилл.

– К сожалению, нет, – ответила Дмитра, – так что давайте обсудим сражение в Ущелье Гауроса. – Она улыбнулась. – У меня и самой хороший нюх на правду и ложь, и с самого начала рассказ о битве на севере показался мне подозрительным. Учитывая, что в этой истории принял заметное участие Сзасс Тэм, который только что заинтриговал меня, вмешавшись в расследование убийства Друксуса Рима, я решила побольше разузнать об этом «вторжении рашеми». И выяснила, что ничего подобного и в помине не было. Не варвары шли на юг, чтобы атаковать нас. Это тарчионы Крен и Одессейрон направлялись к северу, чтобы вторгнуться на территории Рашемен, но после почти проигранного сражения им пришлось поставить крест на своих амбициях. Сзасс Тэм оказал им помощь, чтобы на них не обрушился гнев остальных зулкиров, и тогда они заявили, что агрессорами были именно рашеми.

– И ты полагаешь, – произнесла Лаллара, – что он сделал так потому, что это событие произошло вскоре убийства Друксуса, и таким образом он хотел усилить то «смятение в обществе», которое надеялся создать.

– Да, – ответила Дмитра. – Но, если мы копнем глубже, то обнаружим кое-что ещё. Позвольте мне изложить в деталях, что же происходило во время того боя.

Женщина дала ясный и сжатый отчет о произошедших событиях, ведь она, несмотря на то, что носила алую мантию волшебницы, также умела и отдавать команды войскам на поле боя.

– Теперь сами собой возникают несколько вопросов: как рашеми узнали о приближении наших отрядов и определили место, где лучше всего их остановить? Как могли ведьмы с такой легкостью разрушить власть тэйских магов над рекой? Как же Сзасс Тэм мог узнать об угрожающей армии опасности, где бы он в то время ни находился, и переместиться на поле боя как раз в нужный момент, чтобы помочь избежать катастрофы?

Ярпилл хихикнула.

– Возможно, величайший маг в Тэе может чувствовать какие-то признаки опасности или предвидеть её, что не под силу нам, тварям дрожащим? – в этот момент она вовсе не испытывала желания шутить, но каждый из них носил маску, и Ярпилл обычно притворялась милой девушкой с легким сердцем и неудержимым чувством юмора. Она высоко поднялась по иерархической лестнице своего Ордена, и любой разумный человек понимал, что для этого она должна была обладать безжалостностью и железной волей, но даже тогда это заставляло врагов её недооценивать. – То есть ты говоришь, что его шпионы доложили Сзассу Тэму о планах Крен и Одессейрона до того, как те выступили в поход, а он каким-то образом переправил достаточное количество воинов и магов рашеми, чтобы те смогли сокрушить тэйское войско, а затем ринулся спасать тарчионов?

– Именно так, – произнесла Дмитра, – потому что напугать всех – этого недостаточно. Помимо этого он хочет убедить знать, войска и простолюдинов, что он – единственный, кто способен справиться с нашими врагами. Очевидно, что нынешние проблемы в Пиарадосе оказались для него просто даром богов. Это дало ему возможность поиграть в спасителя не один раз, а дважды.

Самас, губы которого блестели от меда, проглотил еду, что находилась у него во рту, и спросил:

– Почему же он так неожиданно озаботился мнением нижестоящих?

– С вашего позволения, Ваше Всемогущество, – ответила Дмитра, – прежде чем мы обсудим этот вопрос, может, лучше завершить пересмотр недавних событий и углубиться в дело об убийстве Азнара Трула?

Ярпилл усмехнулась.

– Разве? А я надеялась, что именно оно выглядит абсолютно прозрачным. После убийства Друксуса Неврон вызвал ещё несколько слуг-демонов. Один из них сорвался с привязи… Трул, наверное, изрядно удивился, когда в тот момент, когда он собирался развлечься с девчонкой-рабыней и не был готов к защите, тот разорвал их обоих на части. В свою очередь прислужники Трула уничтожили демона.

– Я подозреваю, – произнесла Дмитра, – что правда более сложна. Мои шпионы выяснили, что никто не знает, было ли обнаружено тело рабыни. Мы знаем, что та съехавшая с катушек тварь – как вспоминают некоторые, мужчина огромного роста, – предпочитала впиваться жертвам в горло, в то время как создание, которое уничтожили маги, хотя и имело четыре руки и чешую, ростом не превосходило среднего человека и оказалось женского пола. Думаю, что первой тварью был кровавый изверг, который превратил рабыню в создание вроде себя самого, чтобы она смогла убить Азнара Трула. Другими словами, та не была демоном во всех смыслах этого слова – скорее, каким-то необычным подвидом вампира.

– Отсюда следует вывод, – произнесла Лаллара, – что демона вызвал и сковал скорее всего, не заклинатель, а некромант вроде Сзасса Тэма, который потом провел его во дворец Трула в числе прочих демонов Неврона.

Самас кивнул, и его многочисленные подбородки заколыхались.

– Он сделал это, зная, что убийство второго зулкира вызовет ещё больший переполох в стране. Я понимаю, но мы также должны осознавать, что его смерть в конечном итоге пошла на пользу нам всем. Трул был нашим врагом. Когда его не стало, наша фракция получила контроль над советом – по крайней мере, до тех пор, пока заклинатели не выберут себе нового главу, а если окажется, что он симпатизирует нашим взглядам, мы сможем контролировать жизнь государства все обозримое будущее.