Страница 53 из 197
— Спасибо, герр Зюйс, я уже проверила. Ну, что расходимся?
— Да, — он кивнул, — если хотите, я вас подвезу. Вы ведь назад в «Анаконду», верно?
— Благодарю. Это будет так мило с вашей стороны.
— Я рад, что вы оценили, фрау Оффенбах.
Ехать было совсем недалеко, а когда Юхан Зюйс остановил машину в сорока шагах от дверей «Анаконды», то спросил:
— Вы можете уделить мне несколько минут, фрау Оффенбах?
— Да, конечно, — сказала она.
— Спасибо, — он чуть поклонился, — знаете, мне небезразличен порядок у меня на районе. Поэтому, если в каком-то кафешантане из-за эротических танцев на эстраде и опьянения галлюциногенами возникает неадекватное ажиотаж, и метание тяжелых предметов, то лицензия на такие шоу приостанавливается. По-моему, это разумно а, по-вашему?
— По-моему, все относительно, герр Зюйс.
— Относительно чего? — спросил начальник районного управления полиции.
— Относительно, например, квартала между Остаде и Виллиброрд, где находится мечеть Аррахмана. Тут недалеко. Хотите, прокатимся, глянем на экстремистов-талибов?
— Что вы! — он укоризненно развел руками, — Не надо смешивать ислам с терроризмом.
— Я не хочу смешивать, герр Зюйс, но они сами смешиваются и в Афганистане, и здесь.
— При чем тут Афганистан?
— Так, судьба меня туда занесла, а здесь я вижу те же талибские морды. Вы не встречали экстремистов в этом квартале, где им почему-то дали социальное жилье, за счет наших голландских налогоплательщиков? Поехали, я вам их покажу. Вам нравится эта идея?
— Не вижу смысла, — проворчал Юхан Зюйс, — все равно, я не могу запретить сборища в мечети Аррахмана, и в других двух мечетях тоже. Это политика.
— Вот вам и порядок на районе, — насмешливо прокомментировала Елена, — вам удобнее бороться с шумом в кафешантане, и проявлять толерантность к экстремистам.
— Вы что, фрау Оффенбах, решили бороться за справедливость в духе ультра-правых?
Она отрицательно покрутила головой.
— Нет. Мне плевать на справедливость. Просто, мне нравится этот кафешантан, и я бы хотела заходить туда на чашечку кофе, смотреть танцы и танцевать самой иногда. Мне кажется, это не слишком осложнит криминогенную обстановку на районе.
— Не слишком, — согласился он.
— Вот и отлично, герр Зюйс. Я надеюсь, что мы расстаемся на позитивной ноте.
— Я тоже надеюсь. И позвольте дать вам одно доброе пожелание.
— Конечно, я слушаю.
— Вы талантливы, фрау Оффенбах, но очень молоды, и не соизмеряете цели и средства. Сегодня, чтобы исполнить свой каприз и побыстрее вернуть эстраду в свой любимый кафешантан, вы морально сломали двух мальчишек, примерно своих ровесников.
— Но, герр Зюйс, я ведь сразу согласилась все уладить без суда, и они не пострадали.
— Увы, — он вздохнул, — все сложнее. Вы преподали им плохой урок: что правда и ложь, черное и белое, это просто ярлыки, которые можно легко поменять местами.
— Почему плохой урок? — спокойно спросила Елена, — Ведь все так и есть.
— Знаете, — отозвался он, — все так и есть, потому, что мы стали так думать. А вы теперь удивляетесь, откуда взялась толерантность, талибы и еще куча всякого дерьма.
— Это дерьмо, — возразила она, — здесь устроили еще до моего рождения.
— И что дальше? — невесело спросил начальник управления полиции, — Вы думаете, это хорошая причина, чтобы добавить еще дерьма?
— Ладно, герр Зюйс. Я вас поняла. Может быть, в чем-то вы правы.
— Ну, слава богу, что вы задумались. Доброй ночи, фрау Оффенбах.
— И вам доброй ночи, — она вышла из машины и направилась к дверям «Анаконды».
*18. Бегство из недостроенного Эдема
Елена приняла горячий душ, вытерлась пушистым полотенцем, и посмотрела на себя в ростовое зеркало — единственный большой предмет в квартире… Если можно назвать квартирой такое недоразумение. Исходно это была не квартира, а маршевая пожарная лестница, втиснутая между двумя домами. Такие лестницы, конструктивно состоящие из жестко соединенных между собой маршей и площадок, предназначены (цитата из Городского Пожарного Регламента) «для эвакуации людей при пожаре с этажей, где внутренние эвакуационные лестницы не обеспечивают нормативного времени эвакуации». О, эта брутальная поэзия канцелярского языка! Маркиз де Сад содрогается от артистической зависти! Лестницу втиснули сюда перед Второй мировой войной, сделав намертво, по-голландски. Позже, в мирную эпоху, этот кошмарный шедевр стального кубизма хотели демонтировать — но черта с два. Никто не брался гарантировать, что в ходе извлечения стальных балок не рухнут стены, построенные в XVII веке. И муниципальные власти поступили, опять же, по-голландски: заложили это уродство снаружи кирпичом в тон соседних домов — типа, тут была историческая сплошная застройка. А уже в XXI веке авантюрист-архитектор выкупил этот элемент и превратил сохранившиеся площадки и марши в 4-ярусную лестницу-квартиру (ладдерфлэт) площадью (весьма условной) 20 квадратных метров. Получилось авангардно, смело, оригинально, но вот жить в этом «авангарде» как-то не находилось желающих. «Ладдерфлэт» меняла хозяев, как носки, а теперь попала к Елене Оффенбах. Следовало зарегистрировать нового собственника в муниципальном реестре, но это мелочь, дел на час. Главное: у Елены впервые в жизни появилась собственная недвижимость.
«Wow!», — объявила она, приняла перед зеркалом красивую позу: слегка изогнувшись наподобие кобры, готовой к броску, уперла ладонь в бедро, представила себя где-то на светской вечеринке, в эпатажно-эротичное платье, и с бокалом шампанского в руке, и произнесла этаким небрежным тоном, обращаясь к воображаемым собеседникам: «Я приобрела по случаю четырехуровневую квартиру в историческом центре…». Она не закончила фразу и расхохоталась. Действительно смешно. Нежданно-негаданно стать миллионершей, и для начала купить черт знает что вместо нормальной квартиры…
«Да, вот такая ты ненормальная девчонка!», — гордо объявила она своему отражению в зеркале, и после этого, завернувшись в любимый китайский халат (красный с золотыми фениксами) вышла из ванной и поднялась по лестнице в спальню-кабинет. Там еле-еле помещалась обычная двуспальная кровать, шкафчик и столик-тумбочка — ну и ладно.
Елена издала победный клич, выполнила красивый прыжок, и шлепнулась на упругую кровать под лампочкой-манипулятором в стиле «техно». Спать не хотелось (типичные последствия серии выбросов адреналина), и возникла грустная мысль, что сейчас очень кстати был бы парень вроде Свана Хирда, но он (жопа с ручкой) склеил эту студентку-школьницу. А может, это к лучшему: жесткий отрыв получился, прикольная квартирка, практически, упала в руки, получен шуточный титул королевы Анаконды… Но, все же, обидно, что Сван, блин… Тут Елена испугалась, что это — росток женской ревности, и яростно вышвырнула из головы все эпизоды, связанные с гало-рок музыкантом. Сразу образовалась беспокоящая пустота в голове, и надо было срочно чем-то ее заполнить. Телевизор? — К черту! Музыка? — Нет, на сегодня хватит. Книжка? — О! Точно! Елена порылась в сумке (ранее брошенной на тумбочку) и вынула из папки «дополнительные материалы» копию книжки карманного формата.
* Строго конфиденциально! *
* Только для действительных членов клуба «Обновленная Планета» *
* Проект ФУТУРИФ *
* До Апокалипсиса — 5000 дней. Таков прогноз Нобелевской федерации ученых *
* Что дальше? Как жить нам, нашим детям, нашим внукам и правнукам? *
* МЫ ЗНАЕМ ВЕРНЫЙ ОТВЕТ *
* Наш проект — это футуристический мир, отвечающий вашим желаниям *
* Мы создаем форпост Обновленной Планеты для тех, кто ее достоин *
До сих пор книжка не пригодилась. Когда Елена бралась за процесс Линды Вилворт, и знакомилась с документами, то за минуту пролистала этот текст, квалифицировала, как «всякую ботву» и бросила в дополнительную папку (наряду с каталогами бутиков и с буклетами-приглашениями на презентации отелей). Зато, теперь есть что почитать…