Страница 185 из 197
— Черт! Хуго! Как тебя угораздило? Сван, это Хуго, из Роттердама, мы были в Афгане.
— Hi! — сказал гало-рок музыкант, пожимая руку бывшему лейтенанту-миротворцу, — ты, получается, наш, голландец?
— Получается, — подтвердил тот, — а как угораздило… Ну, я ведь был оператором дрона. Работа, сама знаешь какая. А уже после того, как ваш сводный отряд улетел, у нас был экстренный вылет. Муллу Шухри с бандой обнаружили между Кундузом и таджикской границей. Нам скомандовали «поиск и уничтожение». Я нашел и уничтожил. Вот и все.
— Не по тем отстрелялся? — предположила Елена Оффенбах.
Бывший лейтенант отрицательно покачал головой.
— В том-то и дело, что по тем. Но, они, оказывается, ехали под флажком МККК.
— Чего? — переспросил Сван.
— Это, — пояснила Елена, — охранный знак Красный Крест и Полумесяц. Меня вовсе не удивляет, что под этим знаком перемещаются банды. Я сама такое видела.
— Все видели, — подтвердил Хуго Ситтард, — и, я с дрона влепил. Ни одна падла не ушла. Только меня по политическим мотивам сдали. Я приземлился в тюрьму. Позже, меня за адекватное поведение перевели на вольный режим. Мне все осточертело, и я через серых вербовщиков устроился на гипер-лайнер. Дальше, вакцинация и озеленение тела.
— Дерьмовая история, — со вздохом, проворчала Елена.
— Нормально, — возразил он, — могло хуже обернуться. А так, у меня насыщенная жизнь, интересная работа, классные друзья… Ну, что мы все про меня? Ты-то как, Елена?
— Тоже нормально. Сван и я делаем реальный гало-рок. Еще у меня кое-какой бизнес.
— Ну, класс! — Хуго широко улыбнулся, — Так, мы услышим этот реальный гало-рок?
— Не сомневайся! — заверил Сван Хирд, — Было бы, на чем играть. У меня с собой только карманный аудио-синтезатор. Где тут можно купить электрогитару и вообще?
— Тут, — ответил Хуго, — есть парень по имени Джимми Лакса, этнический сингапурец.
— Хм… И что такого в этом парне?
— Он электрик-профи, и играющий фанат гало-рока. У него все, что надо есть.
— Ну, вообще!.. — Сван почесал в затылке, — …Надо с ним познакомиться, значит.
— Завтра, — пообещал бывший лейтенант-миротворец, — я вас познакомлю. А сейчас, мне кажется, вам надо бы отдохнуть. Давайте, я провожу вас в отель.
История подводных отелей начинается в середине 1980-х, когда снизилось напряжение Холодной войны, и некоторые подводные военные базы стали не нужны. Вот, их-то и переделали в первые отели. Это были просто стальные цистерны с иллюминаторами, и подкачкой воздуха под давлением с поверхности. По сути — стационарный водолазный колокол, чтобы попасть в который, надо нырнуть и вплыть через нижний люк. Скоро эволюция поменяла облик отелей. Появились прозрачные стены из оргстекла, чтобы показать панораму. Продвинутые отели стали двухсекционными — шлюзовыми. Первая секция — с давлением уровня моря. Туда можно спуститься на лифте. Вторая секция — с давлением глубины установки. Оттуда открытая вода доступна, прямо как в ванной.
Обычно подводные отели очень небольшие, два-три десятка комнат. Причина понятна: простейшие отели типа «водолазный колокол» пригодны только для фанатов дайвинг-туризма, а продвинутые отели, это системы, сложные в эксплуатации. Отсюда и цены: шокирующие. Но, отель в лагуне Каргадос был далеко не маленьким. Сван Хирд сразу определил его, как «перевернутую греческую деревню». Типичная деревня в гористом греческом ландшафте у моря это сплошная застройка из домиков, которые, как будто, карабкаются вверх от пляжей и пристаней вверх по склону. А здесь такая же застройка спускалась восемью ярусами от поверхности в глубину. Хотя, домики, конечно, очень отличались от греческих. Например, их кровли были полностью прозрачными, чтобы улавливать больше солнечного света (который сильно ослабевает даже на небольшой глубине). Над странной деревней вместо птичек летали (в смысле плавали) коралловые рыбки, а вместо дыма из труб каминов поднимались облачка воздушных пузырьков.
Сейчас (т. е. после захода солнца) четыре персонажа за столиком в маленьком кафе под прозрачной крышей второго подводного яруса, наблюдали феерическую картину: туча серебристых рыбок кружилась в неярком ореоле свете, пробивающемся из помещения в окружающие воды лагуны.
— Даже не верится, что это на самом деле, — призналась Елена Оффенбах.
— Вообще! — лаконично согласился с ней Сван Хирд.
— О! — обрадовалась Сандра Лоран, — Значит, духовно вы тоже дайверы-романтики!
— Ну, мы не настолько эстремалы, — возразила Елена.
— Не настолько? — с иронией переспросил Мартен Лоран, — Неужели?
— Правда, не настолько! — Елена приложила ладонь к груди, — Честное слово. У нас так случайно иногда происходит экстрим, но это всегда следствие влияния непредсказуемых неконтролируемых внешних обстоятельств. Форс-мажор, иначе говоря.
— Вот, — прокомментировала Сандра, — что значит настоящий адвокат! Аплодисменты!
— Издеваетесь, да? — изобразила легкую обиду Елена.
В ответ это французская парочка заразительно заржала. Разумеется, они не издевались. Просто, такие веселые позитивные ребята, обитавшие в соседних мини-апартаментах. Бывший лейтенант-миротворец (а ныне акваноид — авиатор) Хуго Ситтард сразу же по прибытии в подводный отель познакомил Свана и Елену с парочкой этих французских дайверов. Правильно сделал. В компании с Мартеном и Сандрой осваиваться тут было значительно проще, и несравнимо веселее. История Мартена и Сандры после «акульего инцидента» 17 декабря выглядела достаточно просто. Их компаньоны — Рэм и Жаклин Форнйер остались на медпункте Каргадоса — по итогам видеотелефонных переговоров Элама Митчелла и доктора Риты Слэшер с менеджерами французской и маврикийской страховых компаний. Немаловажную роль сыграл консультант — военврач французской колониальной базы Сен-Дени-де-Реюньон. Этот дядька — кавторанг медслужбы флота, посмотрел видеозапись хирургической эпопеи, и безапелляционно заявил: «Пусть эти покусанные побудут в клинике, где их оперировали, там хорошие спецы, превосходная японская аппаратура, и не надо их никуда перевозить в ближайшие две недели, а иначе одному богу известно, что произойдет при транспортировке с такими травмами». Был скользкий момент: отсутствие клинического сертификата у медпункта Каргадос. Но, у страховых юристов имелся накатанный вариант для таких случаев: медпункт обозвали «точкой экстренной медицинской помощи, действующей согласно Декларация ООН «О правах коренных народов», принятой резолюцией 61/295 Генеральной Ассамблеи от 13 сентября 2007 года». Легко нашелся коррумпированный клерк ООН, который подписал страховщикам соответствующую проформу. Юриспруденция — точная наука, а как же!
Парочка Лоран осталась на Карагадосе за компанию (в принципе, они же и собирались провести тут отпуск), а сейчас Мартен Лоран (раз уж разговор зашел об адвокатах), по случаю поинтересовался:
— Елена, как вышло, что акваноиды считаются тут коренным народом, туземцами?
— Это потому, — ответила она, — что так проще всего было сползти с колючей елки.
— Но, — возразил он, — даже коню понятно: эти ребята никакие не туземцы.
— Никакой конь, — сказала Елена, — не является формальным авторитетом в вопросе об установлении аборигенной природы того или иного сообщества. Это всегда решается по политическим мотивам. Баскония, Конго-Киву, Косово, Палестина, Папуа, Сингапур, Суринам. Каждый такой случай — очевидный произвол. Лемурия — тоже.
— Странно, — заметила Сандра Лоран, — ты адвокат. А в законность не веришь.
— Разумеется, я не верю! Адвокат, верящий в законность, это такой же нонсенс, как поп, верящий в бога, или рекламщик, верящий в чудесные качества продвигаемого товара.
— Такой афоризм надо немедленно запить! — заявил Мартен Лоран, взял со стола кувшин мадагаскарского пальмового вина, и наполнил стаканы.