Страница 184 из 197
— Ты полагаешь, Кэтти, что эти бараны клюнут на фрик о подобии между сингапурским графеновым шаром и простой 20-метровой фигней из Абу-Даби?
— Я просто уверена, Эрл. А ты разве нет?
— Черт… — он ударил кулаком об кулак, — …У меня настроение, как перед экзаменом.
— Это хороший признак! — объявила она, — Если у тебя всплеск сомнений то, значит дело достойного масштаба. Ух, и каша заварится!
— Может, и так, Кэтти, но обидно, что мне не хватает силы воли держать себя в руках.
— Ерунда, Эрл! Я люблю не супермена с бронированными нервами, а того талантливого, тонкого и чувствительного парня, который, несмотря на сомнения и опасения, умеет в нужный момент довериться своему разуму, и сделать шаг вперед.
— Ой… — тихо вздохнул Эрл, — …Вот теперь я действительно растерялся.
— Я вижу, — она улыбнулась, — и мне это нравится. Так необычно.
— Ты непредсказуемая и прекрасная черная кошка-оборотень, — прошептал он.
— Вот такая я, — без тени смущения подтвердила Кэтти, но внезапно на ее левом запястье запиликал гаджет-браслет, стилизованный под наручные часы…
— …Что у тебя там? — быстро спросил Эрл.
— Там… — она глянула на маленький экран, — …сообщение: 80500 метров. Рубеж полста английских миль пройден. В терминах США, Сингапурский Шар находится в космосе.
На 40-футовом швертботе «Сталкер», дрейфующем у островка Молох, Фируз Нургази завершила операторскую (управляемую) видео-съемку (тот самый видео-поток, который ловили через Интернет Эрл Рассел и Кэтти Бейкер). Далее, Фируз зафиксировала web-камеру на консоли, и спустилась с крыши рубки на ходовой мостик. Хэнк Завоеватель отвлекся от чашки, из которой пил чай, одобрительно похлопал в ладоши, и спросил:
— Я уже отмечал твой web-шпионский талант, или еще нет?
— Кажется, нет, — сказала юная оманка, при этом проворно утащила чашку чая и сделала быстрый глоток.
— Так вот, я отмечаю. Только, не глотай так быстро сильно-горячие и сильно-холодные напитки. У тебя совсем недавно был ларингит. Пожалей горло.
— Это был не ларингит, — ответила она, сделав еще глоток и поставив чашку на место.
— А что это было? Только не говори, что бисквитный кашель, как у кенгуренка Ру.
— Это была неопасная эндо-вирусная инфекция.
— А подробнее? — попросил Хэнк, почувствовав в ее тоне некую недоговорку.
Фируз Нургази резко вздохнула, собирая силу воли в комок, и объявила:
— Это вирус «Ондатра», высвобожденный при беременности. В смысле, если женщина какой-либо обычной расы залетает от мужчины-акваноида, то…
— …О, черт! — перебил он, — Ты беременна, что ли?
— Да. А ты разве не рад? — чуть обиженным тоном отозвалась она.
— Вот, блин… Слушай, Фируз! Я, конечно, рад! Но, ты этим перечеркиваешь огромный сектор возможностей в жизни! Тебе 17 лет, у тебя все впереди, а став акваноидом, ты…
— …Став акваноидом, — перебила на этот раз она, — я смогу быть рядом с моим любимым мужчиной над водой, и под водой. Я смогу свободно растить нашего ребенка, а когда он подрастет, то показать ему наш океан. Что я перечеркиваю, Хэнк? Объясни, я не вижу!
Не стал Хэнк Завоеватель ничего объяснять, а просто обнял эту слегка рассерженную и невероятно любимую девчонку, и крепко прижал к себе.
— Ну, вот, — пробурчала она, уткнувшись носом в его плечо, — так гораздо лучше.
— Имей в виду, — тихо сказал он, — я буду следить за твоим здоровым образом жизни.
— Тогда классно! Я смогу об этом не думать, и еще ворчать, что ты меня тиранишь!
Несколько позже, в обеденное время, в небе к северу от островка Молох, появилась как будто серебристая точка. Она увеличивалась, превращаясь в сферу с изящной гондолой, снабженной парой воздушных винтов большого диаметра по бокам. Этот дирижабль с неторопливой грациозностью выполнил снижение по спирали. А в финале он выплыл в своевременно открытый сегмент полусферического ангара. Вот такое шоу. Разумеется, репортеров это раззадорило, и они, десантировавшись с катеров, пошли на штурм, если можно так это назвать. Но, у ворот кольцевой ограды, которой был обнесен ангар, они затормозили, и перешли к тактике осады, решив дождаться, чтобы кто-нибудь вышел…
…И дождались. Вышедшая парочка — гало-рок музыкант Сван Хирд и адвокат Елена Оффенбах — были замечательным уловом. Настал «El momento de la verdad» («момент истины» — как говорят в Испании на корриде, и в контрразведке при допросах). Что не значит, разумеется, будто в такие моменты открывается истина. Коррида — она и есть коррида, а при допросах в такие моменты часто, вместо истины интересанту достается красивая и вкусная дезинформация. В конкретном случае, Сван и Елена, как будто бы неохотно дали полуторачасовое интервью. Казалось, что они оба растеряны, угодив «в засаду медиа-агентов», отвечают экспромтом, сочиняют что-то на ходу, периодически проговариваются, о чем не надо и, пытаясь затем исправить дело, только усугубляют, привлекая внимание к какой-то предыдущей неосмотрительно брошенной фразе.
Репортеры попытали бы их еще, но тут на оперативном поле, как чертики из табакерки, нарисовались четыре негра зверского вида, с автоматами коммандос, в камуфляже без опознавательных знаков, и с полным отсутствием уважения к свободе прессы. Нет-нет, обошлось без травм, но эти негры ТАК СМОТРЕЛИ, что никому из TV-активистов не захотелось проверять, что случится, если оспорить право этих субъектов на эвакуацию интервьюируемых персон. Неопознанные негритянские боевики взяли Свана и Елену, выражаясь на сленге «в коробочку», и в темпе легкого бега препроводили на довольно неприметную 7-местную летающую лодку «Lake Seawolf» военного образца (также без опознавательных знаков). Вжик — и добыча ускользнула из цепких лапок СМИ.
На самом деле, для Свана и Елены все случившееся (включая и «засаду», и эвакуацию, проведенную «в жанре плащей и кинжалов») не было неожиданностью. А сейчас, уже отдыхая в тесноватом салоне летающей лодки, Елена не могла сообразить только, кто находится в пилотском кресле. Про «зверских негров-спасателей» она знала, что это — коммандос короля из Свазиленда. Но мужчина за штурвалом был вдвое старше парней — коммандос, и кажется, принадлежал не к негроидной, а к европеоидной расе. И только когда этот персонаж, оставив управление парню-штурману, переместился на откидное кресло наблюдателя, и снял тонированные очки, Елена узнала его. Это был Рори Хофф, этнический трек-бур, профессор Университета Свазиленда, и советник короля Нкаване Первого. Загадочно улыбнувшись, он прокомментировал свою роль:
— Мне давно хотелось нахулиганить где-нибудь, и чтоб мальчишки мир посмотрели.
— Уа-уа!!! — отозвались «мальчишки», в том смысле, что им понравилось хулиганить.
— Я чертовски рада, — чуть растеряно сообщила Елена.
— Классно! — добавил Сван, тоже узнавший профессора, — А куда мы летим, кстати?
— На атолл Каргадос, — сообщил профессор Хофф, — там подводный отель, прекрасный ландшафт для фридайвинга. И, местные ребята намерены уговорить вас на авторский вечер гало-рока.
— Ха! — Сван Хирд ударил кулаками по коленям, — Без гало-рока не обойдется! А этот подводный отель — тот, про который говорил менеджер японской турфирмы UHU?
— Думаю, да. На Каргадосе это единственный отель. Очень интересная штука.
— Рори, — вмешалась Елена, — а что за штука этот подводный отель?
— Лучше, — ответил свазилендский профессор, — чтобы ребята показали все на месте.
Есть вещи, о которых хорошо знаешь, но, столкнувшись с ними на практике, все равно оказываешься шокирован. Такое случилось с Еленой Оффенбах, когда она увидела этого человека (точнее, акваноида). Сперва она подумала, что обозналась. Не может это быть лейтенант-миротворец Хуго Ситтард из Роттердама.
— Елена, не хлопай глазами, ресницы вывихнешь, — весело сказал он, — Я это точно я.