Страница 73 из 144
- Что это? - спросил ещё малосведущий в городских делах лесовик и воин у разбитного торговца пуговицами.
- Скоморошня, али не видишь? Палата потешная.
Род протиснулся сквозь толпу.
Ряженный боярином скоморох в красном колпаке вместо гор латной шапки распевно выкрикивал:
Род взошёл в шатёр вместе с охочими зрителями. Когда занавесь над помостом взлетела вверх, взорам открылись два скомороха в бабьих личинах. Как явствовало из действа, это были сводница, хозяйка дома, вдова Проскудия, и боярская жена Мамелфа, прибывшая к своей знакомице якобы погостить.
- Были бы хоромцы, будут и знакомцы, - ехидничал из-за занавеси скоморох, поясняющий действо.
- Ах, - ворковала тем часом Проскудия, распаренная после бани, - вечор меня зеленушка уползал, уёрзал и спать у клал, - хвалила она будто бы банный веник, а намекала на нечто более щекотливое, ибо сведущие зрители с удовольствием хохотнули.
Вдова-знакомица оказалась и завзятой знакомщицей. Вот вошёл в покой местный князь Силан. И Мамелфа, видимо уже знавшая его через Проскудию, заегозила на своём табурете…
А в следующей картине княгиня Нунехия, оставленная в загородном дворце, изливала в песне тоску с высокой теремной башни:
В этом вдовушкином доме, сразу же приведшем Роду на ум гнёздышко Медорады, расцветало пышным цветом зазорное, краденое счастье. Скоморох из- за занавеси песенно пояснял:
Уворованное непрочное счастье разрушила хитрая прислужница Мамелфы Фивея. Подозрительный муж боярин Спевсипп наказал девке следить за женою в гостях и - чуть что - послать весточку. Его сообщница не замедлила известить о тайных свиданиях Силана с Мамелфой. И вот в доме вдовушки разыгрывается душераздирающая сцена, после чего муж-рогач увозит подружию-блудню домой. Уж там-то ждут её скорый суд и расправа. Скоморох из-за занавеси поёт:
Тут настигла беда и самих скоморохов. Вне шатра вдруг зазвенело оружие, загремела грубая брань. Столбы, поддерживающие полотняный свод, зашатались и рухнули, накрыв гостей и хозяев действа тяжёлой материей. Род, выпрастываясь из свалки, без труда разорвал над собой полотно и оказался под солнцем на свежем воздухе. Кмети расправлялись с беспомощными людьми, спелёнатыми шатром. Род вырвал алебарду у наиболее заядлого избивателя, а самого отшвырнул. Княжьи люди набросились на него, да быстро смекнули, что не на того напали.
- Ты кто? Ты кто? - орал их старшой.
- Боярин Жилотуг к твоим услугам! - бросился к нему с чужой алебардой Род.
- Окстись, боярин! - остудили его. - Мы правое дело делаем. По приказу. У государя наследник умер, а тут потешествуют…
Род опустил оружие. Стыдно стало, что оказался свидетелем потешного действа, словно бы позабыв о смерти Ивана Гюргича. Уходя прочь, он увидел в сторонке того самого скомороха, что так затейно вёл песенный ехидный рассказ из-за занавеси.
- Неужто не знали о княжом горе? - подошёл к нему Род.
- Уж нам ли все знать да ведать! - вздохнул избитый. - Мы нынче только из Красных сел.
- Из Кучкова? Постой, - тщетно пытался остановить его Род. Скоморох удалился.
Значит, в Красных сёлах Кучкин позор известен. Род заподозрил, что теперешний разгром скоморошни велено было сотворить не столько из-за княжого горя, сколько из-за княжой рассерженности. Уж слишком прозрачны намёки на подлинные события в Суздале. Имена лишь слегка переиначены: Амелфа - Мамелфа, Вевея-Фивея… А суздальские обыщики сноровисты не менее Дружинки Кисляка из Кучкова. Всё в точности мигом донесли кому следует, не замедлили.
Одиноко бродя по печально-тихим Ивановым хоромам, Род думал о Вевее. Глупьём или с каверзным умыслом она сообщила им с Полиеном, где отай[334] находился князь? Знала ведь, что и Кучка там вот-вот должен появиться. Стало быть, умышляла каверзу. Как он поначалу обрадовался Вевее и как теперь презирал её!
Мысли его поспешно перенеслись к Улите. Сосредоточенно глядя из высокого растворенного окна в небесную пустоту, он увидел свою ненагляду в её одрине. Зелёные глазки боярышни выдавали крайнее беспокойство. Наливные щёчки обагрил тревожный румянец. Что она делает? Укладывает девичьи наряды в кожаный короб… Куда собралась?
Мучимый пустыми догадками, Род ободрял себя тем, что сразу же после княжеских похорон простится с Суздальским Гюргием и наконец-то уедет в Кучково.
Тело Ивана привезли к следующему утру. И начались мрачные плачевопльствия. Каменного гроба не открывали. Видимо, спустя много времени труп выглядел нелепно[335]. Перед гробом вели коня, несли стяг. Княжеская семья, бояре и гриди шли в плачных одеждах и черных шапках. В церкви у гроба установили копье. День был жаркий, а панихида долгая, и в подсвечниках от духоты гасли свечи.
Повечер тризновали не в самой церкви, а под открытым небом в церковной ограде. Столы были уставлены яствами пообилу[336]. Обережь окружала тризников.
Якун Короб ещё поутру у дворца заприметил Рода и долго расспрашивал о последних днях князя, а в шествии оставил подле себя. И повечер на тризне посадил рядом. По иную сторону от Якуна сел Владимирский князь Андрей Гюргич.
Сам Гюргий сидел во главе стола, насуплен, немногословен. Одесную его, опустив очи долу, окаменела прибывшая из Кидекши княгиня-гречанка. Коротко помянув ратные доблести покойного сына, скрепивший сердце отец благодарно отозвался о братней любви к Ивану Северского князя Святослава Ольговича.
- Я велел передать ему: не тужи о моём сыне - если этого Бог взял, то другого к тебе пришлю, - поднял голову Гюргий.
Всем уже было ведомо, что сын его Глеб остался с Ольговичем. Тело Ивана привёз Борис. Род знал, что и Полиен не вернулся, стал оружничим Глеба.
- От смерти нет зелья, - немощно произнёс в наступившей мёртвой тишине девяностолетний любимец и воспитатель Гюргия его тёзка Симонович, суздальский тысяцкий, сын варяжского выходца Шимона.
- А от старости зелье - могила, - тихо сказал соседу по столу Коробу Якуну Владимирский князь Андрей, не любивший властного старика.
Якун усмешливо обратился к Роду:
- Какой же ты зелейник[337], ежели не помогло в беде твоё зелейничество?
Юноша угрюмо повторил слова девяностолетнего старца, что от смерти нет зелья. И это, видимо, не понравилось князю Андрею, потому что тот резко метнул в него косой половецкий взгляд.
[334] ОТАЙ - секретно,
[335] НЕЛЕПНО - неподобающим образом.
[336] ПООБИЛУ - вдоволь, в изобилии.
[337] ЗЕЛЕЙНИК - лечащий, чарующий травами.