Страница 6 из 78
Все же упомянутый боковой ход покоя нам не давал, и месяц спустя к Большой Улыбке вновь отправилась экспедиция группы "Лабиринт", вернувшаяся с оглушительным успехом, — удлинили пещеру в два с половиной раза! Тот же Сергей Каминский возбужденно сообщал, что им с Василием Абакумовым потребовалось помахать кувалдой, чтобы проникнуть в новый зал. Назвали его Три Богатыря (в "отрытии" принял участие и Алексей Боканов). За залом длинный ход открылся. Двигаясь по нему, обнаружили знакомое место. Через минуту осознали, что вновь в "чернильницу" вышли. Закольцевались!
…С точки зрения обывателя, Большая Улыбка, несмотря на все свои достоинства, имеет один изъян: своды и стены ее образованы серым скучным известняком и не украшены сталактитами и сталагмитами. Между тем, по мнению обычных граждан, именно эти каменные сосульки делают пещеру пещерой. Возможно ли в наших краях появление таких украшений? Ответ в следующей главе.
Попавшие под землю воды не только создают пещеры, но часто и украшают их, делая Мир Подземли и без того непохожий на привычный надземный иногда просто фантастически красивым и эффектным. Речь идет не только о каменных сосульках-сталактитах, известных по рассказам и фотографиям даже очень далеким от спелеологии людям, — в земных пустотах встречаются и многие другие сотворенные водными растворами образования. Рассказать о них вкратце просто необходимо, хотя здесь как никогда верна народная мудрость "лучше один раз увидеть…"
Наиболее типичные украшения карстовых пещер — это все же натечные кальцитовые образования, к коим относятся и сталактиты. Чтобы "в первом приближении" понять, как они возникают, нужно вспомнить, что растворимость в воде различных веществ меняется в очень больших пределах и зависит от многих факторов, скажем температуры. Так, в холодной воде может растаять гораздо меньше солей, чем в горячей, а потому при охлаждении насыщенного раствора избыток их вновь переходит в твердое состояние, выпадая обычно в виде осадка. Выделяются растворенные в воде соли и при испарении растворов, и при их кипении, и при других процессах. Каждой хозяйке приходилось видеть накипь на стенках чайника, белый налет, покрывающий изнутри вазы с высохшей водой, а сантехники совершенно не удивляются, обнаружив при замене старых водопроводных труб, что площадь их сечения из-за отложений на стенках уменьшилась в несколько раз.
Попавшая под землю вода не только растворяет окружающие породы, но и при определенных условиях "возвращает долги". Когда из трещинки на потолке пещеры капает уже насыщенная солями кальция вода, каждая ее капля оставляет след в виде тончайшего колечка, состоящего из микроскопических кристалликов кальцита. Образуется такая каменная пленка в силу сложных физико-химических процессов, обсуждать которые здесь нет необходимости, — для нас важен результат. Постепенно на своде вырастает каменная сосулька — сталактит, а с пола пещеры навстречу ей поднимется растущий вверх сталагмит. В конце концов они срастутся, и образуется новое натечное образование — стал агнат, или колонна. Очень часто сталактиты в процессе роста в силу разных причин (скажем забился осевой канал и вода пробила дырочку на боковой поверхности сосульки) причудливо изгибаются, словно вопреки силе тяжести поворачивают вбок и даже слегка вверх, — такие "завернутые" натеки обычно именуют геликтитами.
Оставляет нередко каменную пленку и просто медленно стекающая по стенкам пещеры вода — очень часто подземные галереи сплошь покрыты гладкой коркой. В пещерах центрального региона почти всегда украшен кальцитовыми отложениями только верхний "этаж", что для меня не совсем понятно. Впрочем, не до конца ясного в геологических и геохимических процессах всегда хватает. Иногда пишут, что в процессе развития пещер в первую очередь образуются сталагмиты[2], — однако мне неоднократно приходилось бывать в полостях с висящими над газовой каменными сосульками и абсолютно необнатеченным дном… Не все понятно в происхождении пещерного жемчуга, состоящего, как и настоящие жемчужины, из концентрических слоев кальцита, "шариков", встречающихся на дне пещерных водоемов.
Еще большую загадку представляют собой встречающиеся в пещерах мумие и лунное молоко. О первом здесь говорить не будем — тайнам горного бальзама посвящены сотни работ, да и встречается оно далековато от наших мест. Другое дело, лунное молоко. В наши дни оно вышло из моды и неизвестно широкой публике, хотя во времена Средневековья почиталось универсальным лекарством, исцеляющим чуть ли не от всех болезней. Появляется эта субстанция в виде белых потеков на стенах подземелий и обладает занятным свойством — в "исходном состоянии" по консистенции лунное молоко похоже на пластилин, однако если комочек взять в руки и размять — оно превратится в жидкость и растечется между пальцами.
Химический состав лунного молока очень сильно меняется, а гипотез, объясняющих его происхождение, предложено более тридцати. Распространено это таинственное вещество довольно широко, было обнаружено даже в заброшенной подземной каменоломне под Москвой. Интересно, что именно эта его разновидность оказалась способной к флюоресценции, — освещенные фотовспышкой, натеки словно аккумулировали ее энергию и затем несколько секунд сами излучали свет[3].
Все неясности отнюдь не мешают посетителям пещер любоваться фантастическими каменными завесами из десятков сросшихся сталактитов, "пагодами", "минаретами" "свечками" сталагмитов, змеями геликтитов (и иногда пачкаться в лунном молоке)… Нередко пещера сплошь покрыта изнутри натечными образованиями, так что даже непонятно, что представляет собой вмещающая полость порода…
С химической точки зрения в большинстве случаев пещерные натеки состоят из того же карбоната кальция, что и окружающие породы (и даже та самая накипь в чайнике), — однако фактура их совершенно иная. Цвет натечных образований может меняться от почти белого до темно-коричневого, проходя через все промежуточные оттенки желтого. Мало того — они почти всегда состоят из разноцветных слоев и образуют слои в десятки сантиметров толщиной. Такая порода именуется мраморный оникс, довольно легко обрабатывается и используется для изготовления всяких безделушек. Ради него были варварски разграблены и даже полностью срыты многие среднеазиатские пещеры не только любителями, но и промышленными предприятиями.
Такова уж природа человека — собирательский инстинкт заложен генетически, и ничего с этим не поделать. Даже великий спелеолог всемирно известный Норбер Кастере, заклеймив на нескольких страницах своей книги[4] расхитителей пещер, тут же и повествует о личной коллекции пещерных натеков, собственноручно им собранной за долгие годы, — и его попытки нащупать тонкую разницу между коллекционерами "настоящими" и "ненастоящими" выглядят несколько неубедительно.
Другое дело, что спелеоварваров следует предупредить о том, что обычно вне подземной обстановки пещерные трофеи не смотрятся, особенно в виде небольших кусков; отобрать же образцы большого размера и целого вида непросто, так как кальцит весьма хрупок и обычно ломается, и вытащить наружу даже удачно отколовшиеся натеки по узким ходам и не поломать их при этом — задача трудновыполнимая.
И главное, гораздо более красивые образцы кальцита и иных пещерных минералов можно найти в многочисленных карьерах, где ведется добыча камня на щебенку. Таких горных предприятий в районах, имеющих залежи известняка, множество, и разработки очень часто вскрывают небольшие пещерки, выламывать образцы из которых можно без всяких угрызений совести. Наоборот — в этом случае вы спасете, может быть, уникальнейшие творения природы от гибели в дробилках щебзаводов… Особенно легко отыскать на карьерах друзы кристаллического кальцита — кстати, об этих "пещерных цветах" нужно поговорить отдельно.
2
Гвоздецкий Н.А. Карст. М.: Мысль, 1981.
3
Семиколенных А.А. О лунном молоке вообще и о его находке в Никитской каменоломне в частности // Спелестологический ежегодник. М.: РОСИ,2000.
4
Норбер Кастере. Тридцать лет под землей. М.: Мысль, 1964.